Если Марианне не нравились качества выбранных им мужчин, — а он не мог, вернее, не собирался потакать ей, — он сконцентрируется на их количестве. Необъятное число претендентов сломит её сопротивление. И рано или поздно (а чем раньше, тем лучше) она примет предложение замужества.
Сходу он мог назвать, по крайней мере, дюжину подходящих джентльменов. А Марианна обозвала их скучными и унылыми. В то время как сам Томас считал их ответственными, уважаемыми и абсолютно не азартными людьми. Ему следует удвоить, или даже утроить число претендентов. Он отбросил ручку в сторону и задумчиво откинулся на спинку стула.
Действительно, как ему это написать?
Он не желал казаться дураком, но в то же время хотел, чтобы потенциальные женихи знали о всех преимуществах женитьбы на Марианне. Нет, Томас ничего не будет писать о женитьбе, чтобы ненароком не спугнуть кого–либо из них. Но он может вскользь упомянуть о её внушительном приданом и о том, как близки её родственные связи с графом Шелбруком и герцогом Роксборо.
Ему так же следует быть осмотрительным. Ведь Марианна знала, что он намерен найти для неё мужа, но если бы она узнала весь список тех, кто был у него на примете… Томас содрогнулся при одной только мысли о том, что она тогда с ним сделает.
Он отправит все письма одновременно, и к концу недели гостиная Эффингтон–хауса будет заполнена огромным количеством предполагаемых ухажёров Марианны. Она выберет одного из них, и на этом его долг по отношению к ней будет выполнен. Она наконец–то уйдёт из его жизни. Томас отбросил последние остатки сожаления.
Конечно, они будут время от времени встречаться в обществе или во время семейных праздников. Но к этому моменту она будет уже замужем, и, скорее всего, он тоже будет женат. На уступчивой женщине, которая никогда не станет противоречить его желаниям, подвергать сомнению его суждения или спорить по поводу принятых им решений. На женщине, которая никогда не будет его беспокоить.
Скучной и утомительной.
На женщине, которая никогда не заставит его мямлить и заикаться.
…лорд Б. был особенно скрытен в последнее время.
В поздние часы, когда все в доме давно уже видят сны, его можно найти в библиотеке. Я несколько раз заставала его там, оставаясь незамеченной.
Странное дело наблюдать за человеком, когда он не знает об этом. В лорде Б., когда он уверен в своём одиночестве, есть некая тихая кротость, что противоречит вспыльчивому характеру, который я наблюдала до сих пор. Я, да и общество в целом, не подозревали, сколько всего заключено в этом человеке.
Осознание этого будит странную боль глубоко в моём сердце…
«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»
Марианна тихо приоткрыла дверь библиотеки и проскользнула внутрь. Томас сидел за письменным столом и что–то сосредоточенно писал.
У неё больше недели не было возможности поговорить с ним наедине.
Она спускалась в библиотеку в предыдущие ночи, надеясь найти там Томаса, но напрасно. Он либо ложился рано, либо, что более вероятно, уходил куда–нибудь кутить. Он сопровождал их на званый вечер лорда Эттуотера и на раут леди Миллбэнкс, и так далее, почти каждую ночь. Томас сразу исчезал, как только представлял их хозяйке, хотя у Марианны было ощущение, что он никогда не уходил далеко. И не удивительно, учитывая его стремление опекать их.
В любом случае, его присутствие не имело смысла. Джослин всегда была окружена поклонниками. Бекки была почти так же занята. Даже Марианна привлекла неожиданно много внимания. Совсем неплохо для умного «синего чулка» в возрасте, даже если мужчины, которые слетались к ней, были слеплены из одного теста — крайне скучного. Она никогда не считала себя особо тщеславной, но сорт джентльменов, которые искали её внимания, раздражал и унижал. Они только укрепили её решимость не искать себе мужа.
Марианна обнаружила, что ей порядком не хватало Томаса. А ещё ей не хватало его поцелуев. Если это их заявленное перемирие привело к таким результатам, то такого перемирия ей не нужно и в помине. Давно пора взять дело в свои руки — иначе с ней не случится ничего хоть сколько–нибудь интересного, о чём можно было бы написать.
Очередной выпуск «Абсолютно правдивых приключений провинциальной мисс в Лондоне» вышел из печати, и даже стал предметом обсуждения в высшем свете. Слухов и сплетен о том, кто же в действительности лорд Б. и его невинная протеже, было в избытке. Это одновременно и волновало, и пугало Марианну. Она получала удовольствие, слушая обсуждение своих заметок, но не отваживалась думать о последствиях, которые ждут её, если она будет раскрыта.
Марианна глубоко вздохнула и прошла в другой конец комнаты, к шкафчику с бренди. Боковым зрением она увидела, что Томас заметил её приближение, но сделала вид, что не обращает на него внимания. Она открыла шкафчик, выбрала бокал и наполнила его, потом отошла к полкам и начала рассматривать корешки.
— Ищете что–нибудь конкретное?
— В общем нет. — Девушка отпила бренди и продолжила рассматривать тома, стоящие перед ней. — Может, что–нибудь забавное.
— Могу я предложить вам кое–что?
— Нет, спасибо. Я вполне способна сама выбрать книгу. В конце концов, я лучше других знаю свои вкусы и предпочтения. — Она со значением покосилась на него. Мужчина поднялся на ноги. — Прошу вас, не отвлекайтесь, продолжайте заниматься делами. Просто не обращайте на меня внимания. — Марианна приторно улыбнулась. — Кажется, вы научились делать это в совершенстве.
Он неодобрительно взглянул на неё и сел, бормоча что–то себе под нос.
— Вы что–то сказали? — Она подошла поближе.
— Нет, — отрезал Томас.
— Не нужно быть таким угрюмым.
— Я не угрюмый, — произнёс маркиз тоном, который нельзя было назвать иначе, как «угрюмый».
Девушка недоверчиво фыркнула.
— Я не угрюмый. Я просто, — он бросил взгляд на лист бумаги перед ним, — очень занят.
— Чем? — Она наклонилась над столом, пытаясь хоть мельком посмотреть, что же он пишет.
— Ничем, пустяками. — Хелмсли постарался прикрыть страницу руками, защищаясь, как будто был пойман, нарушая закон или делая что–то крайне порочное. Девушку обуяло любопытство.
Она обошла вокруг стола и встала позади Томаса.
— Неправда, это не пустяки, если вы так об этом беспокоитесь.
— Я не беспокоюсь, — сказал маркиз небрежным тоном, но сгорбился, пытаясь прикрыть лежащий перед ним лист бумаги.
— Бросьте, Томас. — Марианна положила свободную руку на его предплечье и наклонилась вперёд. Эффингтон напрягся при её прикосновении. Она удовлетворённо улыбнулась и наклонилась ближе, чтобы прошептать ему в ухо:
