- Вера, вы никогда не задумывались о том, чтобы попытаться устроить свою жизнь как-то иначе? – внимательно глядя на неё, поинтересовалась княгиня.
- Я, право, не знаю, чем бы ещё могла заниматься, - вздохнула Вера. – К тому же мне очень нравится mademoiselle Аннет. Мы очень хорошо поладили…
- Но есть некое «но», - хитро улыбнулась Елизавета Петровна.
- Я вас не совсем понимаю, - тихо заметила Вера.
- Я говорю об Ольге. Вы с ней не ладите, - пристально глядя девушке в глаза, произнесла Елизавета Петровна.
Вера смутилась и отвела глаза. Ей было неясно, чего добивается от неё старуха Уварова и менее всего хотелось попасть впросак или в ловко расставленную ловушку. «С какой целью она интересуется?» - нахмурилась Верочка.
- Право, - замялась она, - я не стала бы утверждать столь категорично.
- Полно, - усмехнулась княгиня. – Вы молоды, привлекательны, Ольга ревнует.
- Ревнует? - запнулась Вера.
Говорить с Елизаветой Петровной о Бахметьеве и Ольге, тем более применительно к себе самой было, по мнению Веры, верхом неприличия.
- Вы, наверное, слышали эту гадкую историю о предыдущей гувернантке? – поморщилась княгиня.
Вера догадалась, что речь идёт о некой mademoiselle Катиш, но не подала виду и отрицательно покачала головой.
- Мой сын имел неосторожность увлечься гувернанткой Аннет, - вздохнула княгиня. – Я хотела бы вас предостеречь, Вера.
- Я никогда бы не стала… Я очень уважаю Николая Васильевича, - сбивчиво заговорила Вера, ощущая, как пылают щеки и кончики ушей. – Смею вас заверить, что у меня и в мыслях не было, - выдохнула она.
- Не горячитесь ma bonne (моя милая), - миролюбиво отозвалась княгиня на её пламенную тираду. – Я это к тому сказала, что завести интрижку в доме, где вы служите - сущее безумие. Вы лишитесь не только места, но и репутации. Но всегда можно оставить службу и найти себе покровителя.
- Стать содержанкой? – удивлённо вскинула бровь Вера, не в силах поверить в то, что вообще можно говорить с княгиней на подобные темы.
- Почему нет, - пожала хрупкими плечами, укутанными в тонкую шёлковую шаль, княгиня. – Все же лучше, чем умереть в одиночестве да в нищете старой девою.
- Думаю, я найду способ устроить свою жизнь иначе, - возразила девушка.
- Ежели вы о предложении Петра, то на него можете не рассчитывать, - заверила её княгиня.
- Я вовсе не имела в виду Петра Родионовича, - пробормотала Вера, совсем стушевавшись.
- Я не хотела вас обидеть, - тяжело опираясь на ручку кресла, поднялась княгиня.
Вера, привыкшая оказывать помощь всем, кто в ней нуждается, вскочила со стула и поддержала Елизавету Петровну под руку.
- Благодарю, - улыбнулась Уварова. – Простите, коли оскорбила вас. Вы хорошая девушка, прекрасно воспитаны, мне, право, не стоило говорить с вами в подобном тоне, - вздохнула она.
- Вы нисколько меня не обидели, - слукавила Вера, помогая княгине дойти до двери.
- Верочка, мне право неловко вас просить, но не могли бы вы оказать мне одну услугу? – обратилась к ней княгиня.
- Если то в моих силах, - кивнула Вера.
- Вы не могли бы помочь мне написать письмо к одному моему приятелю. Обыкновенно Пётр заменяет мне секретаря, но, как я уже говорила, нынче он в отъезде.
- Можете располагать мною, - с готовностью согласилась Вера.
Вместе с княгиней она дошла до кабинета и, усадив пожилую даму в кресло, сама устроилась за столом. Обмакнув перо в чернила, она выжидающе посмотрела на княгиню.
- Пишите, - кивнула головой княгиня, принимаясь диктовать ей послание. - Mon cher (Мой дорогой), долгая разлука отнюдь не охладила моих чувств к вам.
Вера удивлённо взглянула на княгиню, но записала все слово в слово.
- Я бы всей душой желала увидеться с вами. Когда все завершится, я буду ждать вашего визита. Ежели вы не ответите мне, я все пойму и никогда более не стану тревожить вас.
Дописав несколько строк, Вера протянула письмо княгине. Елизавета Петровна, близоруко щурясь, поднесла лист к лицу и перечитала написанные строки.
- Все верно, - кивнула она. – Благодарю вас. Это мой очень старинный приятель, - тихо вздохнула княгиня.
«Странное письмо, ни обращения, ни подписи, - рассуждала Вера, гуляя с Анной по парку после завтрака с княгиней. Ей пришло в голову, что под старинным приятелем княгиня имела ввиду кого-то, кому было отдано её сердце. - Может быть, она сохранила нежные чувства к кому-то, пронеся их через всю жизнь. Может быть, именно потому, что она не хотела, чтобы кто-нибудь из членов её семьи мог узнать о её прошлом, приглашала этого таинственного приятеля к себе с визитом, когда всё завершится».
Подобная сентиментальная история даже растрогала Веру. Скорее всего, пыл былой страсти давно угас, оставив после себя лишь нежную дружбу, которая неподвластна даже неумолимому времени.
Глава 11
У Веры всё не шёл из головы разговор с Елизаветой Петровной. Она думала о том, пока гуляла с Аннет и после, когда решила продолжить со своей воспитанницей занятия французским. Мысль, высказанная княгиней, прочно засела в голове. Но более всего удивляло Веру собственное отношение к столь возмутительному с любой точки зрения совету. Справедливости ради надо заметить, что советом слова княгини назвать было бы ошибочно, скорее то был намёк, но вместо того чтобы полыхать праведным гневом, она как-то чересчур спокойно обдумывала подобную перспективу. Нет, конечно, Вера вовсе не собиралась становиться чьей-либо содержанкой, но почему-то, казалось, что случись ей встретить женщину, которая предпочла бы нелёгкой доле наёмной прислуги и необходимости самой зарабатывать себе на хлеб более лёгкий способ устроить свою жизнь, она не стала бы её осуждать.
Именины княгини собирались праздновать на следующий день. Из окна библиотеки, где Верочка занималась французским с княжной Анной, хорошо просматривались подъездная аллея и двор усадьбы. После полудня стали съезжаться те, кто удостоился чести быть приглашёнными на сей праздник. Семейство Епифановых на этот раз прибыло в полном составе. Расслышав стук копыт на подъездной аллее, Вера не смогла сдержать любопытства и, отодвинув в сторону кисейную занавеску, выглянула из окна.
Глава семейства, тяжело опираясь на массивную трость, выбрался из экипажа. Это был грузный мужчина лет пятидесяти. Седые усы и бакенбарды обрамляли румяное лицо, тогда как голова его была почти совершенно лишена растительности. Подав руку своей супруге, Андрей Павлович, легко коснулся губами шёлка перчатки генеральши и помог ей спуститься с подножки.
Вслед за матерью из кареты легко выпорхнула Олеся. Натали спустилась с подножки более степенно, опираясь на руку прислуги. Проводив взглядом прибывших, Вера вернулась к занятиям с Аннет.
