А лорд Картрайт останется в мечтах и воспоминаниях; возможно, она и забудет его некоторое время спустя, но далеко, далеко не сразу. Иногда, в качестве подарка от Морфея, Эдвард будет сниться ей; иногда Тиана будет слышать его смех, чувствовать его взгляд — и проживет долгие годы с нелюбимым мужем и с воспоминаниями. Ее дети не будут похожи на Эдварда, ее семья, изображенная на парадном портрете, ничем не будет походить на ту, которую Тиана хотела иметь. Лорд Картрайт, ощущала она, это не просто каприз, не просто яркий огонек, о который бабочка Тиана может опалить крылышки. Он для нее всегда был чем-то большим. Кем-то таким, кто разделил бы с ней не только постель и дом, но и целый мир.
Она вспоминала его лицо и жалела, что память не хранит малейшие черты, лишь отзвук образа; она не помнит, как именно он склоняет голову, и точно не помнит нос, и как изогнуты брови. Размытый, с выступающими отдельными чертами лик — все, что остается. Если бы у Тианы было больше времени, она бы выучила лицо Эдварда наизусть, и тогда, закрыв глаза, могла бы увидеть его как наяву. Оно оставалось бы с нею всегда, как и он сам, чего, конечно же, не случится. Они так далеки друг от друга, что смешно об этом думать. Кто она — и кто он.
Лорд Щегол не стремится связать себя узами брака, это всем известно. Он, конечно, женится однажды, и все его жесты, его улыбки и парадные сюртуки достанутся другой женщине, которая, быть может, не будет его любить и понимать.
Притерпевшись к чужим лицам, постоянно видя их вокруг себя, начинаешь воспринимать не черты, но внутреннюю красоту или уродство человека. Сэра Абрахама никто не назовет красавцем, но Тиане отец всегда казался симпатичным, потому что, несмотря ни на что, она любила его. Тетя Джоанна нравилась ей меньше из-за постоянного нытья и сетований на судьбу, и потом ее лицо с острым носом и большими глазами — приятное, в общем-то, лицо — иногда оборачивалось для Тианы ведьмовской маской. Сестры были прекрасны: внутренний свет делал их красавицами. А Эдвард для Тианы всегда сиял, словно факел, словно яркий свет в ночи. Она совсем не знала его как человека, но чувствовала, как чуют животные доброту и ласку; она знала, что он в глубине души не злой, и это делало его самым привлекательным мужчиной на земле.
Тиана вздохнула и сменила нитку — с бледно-голубой на темно-синюю. Она замечала на балах, что Эдвард часто носит темно-синие костюмы: похоже, этот цвет у него любимый, как оливковый — у нее. Так что вышивка синей нитью доставляла Тиане особенное удовольствие. Крохотная, готовая в любой момент порваться связь между вещами, людьми и событиями. Как будто от того, что она выбрала нитку именно такого цвета, зависит ее счастье.
Тетушка Джоанна встала, громогласно объявила, что покинет общество на несколько минут, и удалилась. Тиана знала, что, когда тетя вернется, от нее будет едва уловимо пахнуть шерри, который леди Меррисон зажевывала веточками укропа, чтобы отбить запах. В последнее время тетя часто понемногу и тайком выпивала. Она не доводила себя до опасной степени опьянения, но глаза ее начинали ярко блестеть, а речь становилась еще более свободной и немного сбивчивой. Тиане это не нравилось.
Но сейчас уход тетушки пришелся как нельзя кстати.
— Клара, иди сюда! — окликнула сестру Тиана, едва тетя скрылась в доме, и отложила вышивание.
Альма захлопнула книгу, и сестры, втроем устроившись на скамейке, склонили головы друг к другу.
— Ответа все еще нет, — прошептала Клара.
— Подождем. Твой Бартоломью обязательно напишет. — Тиана видела этого молодого человека, и он произвел на нее самое благоприятное впечатление. К тому же он не просто соблазнил Клару, а женился на ней — значит, любит. — У военных людей жизнь непростая. Он приедет, вот увидишь.
— Да я в этом и не сомневаюсь, — отмахнулась Клара, — вот только ваши судьбы меня беспокоят.
— Мы должны найти кого-то подходящего. Срочно.
Альма почесала Звездочку под шейкой.
— Но кого? Лорд Картрайт на мне не женится, это бесперспективно, — откровенно высказалась Тиана.
— А лорд Марвин? Отец разрешает тебе танцевать с ним.
Тиана представила себе лорда Марвина. Почему бы и нет? Он ей не противен, во всяком случае, и отец его терпит — вдруг это не самый плохой вариант?
— Но, говорят, он бросает пылкие взгляды на мисс Трейси, — сказала Альма.
— Пылкие взгляды еще ничего не значат, — возразила Клара. — Тиане следует выбрать его. Он не урод, не слабоумный, он весьма мил. Конечно, до лорда Картрайта ему далеко… — она запнулась и умоляюще посмотрела на Тиану — Ты ведь сможешь полюбить лорда Марвина, сестренка?
— Я очень постараюсь. Это определенно легче, чем полюбить, скажем, мистера Джулиуза.
Альма громко фыркнула.
— Не упоминай при мне этого человека! Не хочу произносить вслух такие слова, каких леди знать не следует.
— Откуда же ты тогда их знаешь? — поддразнила Тиана.
— У меня есть уши, в доме есть слуги, а на улицах — моряки и грузчики.
— Не будем отвлекаться, — сказала Тиана. — Тетя скоро вернется.
— Как же она меня раздражает, — пробурчала Альма.
— Тетя? — уточнила Клара.
— О да, тетя Джоанна. Она так много говорит и так мало делает. — Альма поморщилась. — Впрочем, не будем о ней. Нам непременно нужно оказаться на балу. Тиане — поговорить с лордом Марвином, прежде чем разговаривать с отцом. Мне — присмотреться к кавалерам. — Альма криво улыбнулась. — Не могу сказать, чтобы мне кто-то особенно нравился, но…
— Тише! Тетя возвращается.
Тетя Джоанна действительно шла обратно и выглядела озадаченной.
— Что это значит, молодая леди? — сурово спросила она у Альмы, нависнув над нею и уперев руки в бока. — Что за игры вы ведете?
Тиана похолодела. Неужели тетя слышала их разговор? Тогда они пропали.
— Кто это смеет так поступать с нашей семьей? — продолжала тетя Джоанна.
— Я не понимаю, о чем вы! — Альма вздернула подбородок.
— Иди за мной. Немедля.
Недоумевающая Альма бросила взгляд на сестер и еле заметно пожала плечами, затем встала и пошла за негодующей тетей Джоанной. Тиана и Клара переглянулись и поспешили за ними.
На столе в гостиной лежал букет роз и перевязанная лентой коробка; все это смотрелось ярким пятном посреди тусклой комнаты, сразу же притягивало взгляд, завораживало, словно сокровища дракона. Тетя остановилась и обличающе ткнула пальцем:
— Кто прислал тебе это?
— Мне? — изумилась Альма. — Что это?
— Принесли только что, мисс, — недовольным голосом сообщил находившийся здесь же Клемент. — Посыльный сказал, что ему велели непременно доставить подарок, да и был таков. Здесь написано, — он ткнул пальцем в крышку коробки, — что предназначается сей дар для мисс Альмарозы Меррисон.
