6
Епископ принимает решение
Эту ночь Джордж Невиль долго не покидал свой кабинет. Он отпустил всех секретарей, оставив лишь пажа для мелких услуг, и мальчик, сидя в прихожей, слышал, как его преосвященство мерит шагами кабинет, вздыхает и бормочет молитвы.
«И чего ему не спится? – размышлял паж, сидя у узкого окошка на сундуке. – Почитай, часа два минуло, как с башен подали сигнал гасить огонь, а его преподобию хоть бы хны. А я тут сиди, как сыч. То вина подогретого подай, то свечей принеси. Спать пора, святой отец!»
Неожиданно скрипнула дверь. Паж тут же вскочил и вытянулся.
– Тони, дружок, – позвал Невиль. – Ступай, подкинь дров в огонь, а то что-то зябко.
Когда паж выполнил просьбу и удалился, епископ подошел к камину и протянул ладони к огню. Ныла поясница, и, подождав, пока пальцы согреются, он принялся усиленно растирать ее.
– Что же делать, что же делать?.. – непрерывно бормотал он, ибо куда больше, чем поясница, его беспокоил вопрос, как поступить с племянницей.
После того как аббат Ингильрам ушел, епископ еще долго беседовал с Анной в библиотеке. Девушка сообщила, что решила не только облачиться в мужскую одежду, но и принять новое имя.
– У моего отца, – говорила она, – есть вассал, некий Хьюго Деббич. Сейчас он, скорее всего, находится с отцом во Франции, но у него есть сын Алан. Он старше меня и уже несколько лет как постригся в монахи в каком-то отдаленном монастыре. Об этом мало кто знает, вот я и решила взять его имя.
Епископ находил Анну достаточно разумной и предусмотрительной. Но в то же время его тревожили бьющая через край энергия и непоседливость племянницы.
В библиотеке она первым делом принялась ходить вдоль полок, изучая их содержимое, пока не протянула руку к одной из книг.
– Это сочинение сеньора Марко Поло. Я давно хотела ознакомиться с ним. Вы не будете возражать, дядюшка?
Но епископ сурово одернул ее:
– Нет. И учти, дитя, в моем доме, дабы не вызвать подозрений, ты будешь на положении служки или пажа. А никому из них не дозволяется и пальцем касаться книг. Если я стану разрешать тебе больше, чем другим, это вызовет пересуды, что в теперешнем нашем положении крайне опасно.
Он вызвал слугу.
– Отведи этого отрока в келью в угловой башне. Пусть ожидает там моих распоряжений.
Но уже через час, отправляясь в собор к вечерне, епископ обнаружил Анну беззаботно разгуливающей по двору.
– Мастер42 Алан! – строго окликнул ее епископ. – Кажется, я приказал вам ожидать распоряжений в отведенной вам келье.
Сердитый тон дядюшки подействовал на Анну. Она попятилась.
– Простите, ваше преосвященство. Но я нестерпимо скучал один и…
– Отправляйтесь без промедления к себе! – прервал Анну дядя.
Но через некоторое время он все же велел отнести к ней в келью сочинения Марко Поло. Может, хоть они удержат Анну в четырех стенах.
Пробило полночь. Снова заморосил мелкий дождь. Где-то вдали одиноко лаяла собака. Епископ опустился в глубокое кресло у камина, поставив ноги в вышитых туфлях на массивную скамеечку из литого серебра.
– Оставлять ее здесь никак нельзя, – пробормотал он.
Он помнил, что в последнее время у него появилось несколько новых слуг, и нельзя поручиться, что кто-либо из них не является шпионом герцога Глостера.
Епископ подумал, что мог бы отправить Анну в один из отдаленных приходов или монастырей. Но если Глостер так заинтересован в том, чтобы найти ее, то наверняка установит тайное наблюдение за всеми епископскими владениями. Обращаться к Монтегю или к сестре Элеоноре43 также небезопасно: первый под подозрением, вторая слишком на виду. Есть, правда, и дальние Невили, но все они из-за Уорвика панически боятся опалы и могут ответить отказом.
Разумеется, можно тайно снять для племянницы скромный домик, где она могла бы жить в тишине, и, пожалуй, к этому решению Джордж Невиль склонялся более всего. Но и здесь крылись ловушки. Во-первых, епископ опасался неуемного нрава Анны, того, что, не усидев взаперти, она начнет выходить и ее кто-нибудь опознает. А во-вторых, и это главное, епископа смущало, что нельзя сказать определенно, насколько долго придется скрывать племянницу от посторонних глаз. Если власть Йорков укрепится, то и этому плану грош цена.
Можно, конечно, постричь Анну в монахини и таким образом избежать притязаний Ричарда Глостера. Посвященная Богу девица уже не сможет стать чьей-либо женой. Однако епископ опасался, что дело тут вовсе не в желании Глостера обвенчаться с ней, а в стремлении Йорков влиять на Уорвика. К тому же, глядя на племянницу, ему не очень-то верилось, что она по доброй воле примет монашеский постриг. Девица, которая лазает по монастырским стенам, как кошка, чтобы хоть на часок оказаться в миру, – отнюдь не ценное приобретение для скромной обители. Но вместе с тем это наиболее безопасный выход, и следовало потолковать об этом с племянницей.
Однако на следующий день судьба уготовила ему неожиданное событие.
Едва епископ успел покончить с утренней трапезой, как ему сообщили, что во дворец прибыла королева.
Спустившись в сводчатый зал для аудиенций, Невиль застал там ее величество. Закутанная в широкий белый плащ, Элизабет понуро стояла у окна. Как только епископ вошел, она поспешила ему навстречу.
– Хвала Иисусу! – воскликнула королева, склоняясь и целуя перстень епископа. – Простите, святой отец, что потревожила вас столь рано. Но тяжкий грех мучает меня, и я пришла исповедоваться, дабы облегчить душу.
Епископ жестом пригласил ее в исповедальню, размышляя, отчего ее величество предпочла обратиться к нему, а не к своему духовнику.
Королева Элизабет опустилась на колени. Ее лицо слабо белело за решеткой исповедальни.
– Я грешна, святой отец, ибо неверна супругу своему… Нет, я не совершила плотской измены, но я на краю падения. Стоит мне остаться одной, как все мои помыслы устремляются к другому, тоска и томление овладевают мной. А сейчас этому человеку грозит опасность. Его отправляют с тайным поручением к вашему брату, и, насколько я поняла, с этим связана большая опасность. Это ясно из слов его величества, и я трепещу.
– Назовите имя этого человека, дочь моя, – неожиданно попросил епископ.
– Сэр Филип Майсгрейв.
– Продолжайте, ваше величество.
С этого момента Джордж Невиль весь обратился в слух, а королева, увлеченная исповедью, пропустила странный для священнослужителя вопрос.
Тем временем Анна Невиль переминалась с ноги на ногу у одного из больших готических окон, выходящих из зала во двор. Дознавшись со слов слуг, что во дворец епископа прибыла Элизабет Грэй, Анна, подталкиваемая любопытством, прибежала сюда. Ей не терпелось хоть одним глазком взглянуть на прославленную красавицу, лишившую ее короны.
