— Да нет, не станет, — одернула себя Силия. — Мне просто хочется так думать, чувствовать себя незаменимой.
— Почему?
Силия дернулась от неожиданности и уронила книгу на пол. Толстый ковер на полу приглушил шаги Рамиза, она даже не услышала, как он подошел и оказался очень близко к ней, нервирующе близко. Почему она все время как будто видит впервые, поражается красоте его лица и высокой стройной фигуры?
Силия попятилась и в замешательстве пробормотала:
— Прошу прощения!
— Вы сказали, «мне просто хочется так думать, чтобы чувствовать себя незаменимой».
— О, я и не заметила, что произнесла вслух. Я вспомнила своих сестер. Так, пустяки.
— Вы скучаете по ним?
— Конечно, скучаю. Хотя уверена, что у них и без меня все хорошо, — ответила Силия и сама удивилась своему подрагивающему голосу.
— Однако какая-то часть вашей души надеется, что это не так?
Силия улыбнулась, пытаясь незаметно задержать так некстати навернувшиеся слезы.
— Я знаю, что это ужасно. Боюсь, это свойство моей натуры — стремление держать всех в узде.
— И неудивительно. Вы ведь еще девочкой заменили мать младшим сестрам. Абсолютно естественно, что вы переживаете, как они там живут без вас. Все матери об этом волнуются, даже если их дети давно повзрослели и завели свои семьи. Чисто женская особенность.
Силия тяжело вздохнула:
— Спасибо. Наверное, можно даже считать эти слова комплиментом.
— Если пожелаете написать письмо родным, я прослежу, чтобы его отправили в Англию в целости и сохранности.
— Вы очень любезны.
— Жаль, что эта мысль раньше не пришла мне в голову. Ваши соотечественники наверняка захотят удостовериться, что вы в добром здравии и безопасности. Моему слову они наверняка не поверят. Напишите письмо, как можно скорее, лучше всего сегодня вечером.
— Понимаю, — ответила Силия, про себя же подумала: «Он заботится не о моей репутации, а о своей.
В интересах родной страны». — Если у вас сегодня слишком много дел, мы можем отложить экскурсию.
— В этом нет необходимости. Я уже разобрался с текущими делами. Акил за всем приглядит. Кроме того, я хочу кое-что вам показать в городе.
— Чтобы я могла рассказать в письме, какой он замечательный?
Рамиз сузил глаза.
— Нет, лишь потому, что мне кажется, это может вас заинтересовать. Но если я ошибаюсь…
— Нет-нет, что вы, — торопливо принялась уверять его Силия, — я очень хочу все увидеть. Я просто немного расклеилась — вот из-за этой книги, если хотите знать. Мы с сестрами читали другой роман этого автора.
— Должно быть, «Гордость и предубеждение»? Я читал этот роман, и мне он понравился. Довольно забавное повествование о ваших английских обычаях. Автор определенно очень проницателен.
— Вы полагаете, это мужчина?
— Едкий сарказм, ни одного жалостливого персонажа и полное отсутствие сентиментальной романтичности, присущей авторам женского пола. Несомненно, это мужчина.
— Несомненно? Впрочем, раз вы так говорите, значит, так и есть, ваше высочество…
Рамиз изумленно замер, но потом ослепительно улыбнулся и бросил на нее грозный янтарный взгляд:
— Вы схватываете на лету, леди Силия. Дарую вам честь провести время в моем обществе на публике и без свиты. Вы обязаны уважительно относиться ко мне и к моему народу — в противном случае вам придется провести в гареме весь остаток своего пребывания у нас. Надеюсь, я ясно выразился?
Силия сначала встретила его взгляд вызывающе, но секунд через десять сдалась. По правде говоря, когда он так смотрел, у нее сразу пропадало желание бросать вызов. В конце концов, он удостаивал ее своим присутствием, а она хотела его общества больше, чем готова была признаться даже себе. Силия опустила вуаль, натянула перчатки и кротко ответила:
— Да, ваше высочество.
Она последовала за Рамизом через внутренний двор и проход к дворцовым воротам с гордо поднятой головой и дерзко надутыми губами. Он, разумеется, этого не заметил.
На улице у нее перехватило дыхание от жаркого воздуха — казалось, она зашла в ужасно разогретую хмелесушильню. В прохладных покоях дворца она уже и забыла, каким палящим бывает солнце даже в такой ранний час.
И совсем не помнила, с каким почтением относятся к Рамизу его подданные. Когда он проходил мимо, люди падали ниц. На него они не поднимали глаз, но Силия ощущала на себе их взгляды — больше любопытные, чем мрачные. Она сознавала, что, наверное, кажется им странной в своем облегающем платье. Она смотрела, как Рамиз кивает и улыбается подданным, и остро ощущала, какую честь он ей оказывает, самолично сопровождая на прогулке по городу.
Еще не было девяти утра, но в Балирме уже вовсю кипела жизнь. Рамиз вел Силию по пыльным улицам, уводя все дальше от богатых кварталов с их мозаичными стенами и минаретами, и направляясь к густонаселенной части города, где находились городские ворота.
— Я подумал, что вам будет интересно увидеть наши базары, — пояснил через плечо Рамиз. — Названия городским кварталам дали различные ремесла, и в каждом квартале имеется свой базар. Вот эту аллею занимают кожевники, дальше располагаются гончары и плиточники. Идите со мной рядом, а то у меня начинает болеть шея от постоянных поворотов при таком разговоре.
— Я полагала, что из уважения должна идти следом.
— А теперь, если хотите проявить уважение, делайте, как я вам говорю.
Силия догнала Рамиза.
— У вас задатки самого настоящего тирана, — с улыбкой сказала она и, как будто запоздало, добавила: — Ваше высочество.
— Должен сказать, что вы, в свою очередь, обладаете всеми задатками провокатора.
— Простите, если я иногда веду себя непочтительно. Вы такой грозный, а я не привыкла, чтобы меня пугали.
Они на мгновение остановились. Следовавшие хвостиком дети тут же окружили Силию, восторженно трогая ее платье. Она рассеянно улыбнулась им сквозь вуаль.
— Они не видели такой одежды, — объяснил Рамиз.
— Я жалею, что надела это платье, — откликнулась Силия. — Оно не подходит для вашего климата, меня в нем словно варят живьем.
— Надо было раньше об этом сказать. Мы можем приобрести на базаре какие-нибудь подходящие ткани, и служанки сошьют вам соответствующий наряд. Можно и традиционный, если хотите сойти за местную.
— Очень хочу.
— Вы всегда так элегантны. И не скажешь, что вы страдаете от жары.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. И не надо смотреть на меня с таким скепсисом. Я действительно так считаю, — иронически улыбнулся Рамиз.
Они снова тронулись в путь, но уже медленным шагом, периодически останавливаясь, чтобы купить восточных сладостей: засахаренного миндаля, сушеных фиников, длинных ирисок с изюмом и виноградом и многого другого. Следовавшие за ними детишки изумленно наблюдали за их покупками. Набрав полный ассортимент, Рамиз предложил полакомиться по пути, и они рука об руку продолжили прогулку. Он, казалось, совсем забыл о своем стремлении соблюдать протокол.
