Но все же она заставила себя двигаться не спеша.
Глаза девушки, впрочем, намного опередили ее; она не отрываясь смотрела на молодого человека. Казалось, он стал еще красивее, чем запомнился ей вчера утром.
Когда Алдрина наконец подошла вплотную, Джуро тихо произнес:
— Вы пришли! А я, честно говоря, боялся, что вы передумаете!
— Неужели я могла решиться на такую глупость? — удивилась Алдрина. — Вы же знаете, как я мечтаю побывать на цыганском празднике.
Глаза молодого человека блеснули неожиданной искрой, словно он ожидал от нее других слов.
Затем, помолчав, он проговорил:
— Хочу надеяться, что вы не разочаруетесь, тем более что я привез с собой цыганский костюм. Думаю, вам он должен понравиться.
Алдрине хотелось ответить, что ей понравится все что угодно, лишь бы он взял ее с собой на праздник. Однако она решила, что это может прозвучать навязчиво, и потому только благодарно улыбнулась в ответ.
Вдруг, вспомнив, что кроме ее героя существует и мир вокруг, девушка перевела взгляд на лодку.
Двое гребцов вытащили ее на берег, и Джуро помог своей гостье войти в лодку, не замочив ног.
Потом он и сам запрыгнул на борт, а гребцы столкнули лодку в море и сели на весла.
Только сейчас Алдрина обнаружила, что недалеко в море их ожидает яхта.
Она не заметила ее, пока шла по пляжу.
Лодка неслась прямо к яхте, и девушка поинтересовалась:
— Так это ваша яхта?
— Да, — коротко ответил ее спутник и, немного помолчав, добавил: — Я просто решил, что она окажется хорошим местом, где можно переодеться. Я ведь уже говорил, что нам придется замаскироваться как следует, иначе цыгане нас узнают и решат, что мы явились шпионить за ними.
Все это время они говорили по-английски, чтобы гребцы не поняли, о чем идет речь.
Потом воцарилось молчание. В полной тишине они подплыли к яхте.
Алдрина ловко взобралась на борт и залюбовалась красотой и изяществом этого судна, совсем небольшого по размерам.
Многочисленные медные детали, украшавшие яхту, блестели так, словно команда только и занималась тем, что драила их.
Гостью провели через салон и далее вниз, по узкой крутой лесенке. Она оказалась в небольшой, но чрезвычайно симпатичной каюте. Стены в ней были выкрашены белой краской, а шторы и ковер на полу создавали изысканную, мягкую розовую гамму.
Не оставалось сомнений: эта каюта предназначена исключительно для дамского взгляда.
Конечно, несмотря на молодость и неопытность, Алдрина не могла не задуматься, сколько же прекрасных женских глаз смотрели на изысканное убранство этой яхты до нее, и сколько их проводило ночи вот на этой удобной кровати, застеленной дорогим покрывалом.
Тут она заметила, что на кровати лежит костюм.
Рассмотрев его внимательно, девушка поняла, что любезный и предупредительный хозяин действительно снабдил ее всем необходимым, чтобы она могла предстать истинной цыганкой.
Джуро перехватил восхищенный взгляд гостьи.
— Я предлагаю вам переодеться, — сказал он, — но могу ли я позволить себе заметить, что в этом белом платье вы очень красивы, а главное, выглядите именно такой, какой я и ожидал увидеть вас сегодня?
Алдрина благодарно улыбнулась:
— Мне и самой кажется невероятным, что до сегодняшнего вечера я представала перед вами исключительно в купальном костюме.
— Но я же говорил, что вы попали ко мне из морской стихии, — просто ответил Джуро.
В этот момент взгляды их встретились, и оказалось, что их не так-то легко отвести.
Наконец хозяин яхты нарушил молчание:
— Придется поспешить. Переодевайтесь. Нам еще предстоит пройти немалое расстояние.
Он вышел из каюты и плотно закрыл за собой дверь.
Алдрина начала переодеваться.
Надев цыганский костюм, она обнаружила, что он именно такой, о каком она мечтала: пышная красная юбка с двумя белыми крахмальными нижними юбочками и ярко расшитая блузка с короткими рукавами.
Поверх блузы предстояло надеть черный бархатный корсаж со шнуровкой сверху донизу.
Именно такой костюм цыганки носили веками, и от страны к стране изменения оказывались совсем незначительными.
Одевшись и обнаружив, что наряд словно сшит специально для нее, девушка задумалась, что же ей делать со своими волосами.
Цыгане ведь преимущественно темноволосы, не важно, в какой стране они живут — во Франции, Испании, в странах Балканского полуострова или где-нибудь еще.
На кровати лежал большой платок, и Алдрина как раз начала размышлять, как лучше повязать его, когда послышался стук в дверь.
— Можно войти? — спросил Джуро.
— Да, конечно, входите, — ответила девушка с готовностью.
Он вошел. На нем был наряд, который, Алдрина не сомневалась, носили наиболее знатные представители цыганского племени.
И наряд этот был Джуро очень к лицу.
Голову молодого человека украшал красный шарф, который неизменно делает цыганских мужчин такими красивыми и романтичными.
Взглянув на Алдрину, Джуро моментально понял, что ее волнует.
— Если вы сомневаетесь относительно своих волос, то я сейчас заплету их в косу, а потом мы накроем вам голову вуалью — вот она, я как раз ее принес, — чтобы не привлекать к вам лишнего внимания.
Алдрина кивнула, и Джуро добавил:
— Во-первых, я буду ревновать, а во-вторых, это просто опасно.
— Я как раз об этом и думала, — поддержала его Алдрина.
Джуро знаком пригласил ее присесть к туалетному столику, прикрепленному к стене.
Стоя за ее спиной, он так ловко и быстро заплел косу, что у Алдрины невольно возник вопрос: сколько же кос он уже заплетал на своем не очень долгом веку?
Коса доставала Алдрине почти до пояса, Джуро ловко обернул ее вокруг головы и закрепил шпильками, которые оказались тут же, на столике, в шкатулке.
— Как удивительно, вы предусмотрели буквально каждую мелочь! — восхитилась Алдрина.
— Я очень старался! — с гордостью ответил Джуро. — Это ведь Ваше приключение, и если уж мы решились на него, то должны все сделать как можно лучше — или не делать вовсе!
Когда с прической было покончено, Джуро накрыл ей волосы красным платком, который лежал на кровати, а поверх платка накинул изумительную вуаль, по краям украшенную монетками. Вуаль спустилась на спину, сияя и переливаясь при каждом движении.
Небольшие монетки оказались также и надо лбом, и, взглянув на себя в зеркало, Алдрина не могла не заметить, что они ей очень к лицу.
Джуро на минуту вышел из каюты и вернулся с браслетами, на которых тоже звенели монетки и другие мелкие украшения.
