– По-моему, в этом году таких возможностей хоть отбавляй. – Он бросил веселый взгляд на Бриану. – Если обе дамы меня извинят, то я их сейчас оставлю. Надо еще собраться к поездке в Александрию. Мисс Донелли... – Многообещающий взгляд. – Мое почтение. Леди Бесс... – Вежливый элегантный кивок. – Мое почтение.
После ухода майора леди Бесс еще немного поболтала с Брианой, а затем извинилась и вернулась в общую гостиную. Бриана подошла к окну, выходившему на улицу, отдернула тяжелые бархатные портьеры. Майор Фаллон как раз садился на своего нетерпеливо гарцующего арабского жеребца. Натянув поводья рукой в кожаной перчатке, он поднял глаза на окно, у которого и стояла Бриана. Как будто знал, что она будет именно там. И он действительно ее увидел, потому что губы его дрогнули.
Фаллон у многих вызывал раздражение своим высокомерием. Но он был самым загадочным и привлекательным мужчиной из всех, с кем Бриане довелось встретиться, и ее неудержимо влекло к нему.
Майкл захлопнул за собой дверь и сразу прошел в заднюю комнату, раздраженно расстегнул китель и не глядя швырнул его в сторону. За окном, выходившим на одну из бесчисленных узких улочек, шумел Каир. Майкл взял со столика коробку, извлек из нее сигарету и, чуть пригнув голову, прошел через довольно низкий проем в рабочий кабинет. Распахнул стеклянную дверь и вышел на балкон. Машинально разминая в пальцах сигарету, он задумчиво облокотился о железный парапет. Мраморный дворец Донелли – Фаллон не без сарказма называл дворцом любое чрезмерно роскошное жилище – отлично смотрелся на противоположном берегу узкого озера. Последние несколько недель Майкл каждый день встречал рассвет, наблюдая, как солнце неспешно выплывает из-за крыш этого самого дворца.
Майкла весьма удивило то, что Донелли пришел защищать его против Омара. В нынешних обстоятельствах это ставило Фаллона перед дилеммой. Он не привык оказываться лицом к лицу с собственной совестью или в открытую воевать со своим вожделением. Обычно он легко управлялся и с тем, и с другим. Проблема сейчас состояла в том, что ему было по душе все это семейство целиком, включая свиту преданной прислуги. Было что-то необычное и интригующее в семье, которая подобрей воле бросала вызов царившему вокруг благонравию и держалась в стороне от всех клубов и спортивных обществ, столь любимых высшим светом Каира. Кроме того, ему еще не доводилось встречаться с девушкой, подобной Бриане. Романтической, отважной и презиравшей правила приличия.
Майор устало потер глаза. Господи, да это безумие какое-то. То, что она желала от него получить, не имело ни малейшего отношения к любви. Тогда с какой стати он артачится?
Вернувшись в кабинет, Майкл прошел в спальню. Сел на край кровати и пошарил рукой на ночном столике в поисках фосфорной спички.
Раньше он как-то не обращал внимания на спартанский вид места, где он спит. В отличие от заваленного папками и бумагами рабочего кабинета о спальне вообще нечего было сказать, настолько убого она выглядела. Глазу не за что зацепиться. Голые стены, кровать, столик, дешевая мебель. Все. Ни картин, ни безделушек, ни его души. В местах, где Майклу доводилось жить, он старался оставлять как можно меньше признаков своего присутствия.
От человека, выжившего в кровавых сражениях в Китае, осталось совсем немного. Так что тот, кто был известен в Египте под именем Эль-Тазар, или Барракуда, перестал быть тем, кто, впав в немилость, покинул Англию двенадцать лет назад.
Он еще помнил те времена, когда жил совсем в других местах, не вылезал из дорогих лондонских клубов, не пропускал ни одного сезона, присматривая себе молодых леди на выданье. Третий сын в старинной аристократической семье, Майкл и не помышлял о том, что ему придется взять в свои руки управление семейным состоянием. Он был влюблен и мечтал о том, о чем мечтает каждый влюбленный. В свои двадцать лет он был на редкость наивен. Пока отец не довел до его ума, что внешний облик и изысканные манеры намного важнее в высшем свете, нежели чистота дворянской крови. Даже важнее, чем порывы сердца любимого сына, и более того – важнее, чем тот мир, который Майкл сам себе выдумал.
В конце концов Майкл понял: единственный человек, которому он в этой жизни может вполне доверять, – это он сам. Так что все двенадцать лет, начиная с того самого дня, когда он решился покинуть родной очаг и семейное наследство, он боролся за свою свободу.
Теперь, впервые за все эти годы, он почему-то все поглядывал через озеро на особняк одного семейства, к которому сам не имел ни малейшего отношения, и желал чего-то большего, чему него до настоящего времени было.
Чертыхнувшись, Майкл отбросил нераскуренную сигарету на ночной столик и запустил пальцы в шевелюру. Пятнадцати минут в обществе Брианы Донелли хватило, чтобы выбить его из колеи.
Он встал, прошел на кухню, но, едва переступив порог, замер на месте и стремительно обернулся.
На одном из стульев около стола сидел, скрестив ноги, Халид и спокойно наблюдал за Майклом.
– Клянусь Аллахом, вам понадобилось целых полчаса, чтобы наконец заметить меня. – Египтянин демонстративно захлопнул крышку своих серебряных часов. – По счастью, денежное содержание я получаю только у вас, – белозубо ухмыльнулся он.
Майкл весело улыбнулся. Последний раз он виделся с Халидом еще в лагере Донелли. Халид по-прежнему был одет в голубые одежды и тюрбан такого же цвета.
– Напомни мне, чтобы я подпер спинкой кресла задвижку на двери кабинета.
«Как будто это помешает тому, кто решил войти любой ценой», – иронично подумал про себя майор.
Халид поднялся со стула, подошел к столу и взял кожаную папку.
– Это мне отдал ваш секретарь. Он сказал, что просили отчеты о строительстве телеграфной линии, которым занимается Донелли-паша. Вот это тоже вам, – добавил он и протянул Майклу письмо, о котором ему недавно говорила леди Бесс.
Майкл помедлил. Почерк своей невестки он узнал бы из тысячи других. Вздохнув, он решительно разорвал письмо пополам. Каролине не о чем ему писать, разве что напомнить в очередной раз о грехах его семейства. Или его собственных.
Хал ид с любопытством наблюдал за происходящим. Действия Майкла показались ему странными, но он предпочел промолчать.
– Очень хорошо, что вы все это время были заняты, потому что мне ничего не удалось отыскать. Вот только родители очень хотят меня женить, мечтают о внуках.
– Значит, сильно тебя любят, раз решили именно тебе доверить продолжение рода, – рассмеялся Майкл.
– Вы бы еще сильнее развеселились, если бы увидели невесту. – Халид скрестил руки на груди и присел на стол. – Впрочем, я и сам начал подумывать о женитьбе. Вокруг слишком много смерти, пора и о жизни подумать.
