Она долго переминалась с ноги на ногу, задумчиво кусая губы. Если она уйдет и не позаботится о том, кто стонет сейчас в лесу — не важно, кем бы он ни был, — этот человек может скончаться от ран. И тогда это уже случится не по воле Небес, а по ее воле, ведь это она примет решение оставить несчастного одного в глуши, даже не попытавшись ему помочь. В конце концов Мелисанда решила, что не может взять на себя ответственность за чужую жизнь. Она должна помочь, если это в ее силах.
Девушка решила подобраться к раненому украдкой, чтобы незаметно для него оценить тяжесть его увечий. Это вполне мог оказаться простой конокрад — и тогда с ее стороны было бы довольно глупо хлопотать над каким-то воришкой и предлагать свою помощь. Вдобавок следовало выяснить, как сильно он пострадал — может быть, к утру он оправится настолько, что без посторонней помощи сумеет вернуться на дорогу.
И Мелисанда неслышно шагнула с тропы.
Флинн застонал, сжимая руками виски. Сухие листья кололи ему щеку, а холодная влага из лесной подстилки впиталась в одежду и добралась до тела. Если так пойдет и дальше, то в эту ночь он наверняка околеет от холода! Флинн вяло попытался припомнить, что должен чувствовать человек, умирающий от переохлаждения.
— Так это ты?!
Флинн едва не лишился чувств от испуга. Преодолевая головокружение, он тщетно пытался высмотреть, кому принадлежит голос. Да вот же она — стоит как ни в чем не бывало, под соседним деревом! Та самая женщина из окна. Но почему она прячется? И что это стало с ее волосами? Флинн ошалело уставился на нее.
— Это ты украл коня у лорда Беллингема? Ты в своем уме? — Она смотрела на него так, будто не верила своим глазам и одновременно готова была прикончить на месте от возмущения.
Флинн посмотрел ей за спину и увидел дьявольское животное из Мерстана совсем рядом, всего в нескольких шагах от себя.
— Эй, не подпускай его ко мне слишком близко! — как можно строже предупредил он и снова чуть не упал от приступа головокружения. Ему пришлось прислониться к дереву, чтобы грозно уставиться на проклятую скотину. — Сатанинское отродье! Глаза бы мои тебя не видели! — К этому Флинн присовокупил несколько душевных выражений, на его взгляд, как нельзя лучше описывающих качества ужасной скотины и его предков до десятого колена.
На физиономии безумной незнакомки появилось выражение высокомерной брезгливости.
— Представь себе, что на самом деле не я украл эту тварь, а он меня похитил! — запальчиво пояснил Флинн. — А я всего лишь пытался удрать от толпы лунатиков из Мерстана. — Он задумался, поскольку внезапно понял, что по-прежнему пребывает в странном кошмаре, в котором очнулся возле фонтана.
— Почему ты меня преследуешь? — с неподражаемым презрением и невозмутимостью осведомилась женщина, надменно задрав носик. — Это он тебя послал? Ты донес ему, что видел мое бегство?
— Поверь мне, я и не думал тебя преследовать! — горько рассмеялся Флинн, качая головой. — Может, за тобой гнался Бон, но никак не я. Хочешь верь, хочешь нет, но мне больше нечего сказать.
— Что же ты натворил, если пришлось бежать из Мерстана? А я-то считала тебя гостем!
Флинн посмотрел на нее и понял, что не ошибся. Она откровенно издевалась над ним!
— Я тоже так считал, но тот старый хлыщ рассудил иначе. Сперва он ранил меня шпагой, а потом кликнул своих цыпляток и попытался натравить их на меня. Вообще-то я не робкого десятка и от драки не бегу, но когда на тебя навалятся разом шестеро… словом, я не дурак! — Он тяжело вздохнул, рассеянно глядя на крону дерева у себя над головой. Сквозь голые ветки ему на лоб сеялся холодный затяжной дождь. — Да будет тебе известно, я вообще не хотел ехать на эту свадьбу!
— Так с какой стати…
— Моя мать… — Он сам оборвал себя на полуслове, как только увидел, какое презрение написано у нее на лице. Конечно, его оправдание показалось ей смешным и детским. — В общем, я считал себя… обязанным.
— И тем не менее никто не мешал тебе сказать матери, что ты не хочешь ехать. — Она надменно дернула уголком рта. — Или ты все еще продолжаешь цепляться за ее подол?
Флинн поморщился и отрицательно качнул головой.
— Почему ты все еще здесь? — спросил он.
— Прости, что ты сказал?
Его вопрос явно застал ее врасплох.
— Ну, я хотел сказать, почему ты вообще снизошла до разговора? Я же вижу, что тебе совершенно не хочется со мной беседовать, так почему ты задержалась здесь?
— Я… я услышала, как ты стонешь, и подумала, что ты, возможно, ранен. — С каждым словом к ней возвращалась привычная самоуверенность. — Ты ранен или нет?
— Пострадала только моя гордость. — Он горько усмехнулся.
Она не спускала с Флинна подозрительного взгляда.
— Послушай, — начал он, — как я уже объяснял, мне непонятно, что здесь происходит. Я не… я не отсюда… и я не знаю, как мне быть, потому что здесь все так… странно. Я вижу, что ты с трудом выносишь мое присутствие, и ни на что не рассчитываю, но я подумал: может быть… мне стоит попытаться попасть в Лондон и там найти способ вернуться домой? Ты не могла бы мне немного помочь? Ну, хотя бы указать правильное направление?
Мелисанда задумалась над его словами надолго и всерьез. Наконец девушка пришла к какому-то решению и сказала, не спуская с Флинна настороженного взгляда: — Я сама иду в Лондон.
Флинн был так растерян, что даже не обрадовался. Девушка откровенно презирала его, и вряд ли ее прельщала перспектива совместного путешествия.
— Вот как? — На миг он даже подумал, что она нарочно солгала ему, стараясь ввести в заблуждение. Однако незнакомка решительно кивнула и добавила:
— Похоже, мы можем быть полезны друг другу.
— Да, — с энтузиазмом подхватил Флинн, массируя ушибленный локоть, — вот и я об этом подумал!
— Полагаю, мне не следовало отправляться в дальний путь одной. До Лондона полтора дня пути в карете, но то, что я осталась без провожатого, будет считаться верхом неприличия. Я собиралась при первой же возможности нанять себе горничную или лакея, но если слухи о моем побеге разнесутся слишком скоро, это сразу наведет лорда Беллингема на след. Итак, я согласна взять тебя с собой и даже оплатить твои расходы.
— Значит, решено — мы вместе отправляемся в Лондон! — уточнил Флинн. С той минуты, как начался этот кошмар, в его душе впервые появилась смутная надежда на избавление. Это хорошо, это прекрасно! Пусть девчонка думает о нем что угодно, по крайней мере она не собиралась сдавать его властям или подстраивать какую-нибудь пакость.
А как только он окажется в Лондоне, все мигом встанет на свои места. Нина лопнет от злости, но после всего что случилось, он будет рад ей даже в таком состоянии. К тому же в данной ситуации он все равно ничем не может ей помочь. А уж Кабби будет счастлив о ней позаботиться — в этом Флинн не сомневался ни минуты.
