Не дождавшись ответа, он потянул ее покорные пальцы вниз, по своей шее и густым зарослям волос на груди. Мэри задыхалась от удушливого запаха пота, с трудом сдерживая тошноту, чувствуя, как ее рука приближается к влажной, вяло обвисшей части его тела.
Однажды она уже боролась с ним и была уверена, что победила. Но на этот раз сопротивление доставило бы ему только удовольствие, распалило бы пыл, заставило причинять ей боль. Трейвик сам сказал об этом. Мэри застыла, покорная и неподвижная.
– Покажи, как ты прикасалась к нему, как ты ласкала его, – бормотал торговец. – Нежная, невинная дочь викария стала наложницей Вейла! Скажи, обрадовался ли твой отец, узнав, что ты стала шлюхой? Что ты сказала ему? Как объяснила, что ждешь ребенка от Вейла?
Он положил свободную ладонь на плоский живот Мэри, но продолжал удерживать ее руку.
– Ну, так что же ты сказала? «Отец, он обманул меня»? «Он любит меня. Он непременно женится на мне»? Как ты объяснила свой поступок, невинная Мэри Уинтерс?
Говоря, он направлял ее пальцы, водил ими вверх и вниз по своему органу, но, несмотря на прикосновения, тот оставался вялым. Мэри взглянула на Трейвика в упор и тут поняла, что именно смирением вновь одержит над ним победу. Не выдержав ее взгляда, Трейвик нанес удар – внезапный, как бросок змеи. Щека Мэри вспыхнула. Потрясенная, она не сумела сдержать возглас боли. Трейвик по-прежнему не отпускал ее руку, а когда Мэри попыталась вырваться, крепче сжал ее. Внезапно она почувствовала, как в ответ на ее боль обмякшее орудие Трейвика начинает оживать.
Он осклабился и вновь стиснул ее грудь, грубо вонзая пальцы в нежную плоть. На этот раз Мэри сдержалась, чтобы не доставить ему удовольствия. Она согласилась выполнить его условие, заплатить назначенную цену, но сломить ее дух?.. Нет, душа ее не достанется никому, а ведь именно ею пытается завладеть Трейвик!
Торговец вдруг отпустил ее грудь и схватил за горло. Это движение вызвало у Мэри невольный прилив паники. Трейвик вцепился в нее так, что воздух перестал проникать в легкие. Убедившись, что его жертва беспомощна, торговец потянул ее за собой.
К тому времени, как он остановился у постели, Мэри уже задыхалась. Трейвик заставил ее лечь на спину на стеганое покрывало, навис над ней и своим коленом раздвинул ей ноги. В полутьме спальни он казался Мэри олицетворением всех ночных кошмаров.
И тем не менее она выдержала битву воли, сумела совладать со своим страхом и болью, ничем не выдала их. Продолжая одной рукой сжимать горло Мэри, Трейвик принялся шарить по ее телу второй рукой, щипать нежную кожу, стискивать грубыми пальцами плоть, оставляя синяки и царапины. Казалось, ему доставляет наслаждение сама мысль о том, что он причиняет боль женщине.
Мэри старалась не вздрагивать, не позволяла ни единому стону сорваться с губ. Но ее глаза предательски увлажнились. На лице Трейвика промелькнуло злорадство, он наконец отпустил ее горло, готовясь к решительному натиску.
Ник, мысленно произнесла Мэри, словно последнюю отчаянную молитву. Своим поступком она нарушила клятву, данную когда-то Нику. Вместо того чтобы быть рядом с Ником, она отдавалась чужому...
Внезапно до нее донеслись звуки, которые невозможно было спутать ни с чем, – глухие удары и треск дерева. Кто-то настойчиво ломился в дом. Трейвик застыл и насторожился.
– Мэри! – Этот возглас послышался одновременно с грохотом сорванной с петель двери. – Отвечай, черт возьми! Где ты?
Слова прозвучали как гром. Ник здесь! – вдруг поняла Мэри. Наконец-то! Но ее тут же охватил и страх: что скажет Ник, увидев ее здесь?
– Вейл? – недоверчиво и разочарованно произнес Трейвик, еще минуту назад твердо уверенный, что вожделенное вот-вот свершится. И прежде чем Мэри успела ответить, его рука метнулась к столику у постели, рванула ящик и зашарила внутри. Вскоре торговец нашел маленький карманный пистолет, который держал в ящике стола – на случай, если какому-нибудь вору взбредет в голову отнять у Маркуса Трейвика состояние, заработанное с таким трудом. Он направил дуло пистолета прямо на дверь.
Мэри вскрикнула и попыталась выхватить пистолет, но торговец словно пригвоздил ее к кровати весом своего грузного тела.
– Ник! – предостерегающе закричала она, но было уже слишком поздно. В раме открытой двери возник темный силуэт.
Грохот выстрела застиг Мэри врасплох. Комнату наполнил удушливый запах пороха. Растерявшийся поначалу Ник вскоре опомнился и бросился к Трейвику. С искаженным яростью лицом он вцепился в густые волосы торговца, второй рукой схватил его за горло, стащил с постели и притиснул к стене, опрокинув стол. Кулак Вейла с силой впечатался в мясистое лицо торговца. Из носа Трейвика хлынула кровь, он обмяк и попытался прикрыться руками.
Мгновение Ник стоял в позе борца, вскинув сжатые кулаки. Мэри напряженно следила за поединком, силы противников в котором были слишком неравными. Смерив брезгливым взглядом уродливое тело торговца, Ник повернулся к Мэри, по-прежнему неподвижно лежавшей на кровати. От его взгляда не ускользнули многочисленные синяки и царапины, оставленные руками Трейвика. Ник взглянул в глаза Мэри, и она затаила дыхание: на его суровом лице не отразилось ни ярости, ни презрения, которых она ждала и боялась.
Ник подошел к постели и, остановившись, протянул руку. Она вздрогнула, ожидая удара.
– Мэри... – произнес он тихо и покачал головой. Взявшись за край покрывала, Ник накрыл им жену.
Ей было нечего сказать, нечего объяснять. Даже стремление спасти ребенка не могло послужить оправданием...
– Все кончено, – произнес Ник. – Больше он не тронет тебя!..
Сквозь туман слез Мэри увидела, как Ник направился к стулу, на котором она сложила одежду, но вдруг нелепо взмахнул руками и схватился за спинку стула. Мэри рывком села, придерживая покрывало на груди. Что-то случилось, но она не могла понять, в чем дело.
Ник взял ее кофточку, лежавшую поверх свернутой одежды, и повернулся к постели. Его плотно сжатые губы побелели. С усилием сделав несколько шагов, он остановился рядом с Мэри, глядя ей в глаза, медленно протянул кофточку, и Мэри выпростала из-под покрывала руку, чтобы взять ее. Тем временем Ник склонился над ней, оперся ладонью о матрас. Его ноги подкосились, и он осел на пол, прислонившись плечом к кровати. Вскочив на ноги, Мэри тут же упала перед ним на колени.
Даже в полумраке ей удалось разглядеть, как на сюртуке Ника, на груди, расплывается темное пятно. Дрожащими пальцами Мэри расстегнула сюртук, чтобы осмотреть рану. Почти весь перед рубашки и белого жилета пропитались кровью.
– Ты убил его! – с ненавистью прошептала она, обернувшись к торговцу. Трейвик открыл и вновь захлопнул рот, так ничего и не сказав. – Ты застрелил Вейла! – повторила она громче.
