Он изогнулся в почтительном поклоне и поцеловал ей руку. Для француза это было лишь простым проявлением вежливости, но прикосновение его губ к ее руке обожгло Норину.
И сразу же то странное, уже испытанное чувство снова охватило все ее существо, заставило часто биться сердце. Казалось, маркиз заметил ее состояние, потому что он резко опустил руку, развернулся и нетвердым шагом отошел к камину.
Она увидела, что он пытается нащупать опору, и, машинально поддержав его, подвела к креслу.
— Спасибо, Рина. Я вам очень признателен, — сказал он, садясь.
— На самом деле это я должна говорить вам эти слова, — смущенно ответила девушка.
— Ну что ж, по крайней мере хоть что-то нас с вами связывает! — улыбнулся маркиз.
Завтрак был накрыт в изысканной маленькой столовой, а еда показалась Норине вкуснейшей.
Когда они вернулись в гостиную, маркиз заметил:
— Сидеть целый день взаперти — это нелепость. Жан, куда мы могли бы отправиться?
— Я не знаю такого места, мсье, где ваше присутствие осталось бы незамеченным.
— Но мне необходим свежий воздух!
— Вы можете выйти в сад и посидеть среди зелени. Там вас никто не увидит, разве что кто-нибудь станет специально подсматривать из окон с другой стороны улицы.
— Очень хорошо, — ответил маркиз, — туда я и отправлюсь. Вы составите мне компанию, Рина?
— Я хотела бы присоединиться к вам, но сначала мне нужно ответить на срочные письма!
— Отлично! — согласился маркиз.
Она села к бюро и составила коротенькое письмецо Дэйву. Она сообщила ему свой адрес, имя своего хозяина и закончила словами благодарности: «Еще раз спасибо вам за все, что вы для меня сделали. Я счастлива оказаться в Париже. Пожалуйста, сообщайте мне все новости».
Она подписалась своими инициалами и послала конверт по адресу мадам Роло, с припиской: «Для мсье Дэйва».
Маркиз вышел в сад, а Жан вернулся, чтобы забрать у Норины письма.
— Пошлите эти письма как можно быстрее, — попросила Норина.
— Я займусь этим сейчас же, мадам.
Взяв в руки письма, он смущенно добавил:
— Это счастье, что мсье маркизу есть с кем поговорить!
— Боюсь, беседы со мной не слишком занимательны для маркиза, — ответила Норина.
— Здоровье маркиза улучшается с каждым днем, — ответил Жан, — но он должен выполнять все предписания врачей и не снимать повязку.
В его словах чувствовалось опасение. Как видно, он считал, что Норина настраивает маркиза побыстрее избавиться от стесняющей его повязки.
— Мсье должен выполнять все указания врачей, — согласилась с Жаном Норина.
Жан улыбнулся с видимым облегчением. Норина обмакнула перо в чернильницу, чтобы приняться за следующее письмо, но в этот момент услышала звук открывающейся двери. Она не сразу обернулась, решив, что это Жан, однако это был незнакомый молодой человек. Незнакомец выглядел необычайно элегантно, и не составляло большого труда догадаться, что он француз.
Он окинул взглядом гостиную и удивленно спросил:
— Я надеялся найти здесь Алексиса. С кем имею честь, мадам?
Норина поднялась навстречу гостю:
— Извините, мсье, но маркиз сейчас никого не принимает.
Молодой человек только рассмеялся ей в ответ:
— Меня он примет. Я его старинный друг. Удивительно, что он не удосужился известить меня о своем приезде.
— Но он никого не поставил в известность, мсье, — терпеливо пояснила Норина, — потому что, как я вам только что сказала, он никого не желает видеть.
Это заявление вызвало у гостя снисходительную улыбку.
— Но для вас, мадам, как я понимаю, сделано исключение! Осмелюсь заметить, вы то исключение, которое лишь подтверждает правило!
— Что ж, вы правы, мсье, — сказала Норина, — а теперь я попросила бы вас удалиться. Я тотчас же сообщу маркизу о вашем визите, если вы соблаговолите сообщить мне свое имя.
Француз в изумлении уставился на девушку. Он явно не ожидал подобного приема.
— Я — виконт Лапорт, — бросил он в лицо Норине, — и повторяю, мадам, я старейший друг мсье маркиза, а вы хотите выставить меня за порог как назойливого посетителя.
— Но, мсье, именно таковым вы и являетесь! — возразила Норина. — И я могу лишь повторить вам, что маркиз не желает никого видеть, вообще никого!
Норина говорила вежливо, но ее тон не допускал возражений. Виконт остановился в нерешительности. Она оценила его замешательство и решила воспользоваться им.
— До свидания, мсье виконт, — протянув непрошеному гостю руку, сказала девушка, — надеюсь встретиться с вами в более благоприятной обстановке!
Виконт склонился над протянутой ему рукой с плохо скрываемым раздражением. Он направился к двери, но на самом пороге обернулся и, сдерживая ярость, произнес:
— Передайте Алексису, что я никогда не прощу ему такого безобразного обращения, однако, увидев вас, мадам, я понял причину его загадочного отшельничества.
С этими словами он покинул комнату, и Норина долго вслушивалась в его удаляющиеся шаги. Убедившись, что гость покинул дом, она бросилась в сад разыскивать маркиза. Она нашла его в тисовой аллее.
— У нас неприятности, — быстро заговорила Норина, — я пришла объяснить вам… что мне пришлось сделать!
— Неприятности? — удивленно повторил за ней маркиз. — Но что могло случиться?
Срывающимся от волнения голосом Норина рассказала маркизу о визите его старого друга. Когда она назвала имя гостя, маркиз воскликнул:
— А, Раймон Лапорт! Да, да, как же! Старый друг, но еще и главный парижский сплетник! Какого черта ему здесь нужно? И откуда ему известно, что я в Париже?!
— Вы же мне недавно объясняли, что новости разносит ветер! — ответила Норина.
— Я так и знал, что мое появление в Париже ни к чему хорошему не приведет! Глупость прислуги не знает границ! Достаточно мало-мальски приличного предлога для любого из моих друзей, чтобы его впустили в дом, несмотря на мои строжайшие приказы.
— Что вы намерены предпринять? — спросила Норина.
— Мы немедленно уедем отсюда! И чем раньше, тем лучше!
— Уедем? Но мы только что приехали… И потом, куда же мы отправимся?
— Туда, куда нам следовало отправиться с самого начала, — спокойно ответил маркиз, — на мою новую виллу на юге Франции!
— А мы действительно можем поехать туда? — робко спросила девушка.
— Мы не только можем, мы именно это сейчас и сделаем, — заявил маркиз. — Возвращайтесь в дом и прикажите мажордому разыскать агента, но не того, который привез нас из Лондона, а другого. Запомните, его зовут Брест.
