шагом, уже порядком утомили.
— Если мы сейчас, среди дня, пойдем в сторону реки, они тебя утомят еще больше. Будут даже до нужного места сопровождать, чтобы убедиться, что ты — порядочный рыцарь и ничего плохого не затеваешь. — Поддела его я.
— Дорогая моя невеста! — Арвид принял подначку легко. — Ты считаешь, что эти дамы будут чувствовать себя лучше, если мы не пойдем в сторону реки сейчас, а подождем до ночи?
Я попыталась сделать страшные глаза, чтобы приструнить шутника, но получилось еще смешнее. Наверное, так сказывалось напряжение последних дней, когда моя привычная жизнь вдруг перевернулась с ног на голову. Так, перешучиваясь, мы вышли из поселения и пошли в сторону Ауе.
— Ты и правда хотела показать письмо от сестры, или это был просто повод, чтобы вырваться из дома? — спросил меня Арвид, когда случайные прохожие уже не могли слышать наш разговор.
— И то, и другое. — Ответила я. — Только сестра мне ничего не писала. От нее вообще нет никаких вестей с того дня, как приезжала за дочкой.
— Даже так? — В голосе Арвида не было особого удивления. Думаю, он прекрасно знал, что в семьях всякое бывает, к тому же, Арвид и его родные уже успели познакомиться с нашей семьей. А уж что они о нас наслушались, я даже представить себе боюсь.
— Даже так. Я плохо помню, как Анну замуж выдавали. Но потом, когда родня мужа ее из дома выставила, считай, в чем была, ей у нас несладко жилось. Хутор наш ты сам видел: хозяйство небольшое, народу много. Ирмгард завидовала, что Анна замужем побывала, а к ней никто даже не сватался. Агнесс злилась, что на Анну с дочкой уходят деньги, которые надо было бы вложить в хозяйство… У них с братом уже тогда четверо детей было, и всех надо обеспечить.
— Поэтому она предпочла забыть вас, как страшный сон?
— Да, наверное, именно так она нас и вспоминает, если вспоминает. Дочка ее, Гота (это Агата по-нашему), та с племянницей моей переписывается. Не с той, что ты на хуторе видел, а с младшей невесткой господина бургмана. И то, писать она начала после того, как Хельге написала ей, попросила помочь им содержать мать.
— И хорошо помогла?
— Да не знаю даже, как сказать. По меркам нашей околицы, так просто роскошно. Хельге с мужем сразу несколько хороших овец прикупили, а до этого почти год на одну породистую копили. Но тебе, наверное, после королевской службы это покажется мелочью.
— Ну, ладно, сестра на вас обижена, может, и за дело. Но подарки же кто-то прислал? Тоже племянница?
— Муж сестры. Ну, тот, который барон. И письмо прислал тоже он. Пишет, что рад за нас. Зовет заехать, когда в свои земли будем добираться, там, вроде, по дороге. Обещал помочь, если надо будет.
— Добираться, может, и по дороге. — Серьезно сказал Арвид. — Но заехать, не знаю, получится ли. Мы и так опаздываем, боюсь, в осеннюю распутицу угодить можем. Так что лишний крюк делать не станем. А помочь — это хорошо. Кто знает, что и когда может понадобиться.
— Вот и я так подумала. Якоб тоже, хоть и ругался сперва, что Хельге по родне побиралась, как он сказал, а от лишних денег не отказался. Теперь, если по весне все пойдет хорошо, к осени уже шерсть с нового стада стричь будут.
Арвид, — Задала я вопрос, который давно меня волновал, но только сейчас пришелся к слову. — А как нам быть со скотиной? С собой, понятно, не погоним. А там, ты знаешь, есть хоть что-то?
— Не знаю, приедем — посмотрим. По осени на мясо бычка или два купим, мясо закоптим. Кабанчиков в своих лесах добудем, птицу там. В стойло я бы на зиму ничего ставить не стал. Скотину-то по осени купить легко, а сена где взять? Селяне там если и есть, то на продажу вряд ли запасали, только для себя. А забирать у них по праву господина… Ну не дурак же я, своими руками свое же хозяйство рушить. А ты что бы хотела из скотины завести?
— Да все, что можно. — Пожала плечами я. — Слышала, что с коров хорошо жить можно, если на продажу. Но у нас как-то все больше овцы, корову не со всякого луга прокормишь, так что и коровы не у всех.
— Там луга хорошие должны быть. И леса. — Мечтательно глядя вдаль сказал Арвид. — Низинка, река рядом. Потому и водников туда король отправляет.
— А ты там был? — С любопытством спросила я, радуясь, что разговор сам выходит в нужное мне русло.
— Не был, но королевские бумаги читал. И людей порасспросили, сослуживцев, кто из тех краев. А что?
— Да так. Ничего. Я просто не знаю, есть ли там бург, или хоть дом. Как давно он пустует и можно ли там жить? Велико ли поместье, и как вообще получилось, что на кусок земли не нашлось у короля хозяина поближе?
— Ого, сколько вопросов! — Арвид снова поразил меня тем, как быстро он умел переходить от серьезного разговора к шутке и наоборот. — Знаешь, фройляйн невеста, давай присядем где-нибудь, а потом уже обо всем поговорим.
Так беседуя о делах и хозяйстве, мы дошли до берега Ауе и по тропинке вышли на мое любимое место. Я вспомнила, как совсем недавно разговаривала здесь с Айко, и неожиданно для самой себя попросила.
— Арвид, а давай мы с собой Айко возьмем! Помнишь, племянник мой младший, шустрый такой мальчишка. Ему в учение пора, а денег отправлять его в город нет. А ты, если возьмешь его оруженосцем, то гораздо лучше обучишь, чем Виллем. Может, пристроится где-нибудь потом, на королевской службе. А тут будет всю жизнь мыкаться, как мы. Хайко, тому хоть наследство светит…
— Мальчишку помню. — Арвид снова посерьезнел. — Хороший парнишка, мне нравится. Но надо подумать, сейчас его брать, или пусть через год-другой к нам перебирается. Мне не жалко, Трауте, но я тоже пока не знаю, сколько крестьян осталось на наших землях,
