– Если я не нужна… – поклонилась служанка Адак-ханум, – мне нужно быть в покоях, когда проснется госпожа. Ее нельзя будить, но я не могу надолго отлучаться.
Черный евнух кивнул. Девчонка нырнула еще три раза. Айше сидела, мрачно уставившись на воду.
Яльцын мялся – у него явно были какие-то дела. Абдулла-Хамид и сам собирался спокойно выпить кофе со сладостями, расслабленно посидеть во внутреннем дворике, подставив лицо теплому осеннему солнышку. Но тут Яльцын прибежал с необычной просьбой госпожи Айше – купание в бассейне, в середине-то октября! Настолько необычной, что беспокойство кольнуло смотрителя гарема, глубоко в душе зазвенел колокольчик тревоги.
Но вот она – Айше, сидит, расстроенная, в воду лезть уже не собирается, нервно постукивает сафьяновым башмачком по каменной плите. Не знает, что с собой делать, бедняжка. Уж скорее бы решилась ее судьба – так или иначе. Ожидание хуже всего.
Абдулла-Хамид вздохнул. Оставленный во внутреннем дворике серебряный поднос с кофе и свежей медовой пахлавой манил его сильнее с каждой минутой. Он огляделся. На стенах были стражники, через двор сновали служанки, евнухи, жизнь дворца шла своим чередом. Девчонка снова вынырнула, плачущим, усталым голосом сообщила, что вот-вот, кажется, найдет кольцо. Все было спокойно, колокольчик тревоги умолк, а вот времени было жалко.
Черный евнух поклонился Айше, сказал, чтобы его позвали, если ситуация с кольцом не разрешится, и удалился к себе – спокойный и величественный. Яльцын поспешил за ним.
Джанбал вынырнула, увидела, что все разошлись, и ухватилась за край бассейна, чтобы отдышаться. Она начинала уставать – усилие было непривычным, под водой работать кинжалом в креплениях решетки оказалось по-настоящему тяжело.
«Решетка старая, крепления проржавели, – сказал Джанбек. – Их будет совсем нетрудно расшатать и вытащить».
Вот бы сейчас его сюда – сильного, крепкого, уверенного! Зубы у Джанбал стучали от холода.
– Нашла? – напряженным голосом спросила Айше. Ей-то, наверное, каждое мгновение в сердце проворачивалось, как кинжал между пористыми камнями стены бассейна.
– Вот-вот найду, госпожа, – отозвалась Джанбал. – Я почти уверена, что осталось совсем немного и я его найду.
– Поспеши же! – прикрикнула Айше. – Я совсем теряю терпение. Сколько мне тут еще сидеть придется?
Бал сдвинула промокшую чадру. Под водой ее приходилось закусывать, чтобы не клубилась перед глазами, и Джанбал без удовольствия обнаружила, что в желтый цвет ткань окрасили чем-то чрезвычайно горьким и противным на вкус.
«Успокойся, – сказала она одними губами. – Молись».
Айше прикрыла глаза, а Джанбал снова нырнула.
Еще в комнате Айше, когда Джанбал рассматривала кинжал, вспоминая, как он висел на стене комнаты отца в их доме, они говорили об этой минуте – когда решетка наконец выйдет из креплений и путь будет свободен.
– Я могу выплыть через трубу, отдышаться у плотика и вернуться обратно, – сказала Джанбал. – Это будет недолго, всего минута или две. Вытолкну решетку с другого конца, проверю, все ли нормально. Но если как раз в эту минуту к тебе подойдут… Или кто-нибудь заметит, что я слишком долго не выныриваю…
– Говорят, ныряльщиков за жемчугом тренируют с детства, – задумчиво произнесла Айше. – И они могут пробыть под водой так долго, что обычный человек уже три раза успел бы задохнуться…
– Никто не подумает, что твоя новая служанка – обученный ловец жемчуга, – отмахнулась Джанбал. – Подумают, что у дуры свело ногу, она побарахталась-побарахталась, захлебнулась и теперь лежит мертвая на дне бассейна. А то, что при этом ее госпожа сидит и птичек слушает, любому наблюдателю может показаться… немного странным. В общем, тут большой риск. Но либо так, либо…
– Говори быстрее, – попросила Айше.
– Как только путь будет свободен, мы обе нырнем. Сразу. Ты наберешь в грудь воздуха, прыгнешь в бассейн и по эту сторону стены больше не вынырнешь. Потому что если вынырнешь, то вот тут тебя и могут заметить. А уйти под воду – мгновение. Если подгадать, то и не глянет никто. Подумают, что просто нашла кольцо, встала и ушла.
– Продолжай.
– Тут же ныряем в трубу. Она недлинная, шагов десять. Если ты поплывешь сзади, за мной, то можешь, если что, схватиться за мою ногу. Я сама вытолкну вторую решетку, это должно быть нетрудно, Джанбек ее уже расшатал и вытащил, она не закреплена. Но…
– Что, что?
– Я не смогу повернуться и тебе помочь, труба узкая. Если испугаешься, воды хлебнешь или зацепишься за что-то, тебе придется справляться самой. А если ты впереди поплывешь, то смогу подтолкнуть и помочь. Но тогда не мне, а тебе придется решетку вот так схватить двумя руками, – Джанбал показала как, – сильно дернуть и вытолкнуть. Выбирай, как тебе будет менее страшно.
Айше проводила глазами воробья, который бодро прыгнул по резной решетке окна и упорхнул в сад.
– Я бы полетела, – сказала она. – Хотела бы быть птицей. А придется – рыбой.
Она подняла глаза на Джанбал.
– Я пойду первой.
Сейчас Джанбал с посиневшими губами – чадру она потеряла пару ныряний назад – смотрела на нее снизу вверх из воды.
– Все готово, – сказала она. – Главное – не давай себе вдохнуть, как бы ни хотелось, даже если грудь гореть будет. Хлебнешь воды – все пропало. Закуси губы и помни, что нельзя.
Айше быстро огляделась вокруг – двор был пуст, стражник на стене стоял к бассейну спиной, далеко в крытом коридоре виднелась пара служанок, но и они, отвернувшись, о чем-то разговаривали, бурно жестикулируя.
– Я готова, – сказала Айше, вручая свою судьбу, свою жизнь и душу бесконечной милости Аллаха. И шагнула в бассейн, как в ледяную бездонную пропасть.
Вода была еще холоднее, чем она себе представляла, но Айше заметила это только самым краем сознания – возбуждение и опасность делали все неважным. Она закусила губы и рванулась туда, куда ее толкала Джанбал, к большой круглой дыре в стене бассейна. Видно в воде было плохо. Труба оказалась узкой, она зацепилась рукавом за какой-то нарост, почувствовала, как рвется тонкая ткань. Стены заросли речными водорослями, их мягкие скользкие прикосновения были очень неприятны. Айше протискивалась сквозь трубу, стараясь не паниковать, не думать о том, что пути назад нет. Надо было вообразить себя рыбой – холодной, ловкой, живучей. Ей уже очень хотелось вдохнуть – всеми жабрами, но предостережение подруги звенело в голове, и она лишь сильнее закусила губы. Джанбал ухватила ее за щиколотки и сильно подтолкнула вперед по трубе – Айше пролетела пару шагов, как ядро сквозь пушечное жерло.
