Он прошел через комнату погасить свечи. И тут Эмбер не могла больше сдерживаться и спросила:
— Брюс! Скажи, ты переспал с ней?
Он не ответил, но посмотрел на нее так, что стало понятно: вопрос совершенно неуместный, потом наклонился и задул свечу.
С самого начала Эмбер и надеялась, и боялась, что забеременеет. Надеялась, потому что жаждала всей полноты в неисчерпаемой любви к Брюсу. Но и боялась, потому что знала — он не женится на ней. И Эмбер вспомнила, что женщина, рожавшая ребенка вне брака, подвергалась весьма жестокому обращению со стороны общества. Два года назад в Мэригрине дочь одного фермера забеременела и либо не знала, либо отказалась назвать имя отца, и тогда по требованию жителей ее вынудили уехать из деревни. Эмбер хорошо это помнила, ибо о женщине еще долго и пристрастно судачили все девушки в округе, и сама Эмбер возмущалась и негодовала вместе со всеми.
А вот теперь такое могло случиться с ней самой.
Она достаточно хорошо знала симптомы беременности: они с подружками часто обсуждали столь животрепещущий вопрос, и, кроме того, на глазах Эмбер протекали четыре беременности тети Сары. К концу июня, когда они с Брюсом прожили в Лондоне уже два месяца, Эмбер еще не была уверена, что ждет ребенка. И чтобы окончательно успокоиться на этот счет, она пошла за советом к астрологу.
Найти звездочета не составило труда, ибо они практиковали в городе повсюду, толстые, как мухи в продуктовой лавке. И вот однажды Эмбер отправилась в коляске Брюса узнать свою судьбу у некоего мистера Чаута. По дороге она внимательно рассматривала вывески, и когда заметила изображение луны, шести звезд и руки, велела кучеру остановиться и послала лакея постучать в дверь. Астролог сам поджидал посетителей у окна, и когда увидел карету с гербом на дверце, вышел навстречу и пригласил Эмбер зайти.
Он ничем не напоминал волшебника: большое красное лицо, нос в черных угрях, к тому же от него дурно пахло. Но он был так услужлив, раскланивался перед Эмбер, будто его посетила герцогиня королевской крови, у нее появилось к нему доверие.
Лакей проводил Эмбер в дом и сел ждать, а мистер Чаут отвел ее в отдельную комнату. В грязной комнате стоял такой же неприятный запах, какой исходил и от хозяина. Эмбер с сомнением взглянула на кресло, прежде чем сесть в него. Астролог опустился на табурет напротив и начал говорить о возвращении короля и его собственной симпатии к роду Стюартов. Разговаривая, он потирал руки и смотрел на нее так, будто мог проникнуть под плащ. Наконец, как лекарь, достаточно долго развлекавший пациента местными сплетнями, он спросил, что она хочет узнать.
— Хочу узнать, что ждет меня.
— Очень хорошо, мадам. Вы пришли к тому, кто вам откроет судьбу. Но сначала вы должны кое— что мне рассказать.
Эмбер боялась, что он задаст трудные и слишком личные вопросы, но все, что он хотел знать. — это день и час рождения и где именно она родилась. Когда Эмбер сообщила ему эти сведения, он сверился с несколькими звездными картами, поглядел в круглый стеклянный шар, стоявший на столе, всмотрелся в ладони Эмбер и печально кивнул головой. Она смотрела на астролога с жадным вниманием и настороженностью и при этом рассеянно гладила большого серого кота, который терся у ее ног.
— Мадам, — произнес он наконец, — ваше будущее поразительно интересно. Вы родились, когда Венера находилась в отдельном квадрате, противоположном Марсу в пятом доме. — Она поглощала эти слова, которые производили на нее столь сильное впечатление, что не имел значения их смысл. — Поэтому у вас склонность, мадам, к излишне сильным привязанностям и импульсивной тяге к противоположному полу. Это может доставить вам серьезные неприятности, мадам. Кроме того, вы слишком склонны к наслаждениям, что может привести к последующим трудностям.
Эмбер вздохнула:
— Разве вы не видите ничего хорошего?
— О мадам, конечно. Я как раз собирался сказать об этом. Я вижу вас владелицей большого состояния.
Судя по богатой одежде Эмбер и красивой карете, нетрудно было догадаться, что она, должно быть, уже имеет доступ к большим деньгам.
— О-о-ох! — выдохнула Эмбер. — Пресвятая Дева! А что еще вы увидели? У меня будут дети?
— Позвольте, я еще раз взгляну на вашу ладонь, мадам. Да, в самом деле, очень хороший рисунок, четко просматривается линия богатства. Большие колеса фортуны. Промежутки между линиями говорят о детях. У вас будет… минутку… несколько. Семь детей, пожалуй, так.
— Когда родится первый? Скоро?
— Да, думаю, скоро. Очень скоро… — Он пробежал глазами по ее фигуре в накидке, но ничего не увидел. — Я бы сказал, — осторожно добавил он, — через разумный период времени. Вы понимаете, мадам.
— А когда я выйду замуж.? Тоже скоро? — в голосе и во взгляде Эмбер трепетала надежда, это была почти мольба.
— Дайте подумать. Хм-м-м, минутку. Что вы видели во сне вчера? Я сделал открытие, что о сроке замужества лучше всего можно судить по содержанию сновидений женщины.
Эмбер нахмурилась, стараясь вспомнить. Но ничего не припоминалось, кроме измельченных специй — она часто резала ароматные травы для Сары, особенно много после ярмарок, где они покупали специи оптом. Но и этого оказалось достаточно для предсказаний.
— Это очень важно, мадам. Очень. Видеть во сне специи — явное приближение к замужеству.
— Выйду ли я замуж, за того, кого люблю?
— Честно говоря, мадам, я не могу сказать точно, — но по испуганному выражению на лице Эмбер он понял, что необходимо исправить ситуацию, и поспешил добавить: — Конечно, мадам, вы выйдете замуж именно за него, возможно, не сегодня или завтра, но когда-нибудь. Вот эти линии говорят о мужьях. У вас будет, минутку, с полдюжины мужей, пожалуй, так.
«Полдюжины! Но мне не надо полдюжины! Мне нужен один!»
Эмбер убрала от него руку, потому что астролог стал ей неприятен, и к тому же слишком сильно сжимал ее кисть своими липкими пальцами. Но мистер Чаут еще не закончил.
— Я вижу еще одно… позвольте быть с вами откровенным — я вижу, что однажды у вас, мадам, будет сотня любовников. — Его жадные глаза разглядывали Эмбер с бесстыдным расчетом, он явно получал извращенное наслаждение, наблюдая за ее удивлением и слабым румянцем смущения, появившимся на лице и шее. — Пожалуй, что так.
Эмбер несколько нервно рассмеялась. Он заставил ее нервничать, чувствовать себя неловко, она захотела поскорее оказаться на улице, подальше отсюда, ей стало трудно дышать, и хотя астролог не придвигался к ней ближе, ей казалось, что он совсем рядом.
— Сто любовников? — вскричала она, стараясь вести себя по-городскому, с напускным равнодушием. — Боже, да мне и одного достаточно! Вы все сказали, мистер Чаут? — Эмбер поднялась с кресла.
