– Но почему ты берешь на себя все хлопоты? – удивилась Бертранда. – Мы вовсе не собираемся быть тебе обузой, и сами будем себя обеспечивать.
– Да, да, я буду много работать, – Мари в энтузиазме вскочила со стула, уронив катушку. – А Маргарет поможет нам найти знатных покупателей. Давайте не будем спорить! Мы едем в Лондон, и все будет хорошо. А там у нас появятся деньги, и мы снова сможем есть мясо два раза в неделю, как дома. – Она грустно взглянула на очаг, в котором им давно нечего было стряпать, кроме каши. – Ах, как мне хочется съесть хороший кусочек жареной оленины или баранины.
Мари сжала на груди руки и мечтательно закатила глаза.
– А знаешь, Маргарет, почему мы сегодня засиделись допоздна? Мы вспоминали с тетей, как хорошо мы жили дома, когда были живы мама с папой. Ведь у нас была такая дружная семья, просто замечательная… – В глазах девушки заблестели слезы, и она быстро вытерла их передником. – Потом мы остались с тетей одни на всем свете, но все равно дома нам было хорошо, хоть мы и не были богаты… Ах, если бы не эти фанатики-католики, мы так и жили бы в моей любимой Франции. Не обижайся, Маргарет, я только хочу сказать, что в Йоркшире нам не улыбнулась удача. Конечно, в деревне есть очень добрые, хорошие люди, но им самим нелегко жить. Если бы мы не встретились здесь с тобой, то просто умерли бы от голода.
Маргарет собрала деньги в кошелек.
– Не думай об этом, все позади, милая Мари. И действительно, не будем сейчас обсуждать расходы. Жизнь сама все подскажет. Может, даже, когда мы заработаем в Лондоне денег, вы сможете вернуться во Францию.
Она подумала, что никогда не оставит их без помощи. Бертранде уже за семьдесят, и за последний год она заметно ослабела, а Мари еще слишком молода. Маргарет любила их всем сердцем, как и свою дорогую дочку, и чувствовала в себе достаточно сил, чтобы заботиться о них.
Вдруг за занавеской раздался нежный голосок проснувшейся Пэйшенс. Маргарет рванулась, было к ней, но Бертранда остановила ее.
– Мари, пойди ты и укачай девочку. Да и приляг рядом с ней, ей будет спокойнее спать.
Девушка охотно занялась ребенком. До Маргарет доносились из угла сонное бормотание дочки и ласковый шепот Мари, потом ласковый мотив французской колыбельной песенки. Через некоторое время там наступила тишина, и Бертранда шепотом велела Маргарет проверить, заснули ли они. Та потихоньку заглянула за занавеску: Пэйшенс, как котенок, прижалась к спящей Мари, на юном лице которой замерла легкая улыбка.
Успокоенная, она вернулась и села подле Бертранды.
– Я специально отправила Мари спать, потому что мне нужно поговорить с тобой, Маргарет, дай мне руку. – Ее наставница помолчала. – Вот в чем дело, ma chire[10]. Хочу предупредить, что путешествие будет опасным…
– Я понимаю, что дед не оставит меня в покое и со своими деньгами может нанять сколько угодно преследователей. Но у меня есть преимущество во времени и то, что я исчезла неожиданно. Надо только с умом воспользоваться этим.
Бертранда посмотрела на нее так, что Маргарет ощутила пронизывающую силу взгляда ее подслеповатых глаз.
– Ум – дело нелишнее, но порою даже он не может защитить от могущества. Ты совершаешь сейчас самый отчаянный шаг, успех или неудача решат всю твою будущую жизнь. Я не знаю, есть ли у тебя друзья, к которым ты можешь обратиться, но именно сейчас настал момент прибегнуть к их помощи.
Расстроенная Маргарет встала и начала расхаживать по комнате. Старая женщина была права. У деда есть деньги и власть, чтобы заставить ее жить по-своему.
– Мне не хотелось бы никого просить. Это меня обяжет, а мне нечем будет отблагодарить. Ты ведь знаешь, я терпеть не могу быть обязанной.
– Кто знает, возможно, вскоре тебе придется сделать это, – выразительно сказала Бертранда.
– Ты имеешь в виду, что мне придется выбирать из двух зол меньшее?
– Хотелось бы, чтобы все было не настолько уж плохо. Но пойми, никто не живет в мире один, сам по себе. И ты не сможешь.
– Но я не хочу и не буду больше подчиняться деду, – горячо возразила Маргарет. – Я снова хочу быть самой собой и ни от кого не зависеть.
– И ты сможешь, – мягко проговорила Бертранда, – но это не так просто. Ты выслушаешь меня? Я хочу сказать тебе правду.
Опустив голову, Маргарет уселась рядом с ней.
– Да, ma tante.
– Не играй со мной в кротость, я-то знаю, в тебе ни на грош смирения, – усмехнулась кружевница. – Можешь относиться к моим словам как угодно, но выслушай меня. Ты должна выйти замуж. – Она повелительно подняла руку, когда Маргарет резко выпрямилась. – Ты обещала слушать! Не мне тебе говорить, что браки знати заключаются только с позволения королевы. Ты должна пойти к ней и назвать имя мужчины, которого выберешь сама.
– Но в этом-то и загвоздка! – В отчаянии Маргарет чуть не заплакала: все подталкивают ее к браку, даже любимая подруга. – Я хочу остаться незамужней.
– Это невозможно, ты знаешь. Если ты не выйдешь замуж по своей воле, граф насильно выдаст тебя за Роберта, получив на это разрешение королевы. Ты просто создана для семейной жизни, со своей энергией ты сумеешь заботиться обо всех.
– Как вы можете так говорить? – возразила Маргарет. – Я не смогу ужиться ни с одним мужчиной. Все они – самовлюбленные эгоисты, которые не умеют считаться с женщиной и бессовестно подавляют все ее желания.
– Согласна, что дед и Оливер именно таковы. Но мужчины все-таки разные, – урезонивала ее Бертранда, – а, кроме того, отношения с ними нужно налаживать… ну, как ты это делаешь с коклюшками, когда начинаешь новое кружево. Очень важно правильно натянуть нитки: слабо – они спутаются, чересчур сильно – порвутся, понимаешь? В нашей работе играют роль и мастерица, и материал, ведь так? Только роли у них разные, так же, как у мужа и жены.
– Вот именно, и муж всегда заставляет жену играть пассивную роль, – уныло заметила Маргарет. – А я сама хочу плести узор, потому что я знаю, что могу это, и на меньшее не согласна!
– Tres bien[11] – Затеяв этот разговор, мудрая старуха надеялась заставить Маргарет размышлять, не стоит ли изменить свой взгляд на брак. – Пожалуйста, создавай его, но ты ничего не сможешь сделать без ниток, согласна?
Значит, и мастерица, и материал необходимы друг другу. Ты можешь быть не только искусной кружевницей, но и умной женой. Вспомни, когда плетешь кружево, то в нужный момент ты поворачиваешь то в одну, то в другую сторону. Точно так же в семейной жизни нельзя быть прямолинейной: иногда необходимо проявить характер, а в другом случае от тебя потребуется вся твоя нежность и уступчивость.
