– Со стороны графа было весьма предусмотрительно послать тебе эти драгоценности, – сказала Мэрион, оглаживая перед бархатного шоколадно-коричневого платья. Она выглядела великолепно и напоминала ту маму, которую Рейчел помнила с детства.
Рейчел пожала плечами. Ей не верилось, что Брейв небезразличен к ее чувствам. Она не удивилась бы, если бы ее внешний вид произвел на него впечатление. Но нельзя допускать и мысли, что она ему небезразлична, поскольку причины его женитьбы на ней очевидны. Пусть даже он считает, что ее глаза сияют ярче сапфиров.
– Согласна, это очень мило с его стороны, но может сложиться впечатление, будто мы вступили в брак по любви. – По правде говоря, Рейчел все чаще забывала о том, что это не так.
Мэрион как-то странно взглянула на нее и отвела взгляд.
– А если бы ты влюбилась? – спросила она. – Что в этом плохого?
– Это было бы ужасно, потому что Брейв меня не любит. – Рейчел подошла к матери.
– А если бы любил? – спросила Мэрион. Лицо ее выражало надежду, как у ребенка, который настойчиво утверждает, что единорог существует.
Рейчел печально улыбнулась:
– Это не имеет значения. Кто в таком случае будет заботиться о тебе? Этот брак затеян с единственной целью: освободить тебя от сэра Генри. А как я смогу это сделать, если буду жить в миле от тебя?
– Неужели я настолько слаба и хрупка, что нуждаюсь в опеке?
– Мама…
– Не пытайся уговорить меня, будто я ребенок, а ты – мамаша. – Мэрион подошла к окну и стала смотреть в него.
– Я не это имела в виду. – Мать резко повернулась к ней.
– Я и так чувствую себя виноватой, а теперь еще оказывается, что мешаю тебе устроить свою жизнь. Если потребуется, я пройду через скандальный бракоразводный процесс, но не допущу, чтобы ради меня ты жертвовала собой.
Рейчел улыбнулась.
– Я знаю, мама, – успокоила она мать, понимая, однако, что никогда не сможет жить своей жизнью, пока не будет уверена, что мать свободна от сэра Генри.
Но прежде чем Мэрион ответила, дверь спальни с грохотом распахнулась и на пороге появился сэр Генри. Рейчел, заслонив мать, с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Я так и знал, что найду вас здесь, – пророкотал он, оглядев обеих с головы до ног. – Если вы не спуститесь вниз через две минуты, мы опоздаем!
Прихватив свои шали и ридикюли, Рейчел с матерью направились к двери. Рейчел подвела Мэрион к мужу. Насмешливо и в то же время, презрительно окинув отчима взглядом, Рейчел сухо заметила:
– Весьма колоритное одеяние.
Он раздулся от гордости как индюк.
– Да, костюм великолепный, ты не находишь?
– Да уж.
Несмотря на скряжничество, когда дело касалось расходов на семью, сэр Генри был весьма щедр по отношению к себе самому. Заказывал костюмы у лучшего портного, фасоны выбирал, не считаясь с возрастом. Галстук у него был завязан сложным узлом, уголки воротника сорочки упирались в щеки и были так туго накрахмалены, что он едва мог повернуть голову. Пиджак был из темно-синего бархата, жилет в зеленую и серебряную полоску. Панталоны светло-горчичного цвета так плотно облегали нижнюю часть тела, что Рейчел содрогнулась, подумав, что кое-что было бы лучше скрыть от посторонних глаз.
– Ну что ж, не будем заставлять графа и его гостей нас ждать, – сказала Мэрион, взяв мужа под руку.
– Минутку, – сказал сэр Генри, сбросив ее руку, – Мне нужно кое-что сказать Рейчел.
Мэрион перевела настороженный взгляд с сэра Генри на дочь.
– Мы спустимся через минуту. – Рейчел ободряюще улыбнулась матери.
Чуть помедлив, Мэрион повернулась и вышла из комнаты. Сэр Генри закрыл за ней дверь.
– Что вам нужно, сэр Генри? – Рейчел скрестила на груди руки. – Полагаю, это не будет трогательным разговором отца с дочерью?
Он погрозил ей пальцем:
– Твой острый язычок доведет тебя когда-нибудь до беды, мисси.
Рейчел пожала плечами:
– Только не сегодня. Так что вам нужно?
Сэр Генри поправил жилет и даже не взглянул на падчерицу.
– Ты должна быть примерной женой, – сказал он, поправляя манжеты. – Лорд Брейвен заплатил за тебя кучу денег.
Рейчел словно окатили ушатом ледяной воды.
– Что-о?
Отчим наконец взглянул на нее.
– Неужели ты думаешь, что я отпустил бы тебя бесплатно?
Рейчел ушам своим не верила. Значит, Брейв заплатил за нее? Чарлтон всегда был бы готов ссудить сэра Генри деньгами, тогда как Брейв не станет потворствовать жадности отчима. Поэтому сэр Генри воспользовался случаем, чтобы содрать с графа кругленькую сумму. Как она расплатится с Брейвом за его доброту? Ведь у нее ничего нет.
– В устах некоторых отцов такое заявление могло бы показаться даже трогательным, но не в устах такого жадного мерзавца, как вы.
Сэр Генри побагровел, ноздри у него раздулись. Он замахнулся на нее.
– Ах ты, неблагодарная маленькая сучка! – воскликнул он, но тут же отпрянул и опустил кулак.
– Сколько он вам заплатил?
Сэр Генри с ненавистью взглянул на нее.
– Могу с уверенностью сказать, гораздо больше, чем ты стоишь.
Рейчел лукаво улыбнулась:
– Так мало? – Она шагнула к отчиму. – Вы всегда ненавидели меня, сэр Генри?
Он нисколько не удивился ее вопросу. Судя по выражению ее лица, он понимал, что она знает ответ.
– Да, – хрипло ответил он. – Я думал, это пройдет, но ты была живым напоминанием о своем отце. Твоя мать без конца говорила о том, как ты похожа на него. Она любила тебя, как никогда не любила меня, и все потому, что ты была его дочерью. – В его глазах Рейчел увидела такую ненависть, что даже испугалась. Руки его сжались в кулаки. – Она не могла любить меня, когда ты была рядом и напоминала ей о нем. Когда тебя здесь не будет, она снова полюбит меня. – Это звучало как предостережение.
Возможно, Рейчел посочувствовала бы ему, не преврати он жизнь матери в сущий ад. Рейчел покачала головой:
– Она никогда не полюбит вас, сэр Генри. Это чувство вы из нее выбили.
Он побелел как полотно.
– Я заставлю ее полюбить себя, – упрямо заявил он. – Пусть даже это убьет меня.
Рейчел пошла мимо него к двери и, оглянувшись, сказала:
– Если бы такое случилось, наша жизнь изменилась бы к лучшему.
– Не передумал? – пророкотал Габриэль.
Брейв потер руки. Сэр Генри с таким энтузиазмом поздравлял его, что едва не сломал пальцы.
– А тебе хотелось бы, чтобы я передумал, Гейб? – с улыбкой спросил граф.
– Я бы не так тревожился, – ответил Габриэль. – Силы небесные, Брейв, ты женишься, а ведешь себя так, словно это для тебя ничего не значит.
Брейв понял это еще в церкви, когда состоялось первое оглашение. Все эти любопытные взгляды, от которых Рейчел краснела, и шепоток вызывали у Брейва желание обнять свою невесту и защитить ее от всех тех, кто смеет относиться к ней непочтительно. Она и без того страдала, придя в церковь с опухшей щекой и разбитой губой. Нельзя допустить, чтобы к физической травме добавилась еще и психологическая.
