– Это понизит твои шансы заработать ее уважение. В самом деле, она может подумать, что ты выпрашиваешь милостыню. – Точно так же, как Кейти без толку выпрашивала у своей матери денег, чтобы купить Сюзанне новое платье. – Кроме того, я не понимаю, почему ты расстраиваешься. Это красивое платье и оно сделает запоминающимся день твоей свадьбы. Примерь его и ты увидишь сама.
Сюзанна наморщила прямой маленький носик.
– Оно дурно пахнет. Я только что вымыла волосы и не хочу, чтобы они пропитались этим запахом.
Кейти поднесла платье поближе, но все, что она почуяла – это застарелый запах лаванды, которая заполняла сундук. Весну, новую надежду и новое начало – вот что она ощутила.
– Отлично. Я проветрю платье на солнце, и затем ты все увидишь.
К несчастью, в следующие три дня лил дождь.
Танион Уэлфорд, виконт Форд, не любил свадьбы. Женщины всегда плачут, испытывая неловкость из-за своих слез – и из-за пьяных мужей. Джентльмены обычно под хмельком, либо из сочувствия жениху, либо от облегчения, что не они, а какой-то другой бедняга заковывает себя в кандалы. Впоследствии мужчины становятся еще менее трезвыми, а женщины испытывают еще большую неловкость из-за их неприличных замечаний. Дурацкий ритуал, думал виконт, направляясь в ответ на вызов невестки в ее личную гостиную Уэлфорд-Хауса, но понимал, что ему придется посетить бракосочетание племянника Джеральда. Он также предполагал, что свадьба будет темой предстоящего разговора. Это мероприятие без конца обсуждалось с тех пор, как этот простофиля умудрился обручиться.
Форд, как его называли, задумался, не выберет ли племянник закрытую церемонию и не откажется ли от свадебного завтрака, если виконт удвоит свой подарок на свадьбу. Но нет, невеста, по всей вероятности, захочет церковь, торт, цветы и суматоху. Они все хотели этого, надоедливые создания. Может быть, с надеждой в душе подумал Форд, он сумеет убедить Джеральда вообще отменить все это. Именно так и должен поступить добросовестно относящийся к делу опекун. Девятнадцать лет – слишком юный возраст для молодого человека, чтобы отказываться от свободы и остепениться с единственной женщиной до конца жизни, которая наверняка будет долгой, скучной и полной ссор.
По мнению Форда, самое худшее в свадьбах – это то, что они заканчивались браком. У некоторых его друзей, должно быть, были счастливые браки, но, черт возьми, как он мог догадаться об этом, встречаясь с ними в игорных притонах и борделях Лондона. Его собственная женитьба была устроена родителями, когда он был всего лишь на несколько лет старше, чем Джеральд, и этот брак обернулся катастрофой. Форд был молод и нетерпелив; его красивая и богатая невеста – избалована и капризна. Он называл ее незрелой; она обвиняла его в холодности. Форд оставался вежливым; Присцилла хранила ему верность до тех пор, пока не преподнесла ему сына. Затем она умерла от лихорадки в объятиях тогдашнего любовника.
Лишь два положительных момента получились из этого брака. Первый – то, что его жена умерла до того, как весь мир – и их сын – смог узнать о ее изменах. Второй – этот самый сын, Криспин. У Форда появился собственный наследник. Никто не смог бы заявить, что он не выполнил свой долг перед королем и страной. Виконт обеспечил преемственность и занял положенное ему место в Парламенте. Он жертвовал на благотворительность и позволил своему брату отправиться сражаться за Англию и умереть в каком-то забытом богом месте. Форд хорошо заботился о вдове и детях погибшего брата, о каждом арендаторе в своих поместьях, обо всех слугах, работавших на него. Нет, он никому ничего не должен, особенно связывать себя еще одним браком.
Ему было сорок лет, и сводничающие курицы давно отказались от шанса окрутить его с одной из глупых, украшенных оборками пташек. Как, жениться на девушке одного возраста с его старшей взбалмошной племянницей? Никогда. Теперь кумушки подталкивали к нему их сестер и кузин, или собственные тощие шеи и обвисшие груди. Отдать свою руку – и титул и состояние в придачу – стремящейся вверх по социальной лестнице старой деве или вдове с блудливыми глазами? Ха! Было достаточно женщин привлекательной внешности и нестрогой морали, которые охотно развлекали пэра, у которого все зубы на месте и глубокие карманы, не ожидая обручального кольца. Форд поддерживал себя в форме и сохранил все свои темные волосы тоже. Найти согласную партнершу на вечер или на месяц не составляло проблемы; другое дело – не попасть в ловушку священника.
Виконт Форд не собирался расставаться со своей свободой. Он ощущал себя так, словно тонул на протяжении пяти лет брака, и не имел намерения снова заплывать в эти воды. Бедняге Джеральду рано или поздно придется жениться, чтобы получить наследников для собственного поместья. А Форду не нужно было этого делать, за что он ежедневно благодарил покойную жену.
– Нет, я не собираюсь вмешиваться, – заявил он невестке над блюдом с кексами к чаю, которое она всегда держала поблизости. – Если юный олух хочет жениться на какой-то девице из провинции – это его дело. Я уже отказался приобретать ему патент на офицерский чин в армии по вашему настоянию. Не хочу и дальше разыгрывать из себя тирана.
Агнес положила себе миндального печенья, а затем скормила половину своему пекинесу, сидевшему рядом с ней на обитом парчой диване. По мнению Форда, его невестка с каждым днем становилась все больше похожей на своего любимца – толстая, насупившаяся, с рыжеватыми волосами, стоящими дыбом. Эта последняя деталь происходила, вероятно, по причине того, что Агнес нервно дергала – себя, а не собаку – за волосы, когда переставала есть. Теперь она проглотила, застонала и заявила:
– Вы должны остановить свадьбу. Эта женщина – охотница за состоянием. Она сделает несчастным бедного Джеральда.
Разве не этим занимаются все жены? Форд взял себе ломтик кекса с маком.
– Но именно вы заявили мне, что я должен дать благословение этой партии. В то время я говорил, что, по моему мнению, Джеральд слишком молод.
– Он поклялся, что влюблен. Что еще я могла сделать, как не одобрить помолвку? Кроме того, я никогда не думала, что он на самом деле доведет дело до женитьбы. Увлечения юношей долго не длятся, вы-то должны это знать.
Форд не знал. Его сердце никогда не было вовлечено ни в одну любовную связь, а если и было, то все оканчивалось на рассвете. Юный Джеральд поклялся, что мисс Сюзанна Коул – единственная любовь его жизни. Кем мог возомнить себя его дядя, чтобы сказать ему, что все это чепуха?
Агнес держала в одной руке лимонное пирожное, а другой теребила локон волос. Форд наблюдал за ней с такой же осторожностью, как и пучеглазый пекинес, но его невестка умудрялась есть, кормить собаку и ерошить себе волосы – все это одновременно. Он остался под впечатлением, но не от ее доводов.
