Стоявшие за дверью караульные загородили ей дорогу, и Изабел охватил страх. Она вспомнила уроки истории, которую изучала на Линдисфарне. Приход норманнов означал, что монахи будут убиты, алтари осквернены. Неужели варвары с севера осквернили теперь и христианскую церковь Колдарингтона? Что стало с отцом Джейнусом, который был так добр к Изабел и поддерживал ее в самые трудные времена?
Внезапно над ней нависла огромная фигура Векелля.
– Госпожа. – Он осторожно взял ее за локоть. – Похоже, скоро конец.
Пока он отводил Изабел в сторону, в ее воображении рисовались ужасные, леденящие душу картины. Скоро конец… Конец чего? Изверги! Что они сделали с отцом Джейнусом?
Изабел вырвалась и решительно направилась вперед, мысленно готовясь стать свидетельницей небывалых зверств. Она должна это видеть! Пусть чаша ее ненависти наполнится до краев.
Векелль преградил Изабел дорогу и схватил ее за руки; однако за спиной старого вояки она успела увидеть то, на Защиту чего собиралась отдать все силы.
Перед алтарем застыл коленопреклоненный предводитель викингов; рядом с ним стояли на коленях датские солдаты.
– Что он здесь делает?
– А разве не ясно?
Изабел молча смотрела, как отец Джейнус подошел к Торлекссону и предложил ему причаститься.
– Коль – христианин? – искренне удивилась принцесса.
– Да, – угрюмо кивнул Векелль. – Один римский миссионер приложил к этому руку.
– А вы?
– Я? Я до самой смерти так и останусь язычником. – Изабел перевела взгляд на коленопреклоненную фигуру у алтаря.
– Интересно, о чем он молится? О чем этот человек может просить Господа? Чтобы Бог даровал ему силы стереть с лица земли мой народ? Чтобы научил похищать у матерей малых детей?
Векелль грозно сдвинул брови.
– Не смейте говорить так о моем господине.
Изабел была готова сорваться на крик, и только почтение к церкви удержало ее от этого. Тем более она удивилась, когда Векелль внезапно привлек ее к себе и прошептал:
– О чем молится Торлекссон, ни для кого не секрет: он просит Бога о смерти.
– О смерти? – Изабел вздрогнула. – О чьей смерти? Моего брата? О моей смерти?
– Нет, госпожа, – покачал головой Векелль и сурово поглядел на Изабел. – Он молится о своей смерти.
Эти странные слова эхом отдались в голове принцессы.
– Кто будет просить Бога о собственной смерти?
– Тот, кто хельяр-карл.
– Хельяр-карл… – задумчиво повторила она, не понимая, что это значит.
Векелль сосредоточенно нахмурил лоб, подыскивая нужные слова, чтобы поточнее передать смысл:
– Проклятый. Обреченный умереть молодым.
Изабел перевела взгляд туда, где Коль склонил голову над рукой священника. Принцесса слышала, что есть на свете такие люди – воины, которым неумолимой судьбой предназначено умереть молодыми.
– Человек, склонный к риску, у которого нет ничего, ради чего можно было бы жить… – прошептала она.
– Да. И на вашем месте я бы об этом не забывал.
У Изабел не было времени на то, чтобы поразмыслить над словами Векелля: как раз в этот момент Торлекссон поднялся с колен и повернулся. Когда их взгляды встретились, он взял в ладонь висевшее у него на шее распятие и торжественно приложился к нему губами, а потом снова спрятал распятие под рубашку.
Изабел ахнула: перед ней был тот самый благородный спаситель из ее девичьих снов.
– Нет, – прошептала она, качая головой. Спасителя не существует. Невозможно, чтобы в одном человеке могли уживаться одновременно и спаситель, и дикарь, который похитил ее невинность.
Принцесса прошла к выходу церкви и спустилась по ступенькам вниз. Ветер с океана дул все сильнее, а она думала о том, что не посмеет больше взглянуть в лицо Коля, иначе снова усомнится в виновности того, кто, без сомнения, заслужил осуждение.
Изабел не заметила, как оказалась в центральной части Колдарингтона. Любопытные выглядывали из окон, чтобы посмотреть на нее, но, когда она замедляла шаг, быстро прятались. Женщины на улице, едва завидев принцессу, жались к стенам лачуг, пряча лица за выцветшими плащами, из-за которых их глаза смотрели на нее мрачно и подозрительно.
И никто не окликнул ее, никто не предложил ей убежище.
«Я здесь всем чужая», Изабел огляделась. Ей с детства был знаком каждый уголок этого города, но сейчас она чувствовала себя совсем потерянной. Куда ей теперь идти?
И тут принцесса услышала за спиной шаги, ее сердце учащенно забилось. Датчане, и среди них – он.
Изабел повернулась, чтобы лицом к лицу встретиться со своими преследователями, но вместо датчан увидела троих саксов.
Самый здоровенный из мужчин вышел вперед и сжал огромные кулаки.
– Куда это мы направляемся, принцесса? – хрипло спросил верзила.
Другой негодяй усмехнулся, скаля желтоватые зубы. Изабел стояла, ни жива ни мертва от страха.
– Шлюха! Видать, твой любовничек выкинул тебя на улицу, получив все, что хотел?
– Предательница! – выкрикнул третий.
Первый мужчина набросился на принцессу, и она упала, после чего второй схватил ее за талию и так сильно прижал ее к земле, что ей стало трудно дышать.
Изабел попыталась подняться, но ее тут же снова повалили на землю, и тут она услышала чьи-то быстрые легкие шаги. Может быть, какая-нибудь добрая женщина решила предложить ей убежище?
– Стерва! – Что-то мягкое и сырое упало принцессе на лицо. Гнилой лук! – Из-за тебя погиб мой муж!
Изабел дергали за волосы, пинали, потоки проклятий обрушивались на ее голову.
Вцепившись ногтями в землю, принцесса громко рыдала. Тут в нее угодил камень, принцесса стиснула зубы, решив молча терпеть боль. Она все это заслужила, так пусть это будет ей уроком.
Неожиданно рядом раздался пронзительный женский крик, и затем послышался топот ног убегающих людей.
После этого к Изабел прикоснулись чьи-то большие сильные руки.
– Нет! – Она зажмурилась, не ожидая для себя ничего хорошего. Тем временем руки заботливо убрали пряди, упавшие ей налицо, а потом бережно ощупали ее спину и плечи, проверяя, нет ли где переломов. Вокруг кто-то вполголоса разговаривал на северном наречии.
Неожиданный спаситель поднял Изабел на руки, прижал к себе, и в этот краткий, но дивный миг она почувствовала себя защищенной от всех своих бед. Ей даже не нужно было поднимать голову, чтобы узнать, кто был этот волшебник, крепко державший ее в своих руках, и то, что он сейчас рядом с ней, теперь казалось принцессе самой естественной вещью на свете.
Коль закрыл ногой дверь прямо перед носом у стражников, которые сгрудились у входа в его спальню. Ему страшно хотелось без свидетелей взглянуть на принцессу. Она, как маленький ребенок, свернулась калачиком у него на руках. Однажды он уже держал ее так же, как сейчас.
