У Рейчел дрожала нижняя губа, но гнев не позволял ей остановиться.
– В таком случае, почему он оставил тебя без гроша, с ребенком на руках? Разве не поэтому ты согласилась на брак с Генри Уэстхейвером? Почему ты не смогла воспользоваться деньгами, которые он оставил мне?
– Потому что мы думали, что проживем вместе всю жизнь! – воскликнула мать. – Ему было всего сорок, когда он ушел в мир иной. Мы полагали, что будем стариться вместе. Мечтали о внуках, которых ты нам подаришь… – Мать всхлипнула и замолчала.
Рейчел стало стыдно, и она обняла мать.
– Прости, мама. Прости!
Бросив взгляд в зеркало, висевшее над туалетным столиком матери, и увидев их отражение, Рейчел обнаружила в своем лице черты отца и матери.
Они дали ей жизнь, и сейчас в этом сходстве девушка черпала силу.
Когда утром Габриэль и Джулиан вышли к завтраку, Брейв уже сидел за столом. Ни один из них не обмолвился о том, что вчера здесь была Рейчел. Рейчел не та женщина, в чей адрес можно отпускать шуточки.
– Я женюсь.
Габриэль замер с ложкой в руке.
– Я не ослышался?
Джулиан промолчал, лишь озадаченно поглядел на Брейва поверх кофейной чашки.
– Можешь идти, Чарлз, – обратился Брейв к слуге и развернул на коленях салфетку. Он не хотел говорить о том, в каком положении оказалась Рейчел, в присутствии слуг. Слуги болтливы, а сэру Генри не обязательно знать, что побудило Брейва сделать предложение Рейчел.
Он взял кусочек ветчины, положил сверху кусочек яичницы и отправил в рот.
– Великолепно! – воскликнул он. Друзья не сводили с него глаз. Подержав их еще какое-то время в неведении, Брейв сообщил: – Я женюсь на Рейчел Эштон сразу после оглашения.
Удовольствие, которое он получил, глядя на выражения их лиц, было несколько подпорчено чувством вины. Он женится на Рейчел Эштон.
Но он не должен был жениться. Ни на ком.
– Что побудило тебя предпринять этот шаг?
Брейв вскинул голову. На мгновение ему показалось, что он может объяснить ситуацию.
– Что заставляет тебя на ней жениться? – повторил Габриэль. – Если тебе нужна женщина, то для этого вовсе не обязательно вступать в брак.
Отодвинув тарелку, Брейв облокотился на стол.
– Думаешь, я женюсь потому, что меня одолела похоть? – Он рассмеялся бы над таким предположением, если бы мысль о Рейчел в его постели не отзывалась мучительным томлением во всём теле. Любой мужчина из плоти и крови не мог не желать Рейчел. Ее тело создано для любви, жизненная энергия бьет ключом. Быть с ней – все равно что оказаться в эпицентре урагана.
– Разве я не прав? – спросил Габриэль.
– Откровенно говоря, Гейб, – сказал Джулиан, – мне иногда кажется, что у тебя не только манеры, но и мозги как у козла.
Габриэль усмехнулся:
– Прошлый раз, насколько я помню, ты сравнивал меня с бараном.
– Ну, это из-за запаха, – сказал Джулиан, глотнув кофе. – Ты знаешь, Брейв, ни Гейб, ни я никому словом не обмолвимся о том, что прошлой ночью видели тебя с мисс Эштон. Но объясни, ради Бога, почему ты решил жениться на ней?
Рейчел не понравилось бы, узнай она, что Брейв обсуждает с друзьями ее проблемы, но Габриэлю и Джулиану Брейв мог доверить даже собственную жизнь.
– Прошлым вечером она пришла сюда, потому что ей некуда было идти. Сэр Генри избил ее.
Джулиан прищурился, Габриэль стиснул зубы. У обоих жестокое обращение с женщинами вызывало гнев.
– С ее матерью он обращается еще хуже, – продолжил Брейв. – Я обещал ей помочь обратиться в суд с целью расторжения брака.
– И, женившись на ней, ты окажешь ей не только финансовую поддержку, но и защитишь своим титулом, – добавил Джулиан.
– Именно так, – согласился Брейв, переводя взгляд с Джулиана на Габриэля. – Не стану лгать. Здесь дело не только в моем благородстве. Меня влечет к Рейчел. И я предпочту, чтобы матерью моих детей была женщина, заслуживающая моего уважения. – Он не мог заставить себя признаться друзьям, что, помогая Рейчел, надеется как-то искупить свою вину перед Мирандой. Этим он пока не был готов поделиться с ними.
– Все это весьма романтично, – заметил Джулиан. Брейв с горечью усмехнулся:
– Я был влюблен однажды, Джулиан. Результаты оказались плачевными. Рейчел не предъявляет мне никаких особых требовании. Хочу лишь, чтобы она родила мне наследника.
Габриэль вскинул бровь.
– А что, если со временем она потребует от тебя большего?
Брейв вздрогнул. Об этом он не подумал. Что, если Рейчел полюбит его, а он не сможет ей ответить взаимностью?
– Не потребует. Она согласна с условиями нашего соглашения.
– Не могу сказать, что я полностью согласен с твоим решением, Брейв, – Джулиан покачал головой, – но, если ты этого хочешь, возражать не стану.
Габриэль посмотрел на Брейва так, что тот заерзал на стуле. Казалось, он видел его насквозь. Все его страхи и надежды, таящиеся за рыцарским поступком.
– Чем мы можем помочь?
Их преданность была трогательной, пусть даже они считали, что он сошел с ума.
– Я попросил бы вас обоих сопровождать меня сегодня, когда я поеду к сэру Генри. – Он положил в рот кусочек яичницы и поморщился: яичница остыла.
– Ведь ты не собираешься просить у него позволения, не так ли? – спросил Габриэль.
– Нет, конечно, – ответил Брейв. – Хотя вряд ли он отказал бы мне.
Джулиан бросил на стол салфетку.
– Разумеется, мы поедем, раз тебе нужна наша поддержка.
– Не нужна мне поддержка, – усмехнулся Брейв, – просто вы не позволите мне его убить.
– Что заставило вас оказать мне честь своим визитом, лорд Брейвен? – спросил сэр Генри, с явной неохотой отложив книгу.
Брейв вошел в библиотеку, холодно усмехнувшись явной неприязни, звучавшей в тоне баронета. Скользнув взглядом по богатой меблировке, он представил своих друзей. Сэр Генри был одет по последней моде, пил дорогое вино, тогда как Рейчел и ее мать носили, чуть ли не лохмотья.
– Я намерен обсудить с вами вопрос, весьма важный для нас обоих, сэр Генри. – Поскольку Брейву не предложили сесть, он оперся плечом о каминную полку, а Джулиан и Габриэль остались стоять у двери. Положив шляпу и перчатки на дубовую полку, Брейв посмотрел в лицо сэру Генри.
– Что же это за вопрос? – спросил сэр Генри, продолжая держать бокал с вином.
– Дело в том, что я намерен жениться на вашей падчерице.
Сэр Генри поперхнулся вином. Тонкие красные ручейки сбежали по его толстому подбородку прямо на серовато-синий жилет.
– Проклятие! – воскликнул он, вскочив с кресла, утер лицо тыльной стороной руки, отыскивая глазами что-нибудь более подходящее.
Брейв театральным жестом предложил ему носовой платок.
