– Да, похоже на то. Акора в тесных отношениях с британской короной.
– Мой дядя Ройс, граф Хоукфорт, действительно тесно связан с британской королевской семьей, – уточнила она, – но формальных дипломатических связей у Акоры с Британией нет, и в этом смысле Британия ничем не отличается от других стран. – Она слегка склонила голову набок, глядя, на него. – Ваша страна тоже пыталась установить дипломатические отношения с Акорой, но получила отказ, как и все прочие.
– Меня такие проблемы не интересуют, – искренне ответил он.
Да, его действительно эти проблемы не интересовали. Акора могла установить связи со всеми странами, могла ни с одной – их, акоранцев, дело. Он лишь хотел восстановить справедливость. Любой ценой.
– Вы представляете свою страну, не так ли?
– Уверяю вас, принцесса, я не дипломат.
Она улыбнулась недоверчиво, но вовремя взяла себя в руки.
– Разве нет, мистер Вулфсон? Вы только что ответили на мой вопрос, фактически не дав ответа. Вы прирожденный дипломат, скажу я вам.
Он чуть отклонился назад, балансируя на пятках, как будто собирался прицелиться перед выстрелом.
– Так что вы хотите знать, принцесса?
Принцесса умело отбила удар.
– Что заставляет вас думать, будто я что-то хочу узнать?
– Вы ходите кругами, только не могу понять, вокруг чего.
– В прошлом году, – начала она, – к моему отцу, который находился в это время здесь, в Лондоне, явились последовательно три американских делегации. Их послал президент Джексон, чтобы убедить его поддержать дипломатические отношения со Штатами. Ни одна из делегаций успеха не добилась. – Она не отводила от него взгляда. – Я спрашиваю себя, не являетесь ли вы четвертым эмиссаром с той же задачей.
Он держал паузу, пользуясь ею для того, чтобы еще раз внимательно изучить свою собеседницу. Помимо всего прочего, она оказалась весьма неглупа. Это сильно усложняло задачу.
Ее семья и сама Амелия хоть и приняли его в свой круг, но в случайность его появления не верили, стараясь доискаться до истины. Их интересовало даже то, зачем он вообще приехал в Лондон. Пора положить всем этим спекуляциям конец. И действовать надо быстро.
– Я просто странник на дороге, принцесса, – тихо сказал он. – Человек из темноты и дождя. Разве этого мало?
Она отвела глаза.
– Простите меня, мистер Вулфсон. – По телу его пробежала дрожь. Это ее голос творил с ним такие чудеса. – Спасибо вам за помощь. Я просто пытаюсь защитить своих близких и свою страну.
– Я понимаю. Так что не надо просить прощения. Однако если вам захочется отплатить мне за услуги... – Он приблизился к ней почти вплотную и прищурил глаза. Духи у нее были легкие, с цветочным возбуждающим ароматом.
Но он был уверен, что его тянуло бы к ней и без духов.
– Как? – Она на миг опустила ресницы, затем подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он смотрел в ее глаза, считая золотистые искорки в зрачках, и улыбался.
– Потанцуйте со мной, – сказал Волк и протянул ей руку.
Наверное, было около полуночи, и вечер выдался чудесным. Звезды сияли, легкий ветерок дул с востока, так что от реки не несло вонью, да и общество собралось отменное.
Она знала, что гостей было ровно сто одиннадцать, и делала все возможное, чтобы каждому уделить внимание. Но на самом деле для нее здесь существовал только один человек – Нилс Вулфсон.
И когда он находился в противоположном углу огромного зала, и когда держал ее в объятиях во время вальса – никаких вольностей, все, как положено, – он владел всеми ее помыслами и всеми ее чувствами. Ей нравилось, как свет играл на его выразительном, угловатом лице и черных как смоль волосах, как он вдруг поворачивал к ней голову и улыбался, и эта легкая хрипотца в голосе, которая, казалось, ласкала, и теплая и крепкая ладонь его, уверенно лежащая на ее талии, без видимых усилий направлявшая ее движения.
У нее кружилась голова, и это головокружение создавало ощущение легкого помешательства. Она едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос, – так ей было хорошо. За двадцать пять лет она не испытывала ничего, хоть отдаленно напоминавшее то, что она чувствовала сейчас, хотя, конечно, она давно тосковала по таким ощущениям. Кое-кто считал ее старой девой по призванию, холодной и бесчувственной, это ее, которая отчаянно мечтала лишь об одном – встретить мужчину, который мог бы заставить ее почувствовать себя крылатой.
И вот она встретила такого мужчину. И ему случилось родиться американцем. Там, в Америке, у него была своя жизнь. Нет, сейчас она не станет об этом думать. Надо жить настоящим. У нее есть этот миг, и она не может его потерять, а там – будь что будет.
– Ты выглядишь, – заметил Андреас, – как кошка из пословицы.
– Та самая, что съела сметану?
– Именно.
Она засмеялась и протянула ему руку.
– Разве не ты говорил мне еще месяц назад, что я серьезна не по годам?
– Тогда ты обыграла меня в шахматы в очередной раз.
Джоанна рассмеялась в ответ на что-то сказанное Нилсом. Оба стояли неподалеку и весело болтали.
– Я решила сменить амплуа. Теперь я буду не серьезной, а ветреной, – объявила Амелия, обведя взглядом компанию. Она видела, что Нилс пришелся матери по душе. Пусть этот фактор был не решающим, но все же существенным.
Андреас пристально посмотрел на кузину.
– Нет, я так не думаю, – сказал он и, кивнув в сторону Нилса, добавил: – Ты мне кажешься серьезнее, чем когда бы то ни было раньше.
– И поэтому ты считаешь меня глупой? – Она ценила мнение Андреаса, как и мнение матери.
– Ну что ты! Конечно, нет. – Он улыбнулся. – Но о нем еще многое предстоит узнать.
– Возможно, но едва ли он сможет предоставить вам родословную с перечислением предков до двадцатого колена.
– Человек должен знать, кто он и откуда родом.
– Человек должен знать, кто он такой, – возразила Амелия.
Андреас любил кузину и решил отступить.
– Это верно. Могу лишь сказать, что мы доверяем твоим суждениям.
Из-за ее дара. Хотя она не всегда могла положиться на свой дар. Лови мгновение, хватай его.
– Простите, сказала она и, оставив кузена, подошла к мужчине, который, заметив ее приближение, вежливо поклонился ее матери и встретил ее на полпути.
Заиграла музыка, закружила их в танце. Он вел ее, и она с удовольствием позволяла ему вести себя в танце, и рука его крепко лежала на ее талии, направляла ее, и глаза его ни на миг не оставляли ее глаз. Круг за кругом в мире, где опасность казалась лишь полузабытым воспоминанием.
