Энтвистл в изумлении выпрямился.
– Как вы смеете так со мной говорить, вы... разбойник? Я – человек Бога. Если вы не испытываете почтения ко мне, вы не почитаете Господа нашего Бога.
Пруденс заметила, как запульсировала жилка на шее Брока, и с испугом подумала, что сейчас может произойти то, о чем после им обоим придется пожалеть. Она начала говорить Броку, что им пора идти, но он, не поворачивая головы, приказал ей замолчать. Затем, сделав шаг вперед, схватил преподобного за отвороты его одеяния.
– Ты не служитель Бога, Энтвистл. Ни отца, ни сына, ни святого духа. Бог, как я знаю, милосерден и добр. Он никогда не будет цепляться к несчастным женщинам и детям, и он никогда бы не выбрал такого узколобого злобного деспота, как ты, для того чтобы нести людям его слово. – И, схватив преподобного за зад своей могучей пятерней, Брок поволок его к о двери, – здесь он пнул его ногой и вытолкнул наружу. – В следующий раз, ханжа в сутане, я оторву тебе язык, чтобы ты перестал лицемерить.
Вернувшись, Брок ободряюще кивнул перепуганному клерку, взял Пруденс за руку и потащил ее к коляске, не обращая внимания на причитающего в дорожной грязи человека.
– Залезай в коляску, мы уезжаем. Пруденс забралась в коляску и разложила свои покупки. Осталось только снять с носа очки и положить их обратно в ридикюль.
– Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты отправлялась в дорогу одна? – спросил Брок, когда они наконец выехали на окраину города.
Пруденс искоса посмотрела на него и с удивлением обнаружила, что Брок чисто выбрит – видимо, успел посетить парикмахера. Кожа его стала мягкой, словно шелк. Ей вдруг захотелось провести по ней рукой. Но вместо этого она положила ладони на колени.
– Я, конечно, благодарна тебе, Брок, но я могла бы справиться и сама.
К ее удивлению, Брок не возразил. Вместо этого он задрал голову, всматриваясь в небо, и с сомнением покачал головой. Появившееся утром солнце уже скрылось за тяжелыми плотными тучами, которые обещали дождь или снег.
– Не нравятся мне эти тучи. Нам нужно спешить.
Несколько миль они проехали, не произнеся ни слова. Тучи быстро сгущались, и Пруденс, встревоженная этим, решилась прервать молчание.
– Похоже, сейчас начнется метель. – Резкий порыв ветра тут же подтвердил правоту ее слов.
– Отлично! Просто великолепно! – воскликнул Брок, когда на его лицо упали первые снежинки. – Мы так же далеко от города, как и от ранчо. Боюсь, мы не успеем укрыться.
Пруденс кивнула – такая погода в этих краях была не редкость. Как правило, снегопад сопровождался сильным ветром. Они нуждались в каком-нибудь укрытии, и очень срочно.
– Здесь неподалеку есть брошенный домик, – крикнула она Броку прямо в ухо, чтобы перекричать вой ветра. – В нем жил старый Маккенлесс с женой.
Я там не была уже несколько лет, но думаю, дом все еще цел.
Она молила Бога, чтобы так оно и было Одна мысль, что метель застигнет их на открытой равнине, заставила ее содрогнуться. Это было куда более опасно, чем остаться с Броком Питерсом под одной крышей наедине.
Они свернули с дороги на небольшую тропинку, которая вела во владения Маккенлесса.
Пруденс была здесь вместе с отцом много раз, как правило, когда они завозили сюда пищу и одежду. С возрастом Маккенлесс перестал заниматься ранчо и обеднел, но Коуди Даниелс считал его своим другом, а друзьям он всегда помогал, когда им было трудно.
Сквозь летящий снег Пруденс заметила наконец невысокий бревенчатый дом.
– Вот, – выкрикнула она, – прямо перед нами видишь?
Помедлив пару секунд, Брок кивнул.
Они добрались до места через несколько минут. Пока Брок распрягал лошадь, Пруденс поспешила в дом, чтобы растопить камин В углу она нашла сложенные стопкой поленья и мысленно поблагодарила Элинор Маккенлесс. Жена Мэтью всегда заботилась о том, чтобы все необходимое было под рукой.
Хотя домик пустовал уже несколько лет, он оказался тщательно убранным, если не считать накопившейся за прошедшие годы пыли и паутины в углах, на занавесках и покрывале.
– Элинор, ты всегда была удивительной женщиной, – пробормотала Пруденс, изучая содержимое настенного шкафа. Там стояли шесть банок с персиками, две жестянки сухого молока и мешок сушеной фасоли. Ну, по крайней мере голодать им не придется. Ведь кто знает, сколько продержится непогода.
Последняя мысль заставила ее нахмуриться Пруденс пересекла комнату и остановилась у камина, чтобы согреть руки.
Хлопнула дверь, и в комнату вошел Брок, засыпанный снегом с головы до ног, его руки были заняты продуктами, которые они купили в городе, и Пруденс поспешила захлопнуть за ним дверь.
– Молодец, что разожгла огонь, Рыжая, – заметил он, сгружая на деревянный стол провизию. – Теперь мы не только не умрем от голода, но и не замерзнем. – Повесив у огня промокшую куртку, он предложил Пруденс сделать то же самое с ее шерстяным плащом.
– Снега нанесло уже дюймов шесть, думаю, на дороге еще больше.
– Мы здесь надолго, – тревожно протянула Пруденс. – А что, если на ранчо что-нибудь произойдет? Вдруг ребенок Луанн появится раньше срока? Или заболеет Би-Джей или …
– Не волнуйся. Там достаточно людей – Ханна, Моуди, Шорти и другие работники. Они со всем справятся. Тебе лучше подумать о себе. – Он взглянул на ее намокшее платье и раскисшие туфли и нахмурился: – Тебе надо снять все это, а то ты подцепишь воспаление легких.
Снять все и остаться без одежды? Будто прочитав ее мысли, Брок добавил:
– Сними с кровати покрывало и укутайся в него, а потом погреешься у огня.
– Когда ты перестанешь мне указывать? – раздраженно ответила Пруденс. Брок усмехнулся, и она почувствовала, что ее сердце вдруг забилось сильнее.
– Я отвернусь, – успокоил ее Брок.
Он повернулся к огню, и Пруденс стянула с себя мокрую одежду с такой скоростью, словно хотела поставить рекорд И так же поспешно закуталась в одеяло. Затем она собрала все свои вещи, разложила их на стуле и пододвинула стул прямо к камину.
– Все. Можешь повернуться. Со мной все в порядке.
Брок окинул ее взглядом. Хотя Пруденс и была закутана в разноцветное одеяло, очень напоминая своим нарядом индианку, он никак не мог избавиться от мысли, что у нее под одеялом совсем ничего нет. Может, с ней и все в порядке, но о нем такого сказать нельзя.
– Сейчас я тоже переоденусь, – буркнул он.
Сев перед камином, Пруденс уставилась на потрескивающие поленья. За окнами выл ветер. Услышав, как о пол стукнулись ботинки Брока, Пруденс с удивлением подумала: неужели он полностью раздет? Конечно, сейчас он накинет одеяло, но под ним...
Ответом на ее мысли были мокрые брюки, которые шлепнулись на пол. Человек за ее спиной был полностью обнажен! Пруденс боязливо прижала к себе одеяло, надеясь, что Брок не заметит краску, залившую ее лицо, или решит, что она раскраснелась от жара камина.
