— Ты лжешь! За нами никто не шел.
— Это ты так думаешь. Да убери свой дурацкий огонь, не хватало, чтоб на мне загорелись волосы.
Его надменное лицо выдавали лишь глаза. Презрение, ненависть, горечь, бесконечная, бессильная злость против коварных бледнолицых — все это, сменяя друг друга и перемешиваясь, адскими языками пламени светилось в этих черных глазах.
— Ты специально пошла за мной? Вы, франки, подстроили все это?
— Да, — коротко кивнула она. Злость была в ней сильнее страха. Она созналась бы в чем угодно, лишь бы позлить его. Янтарь ее кошачьих глаз тоже источал недобрый огонь, не предвещавший Волку ничего хорошего.
Волк мрачно оглядел ее и, не найдя следов раскаяния, жестко проговорил.
— Ты не стоишь того, чтоб быть пленницей Красного Волка. Прощай.
Она поняла, что зашла слишком далеко. Волк бросил ее и ушел, а впереди ночь. Она в сердце леса, не знает дороги, она безоружна, она совсем одна.
От чего ей суждено погибнуть — от когтей диких зверей, от голода, от стрелы какого-нибудь краснокожего? Она яростно ударила кулаком по земле.
Нет уж! Она останется жить! Назло всем! Назло Волку, индейцам, белым, всем! Назло губернатору и офицерам, которые не хотели помочь ей. Назло пиратам, бросившим ее тонуть на гибнущем судне. Назло всем, кто завидовал и ненавидел ее. Назло Генриху д’Арно, который хотел, чтобы она заживо сгорела в свою первую брачную ночь с его жирным старым дядей. Она поднялась на ноги. У ее ног догорал костер. Она вытащила головню потолще, чтоб дольше светила.
— Куда направился этот краснокожий садист? — пробормотала она. Он скрылся где-то за зарослями папоротников, и Онор пошла следом, на ходу клянясь, что посчитается с ним. Ей недолго пришлось идти. Она нашла Волка на поляне всего в десяти минутах ходьбы от того места, где он оставил ее.
Он стоял в напряженной позе, как олень, готовый мгновенно метнуться в чащу, если увидит признаки опасности.
— Пришла? — сказал он.
— Вернулся? — спросила она одновременно с ним. Он осторожно шагнул к ней. Она развела руками.
— Я все наврала. Про Ривароля и про деньги.
Он приблизился вплотную к ней, и его пальцы приподняли ее подбородок так, чтобы видеть глаза. Несколько мгновений они не шевелясь смотрели друг на друга. Затем рука Волка опустилась.
— Хорошо, — проговорил он. Ее янтарные глаза сузились.
— Ты мне веришь?
— Да, — он забрал у нее еще тлевшую головню и разжег костер из мелкого сухого хвороста. Онор присела у огня, хотя и так было тепло после жаркого летнего дня. Она от нечего делать подбирала ветки, скармливая их пламени, наблюдая, как они занимаются, горят и постепенно чернеют.
— Не бросай в огонь все подряд, — проворчал Волк. — А то будет много дыма, — глупый тетерев, подстреленный Волком, занял свое место над огнем, чтобы вскоре превратиться в аппетитный ужин. Онор прикрыла глаза, ее уже клонило ко сну. Последнее, что она в тот вечер умудрилась сделать, так это поинтересоваться, чуть приподняв голову:
— Так что, и правда существуют сокровища?
И тут же возблагодарила бога, что у Волка крепкие нервы. Другой на его месте, наверное, уже задушил бы ее.
Скоро лес остался позади. Весь следующий день они шли по холмистой местности, поросшей лишь травой. Деревья встречались все реже. Здесь нещадно палило солнце, и растительность, несмотря на разгар лета, выглядела слегка пожухшей и выгоревшей. Над головой постоянно парил один и тот же орел, словно выслеживая их, и его огромные крылья были единственным, что на доли секунды дарило тень.
День прошел достаточно спокойно, по крайней мере, Онор научилась довольствоваться малым: ничего плохого не случилось — а значит, все хорошо. Но вот к вечеру относительный покой испарился, словно Боги, на время позабывшие об Онор, вспомнили о ней и радостно потерли руки. Они с Волком как раз шли по склону, минуя вершину холма, когда чуткий слух индейца уловил чужеродный звук. Он знаком велел Онор обождать, и стал быстро подниматься вверх. Онор подставила лицо ветру, предоставив Волку заботиться о их безопасности, хотя ее глаза невольно не выпускали его из поля зрения. На фоне розового заката его высокая фигура приобрела странный загадочный красноватый оттенок, и Онор отметила про себя, что статности его сильного гибкого тела позавидовал бы любой белый. Тугая кожаная повязка, украшенная пером, подчеркивала стальные мускулы на руке, сжимавшей рукоятку топорика, который мог быть более, чем грозным оружием для того, кто умел им пользоваться, таким же грозным, как ружья солдат.
Она обернулась и увидела десятки быстрых теней, мелькнувших за грядой. Она подхватила юбку и побежала за индейцем. Он сердито тряхнул головой, увидев, что она спешит за ним, не заботясь о том, чтобы прятаться.
— Хочешь стрелу в спину? — прошипел он и, схватив ее за плечо, заставил нагнуться.
— Там индейцы! — она указала рукой направление. — Я их видела. Они нас окружают!
Он схватил ее за локоть.
— Идем.
Они поднялись на вершину холма. С противоположной стороны склон был не гладкий, каменные валуны сплошь беспорядочным покровом скрывали землю.
Здесь тяжело было идти, но удобно прятаться. Они перебрались через несколько исполинских глыб, и за одной из них Волк остановился и, достав лук, прищурился, ища взглядом врага. Тут же засвистели стрелы. Одну из них Волк поднял.
— Это воины алгонкинов, — он показал Онор оперение стрелы. — Видишь?
Это перо ястреба.
Стрелы сыпались градом. Онор вздрагивала, когда они проносились мимо. Ee защищал валун, да и за спиной у Волка ее вряд ли разыскала бы шальная стрела. В отличие от пуль, они не отскакивали рикошетом. Волк опустился на колени и, осторожно высовываясь из укрытия, делал выстрел за выстрелом.
Каждый достигал цели, но запас стрел был ограничен, а индейцев было много, и из-за холмов появлялись новые.
— Если мы не прорвемся, — сказал он, — скоро они поднимутся сюда по той стороне.
Его выстрел сразил еще кого-то. Донесся яростный вой разгневанных врагов.
— Чего им надо? — испуганно выдохнула Онор.
— Скальпы врагов.
Волк на мгновение выглянул из укрытия, чтобы послать очередную стрелу, предпоследнюю в его колчане. Тут же раздался резкий свист, мелькнуло яркое оперение. Волка отбросило назад. Онор ахнула и испуганно подалась к нему.
Но тот, проворчав что-то сердито, задвинул ее обратно к себе за спину.
— Волк!
— Ты можешь не высовываться?
Она послушно съежилась за валуном. Стрела вонзилась ему в руку немного выше локтя. Волк, не обращая на нее внимания, натянул тетиву и выстрелил снова. До Онор донесся вскрик. Волк бросил бесполезный лук. Стрелы кончились, и теперь оставался лишь нож и томагавк, которым на расстоянии он мог поразить еще одного врага. Но этого было недостаточно, к ним бежала дюжина краснокожих, воинственно крича. Их полуобнаженные тела блестели на солнце. Онор вскрикнула, вскочила, бросилась бежать. Споткнувшись, она упала и сразу поняла, что напрасно старается, по противоположной стороне холма, там, где они поднимались сами, уже спешили еще полдюжины воинов.
