Девушка попыталась увернуться, но он легко поймал ее.
Теперь он снова крепко прижимал ее к себе, его руки обвились вокруг нее, и не было никакой возможности пошевелиться.
— Леона… красивая… Леона! — проговорил он низким голосом. — Моя! Моя!
Она догадалась, что он собирается делать дальше, и спрятала лицо в его одежде.
Прикосновение его губ к волосам было настолько отвратительным, что Леона испугалась, что сейчас умрет от ужаса.
— Леона… красивая… Леона! — снова и снова повторял маркиз.
Теперь в его голосе возрастало возбуждение, сомнений в этом не оставалось, и Леона чувствовала, что он своей медвежьей хваткой может переломать ей ребра.
Он тыкался носом в ее волосы, и это было невыносимо. Он пытался оторвать ее голову от своего плеча, она чувствовала его губы на своем лбу.
Она громко закричала, и в этот момент услышала голос позади.
— Прекратите! Прекратите немедленно!
Голос был таким властным, что маркиз ослабил хватку и повернул голову. Леона увидела лорда Стрэткарна, перелезающего через стену.
Он решил спасти ее, взобравшись наверх по внешней стороне башни!
Она понимала, насколько это опасно, знала, что он продолжает рисковать жизнью, даже благополучно добравшись до самого верха.
Лорд Стрэткарн медленно направился к ним.
Она почувствовала, как напряглись у маркиза мышцы.
Она знала, что он готов броситься на лорда Стрэткарна. Безумец мог сбросить его с самого верха точно так же, как он поступил до этого с мечом.
— Осторожно! Осторожно! — воскликнула она. И лорд Стрэткарн, словно осознав опасность положения, взял в правую руку кинжал. Держа его наготове, он сделал несколько, шагов вперед.
— Отпусти ее! — сказал лорд командным голосом, и — что самое удивительное — маркиз повиновался.
Леона почувствовала, как он убрал руки. Затем она заметила, что он с ужасом, не отрываясь смотрит на обнаженное лезвие.
— Не надо… больше… боли, — сказал он внезапно изменившимся голосом. — Не надо… боли… слишком… много… боли! Уходи!
Все еще держа нож в руке, лорд Стрэткарн стал медленно приближаться к ним. Все ближе и ближе, до тех пор пока Леона не дернулась и не схватила его за свободную руку.
Когда она это сделала, маркиз отступил. Словно загипнотизированный, он не отрываясь смотрел на острое лезвие кинжала, мерцающее на солнце.
Он все отступал и отступал. Шаг за шагом.
Затем, как раз в тот момент, когда лорд Стрэткарн сообразил, что происходит, и опустил оружие, маркиз шагнул к краю башни.
И отклонился назад, стоя в том месте, где край стены был очень низким.
Возможно, он поскользнулся, а может, его огромное неуклюжее тело просто потеряло равновесие; какова бы ни была причина, он упал спиной вперед. Парализованная ужасом, Леона не могла пошевелиться.
Он взмахнул руками и на какое-то мгновение стал очень похож на огромную хищную птицу на фоне неба. Затем исчез из виду.
Невозможно было кричать, невозможно дышать… она знала только то, что мир стал… черным…
Леона пришла в сознание. Она вновь была в тех самых руках, что внушали ей чувство безопасности и невыразимого счастья.
Какое-то время она ничего не помнила. Она была там, где ей хотелось быть больше всего на свете.
Затем, когда они добрались до последней ступеньки в башне, она увидела стены коридора, услышала голоса людей и приближающийся топот ног.
— Бренди! — резко приказал лорд Стрэткарн у нее над головой.
Прижимая ее к своей груди, он понес ее в комнату герцога и осторожно усадил на диван.
Он хотел убрать руки, но Леона вцепилась в них.
— Все в порядке, любовь моя, — сказал он. — Все уже закончилось.
Она пробормотала что-то неразборчивое, и он опустился на колени рядом с диваном, так чтобы она могла прижаться к нему, спрятать у него на груди свое лицо.
Свободной рукой он откинул ее волосы назад.
— Вам ничто не грозит, — уверил он ее.
Должно быть, слуги принесли бренди, который он просил, потому что сейчас он подносил к ее губам бокал.
— Выпейте это, моя милая, — сказал лорд.
Она пила, вспоминая, как герцог давал ей бренди прошлой ночью.
Леона почувствовала, как горло обожгло оживляющим огнем. Поколебавшись, она спросила:
— А… герцог… мертв?
Лорд Стрэткарн вопросительно посмотрел на мажордома, стоявшего неподалеку, и тот ответил:
— Боюсь, что так, милорд. Его светлость был ранен в грудь, и ему пришлось очень долго падать вниз по каменной лестнице.
Леона постаралась подавить вздох облегчения.
Она все еще видела перед собой удивленное выражение на лице старика, когда собственный сын нанес ему удар, и думала о том, сможет ли жизнь ее снова стать такой же спокойной, как прежде, после ужасных событий, произошедших здесь.
Словно прочитав ее мысли, лорд Стрэткарн произнес:
— Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы я мог увезти вас? Мне кажется, вам не хочется оставаться здесь.
— Пожалуйста… заберите меня… пожалуйста! — просила Леона.
Он поднялся с колен.
— Я забираю мисс Гренвилл с собой в замок Карн, — сказал он мажордому. — Мы поедем через вересковые поля, потому что так быстрее. Упакуйте все ее вещи и немедленно отправьте их по дороге.
— Будет сделано, милорд.
В голосе мажордома явственно звучало уважение.
Лорд Стрэткарн наклонился, поднял Леону на руки и осторожно понес ее вниз по лестнице к большой входной двери.
Леона закрыла глаза. Она не желала больше никогда видеть замок Арднесс и боялась увидеть что-нибудь ужасное.
Например, мертвое тело герцога или его сына.
Ни слова не говоря, лорд Стрэткарн усадил ее на свою лошадь, которая ждала у центрального входа, и вскочил в седло позади нее. Все было так же, как в день их первой встречи.
Они тронулись с места. Мажордом и другие слуги молча смотрели им вслед. Проехав немного по подъездной аллее, лорд Стрэткарн повернул лошадь к вересковым полям.
Только когда Леона почувствовала, что тень замка больше не падает на них, она подняла голову и посмотрела на лорда снизу вверх.
Она видела его мужественный подбородок и подумала, совсем как в первый раз, что на его губах играет едва заметная улыбка.
Они медленно поднимались вверх по крутому склону холма, и когда уже почти достигли вершины, Леона спросила:
— Как вы смогли… взобраться на башню?
— Я же говорил вам, что защищу вас. И я сдержал бы слово, даже если бы это означало, что мне придется взобраться на небо или спуститься в недра земли.
— Вы… могли… погибнуть.
— Но я жив и здоров, так же как и вы, любовь моя. Наступила тишина. Через некоторое время Леона очень тихо сказала:
