Днем она нередко ловила себя на том, что направляется в его кабинет с каким-то вопросом, тихонько стучит в дверь и не слышит ответа. Она проскальзывала внутрь, подходила к его столу, иногда на несколько минут садилась на его стул, глядя на планы поместья, думала о Стивене, скучая по нему, гадая, скучает ли и он о ней.
Кристофер очень надоедал ей. В некоторые дни в него, казалось, вселялся дьявол. Несмотря на всю свою любовь и привязанность к лошадям, он, не жалея их, как сумасшедший скакал целыми днями; был груб с матерью и женой. Лишь когда Георгиана начинала плакать, он вроде бы раскаивался. Безжалостно подтрунивал над Мэри, наблюдая за ее реакцией плутовским, шаловливым взглядом.
И по-прежнему домогался ее любви. Она изумлялась его грубости, его дерзости. Однажды он подошел к ней в саду, где она давала садовникам указания насчет клумб. Когда она отошла и двинулась вдоль кустов роз, критическим взглядом изучая их, он подошел к ней и самоуверенно зашагал рядом.
— Ты подобна шотландской розе, Мэри: колючей, но такой красивой и благоухающей! — сказал он, и дьявольский огонек вспыхнул в его глазах. Она даже вздрогнула. С шотландской розой ее сравнивал Стивен, подумала она. Это было для них чем-то интимным, и ей не хотелось, чтобы какой-то другой мужчина так же называл ее.
— Спасибо, Кристофер, я польщена, — сказала она таким ледяным тоном, что он резко отпрянул от нее и, покачав красивой головой, засмеялся, а затем заговорил умоляющим тоном, взяв ее под руку, хотя она и пыталась вырваться:
— Мэри, Мэри, ты дразнишь меня. Ты не любишь Стивена, ты ведь любишь меня. Сейчас он в отъезде. Почему бы нам не встретиться в одной из верхних зал? Мы могли бы пройти в одну из спален…
Она в ярости выдернула руку и в ярости повернулась к нему:
— Ты опять меня оскорбляешь! Как ты смеешь! Я не желаю иметь с тобой никаких дел, мерзавец! Если Стивен узнает…
— Но ведь ты не скажешь ему, а? — сказал он, передразнивая ее шотландский акцент, и опять схватил ее за руку. — О, когда-нибудь ты все-таки сдашься, моя милая Мэри! Ты все еще любишь меня, я знаю!
Она пристально посмотрела на него, и ее губы презрительно скривились:
— Нет не люблю, — решительно сказала она, — и никогда не любила. Ты был для меня средством спасения от непосильной работы! Вот и все. Ради этого я вышла бы и за самого дьявола…
Искорка снова промелькнула в его глазах.
— Что ты и сделала. Не поэтому ли ты вышла замуж за Стивена? Потому что была в таком отчаянии, что согласилась бы на брак с самим дьяволом? Если бы ты только знала Стивена, его истинное лицо, его жестокость…
Она повернулась и побежала прочь от него, не желая слушать его слов. Дома она принялась за свои дела, испытывая чувство, близкое к отчаянию. Она пыталась вычеркнуть из памяти тот искренний тон, которым Кристофер произнес последние слова. Он говорил то, что действительно думал; он был уверен, что Стивен постоянно играет роль, что на самом деле он жестокий дьявол…
Таков ли он? Она знала, что Стивен умеет притворяться, она видела, как он скрывал свой гнев, сдерживал собственные эмоции, чтобы не терять контроль над окружающими, прятал свои чувства от Эвана Бэссета, чтобы не осложнять ситуации. Да, он мог быть жестоким. Он хотел поступать по-своему и твердо решил всегда добиваться этого.
За обедом Кристофер много пил. Леди Хелен попыталась поддразнить его, намекая, чтобы он прекратил прикладываться к бокалу, но он нагрубил и ей и жене и выбежал из комнаты.
Ближе к вечеру, когда Мэри собиралась накрывать стол к чаю в зеленой гостиной, к ней подошел слуга:
— Миледи, один фермер хочет видеть вас, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Он говорит, что это срочно, и настаивает на том, чтобы немедленно встретиться с вами. Я отошлю его, если вы не желаете.
— Да нет, отчего же? Я встречусь с ним, — спокойно сказала она. — Георгиана, я ненадолго отлучусь. Разлей, пожалуйста, за меня чай.
Георгиана подошла и, довольная, села за стол. Кроме нее была лишь леди Хелен, и они прекрасно ладили друг с другом.
Мэри проследовала за слугой в маленький холл, который помнила еще со дня своего приезда. Там она увидела Джереми Шоу, беспокойно переминавшегося с ноги на ногу.
— Мистер Шоу! Что-нибудь с Анной? Я сейчас же поеду…
— Нет, нет, миледи. Дело не в ней. — Его унылое лицо немного оживилось. — У нее и у ребенка все в порядке. Заходите как-нибудь взглянуть на него.
— С удовольствием. Мой муж сейчас в отъезде. Когда он вернется, мы обязательно навестим вас.
— Да, да. Но я не поэтому хотел так срочно встретиться с вами, миледи. — Его лицо опять помрачнело. Он машинально сжимал пальцы и разжимал их. — Дело в том… в общем, с Боствиками кое-что произошло, миледи. Я обещал им, что поговорю с вами и вы сможете исправить положение.
— Постараюсь. Так что же случилось, мистер Шоу? — Она предложила ему присесть, но он затряс головой. Видно было, что он очень нервничает.
— Это молодой хозяин, мистер Кристофер, — сказал он. — Сегодня днем он был пьян и в ярости, иначе бы он никогда такого не сделал, я уверен, миледи. Но что сделано, то сделано, ущерб нанесен.
— Что он сделал? — резко спросила она.
— Он пришел к Боствику, чтобы осмотреть его дом и землю. И Боствик сказал ему, что и почва неважная, и крыша протекает. А мистер Кристофер… он привязал к крыше веревку и стащил ее, сказал, что ремонт уже сделан, и собрался уезжать. Но Боствик крикнул ему вслед что-то насчет его опьянения, и молодой хозяин достал свой дробовик и перестрелял всех коров.
— Боже мой! — произнесла Мэри, сильно рассерженная. — Какой дурак! Он… — она вдруг замолчала и плотно сжала губы, не давая вырваться гневным словам. Она могла себе это представить: Кристофер, взбешенный ее отпором и одуревший от выпивки, смеющийся над бедностью фермера и его семьи. — Боствики… они живут к югу от вашей фермы, у них четверо детей?
— Да, миледи, они самые. — Джереми Шоу с любопытством наблюдал за ней, ожидая ее ответа и замерев. Он был далеко не уверен, что она поможет, и она это знала. С тревогой он ждал ее решения.
— Справедливость будет восстановлена, мистер Шоу. Пока же не могли бы вы приютить эту семью на несколько дней, чтобы они не пострадали от непогоды. Их питание будет оплачено немедленно. Я прослежу, чтобы крышу починили и дали им других коров. Скажите мистеру Боствику, что я навещу его завтра утром.
Джереми пристально смотрел на нее с высоты своего роста. Наконец он медленно кивнул:
— Да, миледи. Все будет исполнено. Благодарю вас, миледи.
Мэри проводила его до двери, мимо вертевшегося поблизости слуги. У нее было ощущение, что все слуги уже знают о случившемся. В большинстве своем это были местные жители, из деревни, а она знала, что сплетни распространяются так же быстро, как лесной пожар.
