Для нее было невозможным уйти из дома так, чтобы об этом не узнал дворецкий, который посмотрел на нее удивленно, но ничего не сказал. Через несколько минут Арабелла и мистер Сканторп сидели в ветхом экипаже.
Проехав несколько зловонных переулков, экипаж повернул на Уилоу-Уок и продолжал путь по нему некоторое время, прежде чем остановился у закоптелого здания, окна которого представляли жалкое зрелище. Кое-где были видны трепыхавшиеся вещи, вывешенные для сушки после стирки, из некоторых окон торчали разбитые стекла.
Старая ирландка, сидевшая у порога, первая обрела дар речи, разразившись радостным кудахтаньем и сообщила, что ее зовут Сью Четверть Пинты. Оправившись от своего недавнего остолбенения, Сью Четверть Пинты вдохновенно пустилась в перечень просьб, с намеком держа свою руку чашей.
Мистер Сканторп, на лбу которого застыли капли пота, взял на себя задачу побыстрее протолкнуть в дом свою подопечную, шепча ей на ухо, что она не должна вступать в разговор с дурными женщинами. Сью Четверть Пинты, никогда не упускавшая возможности добиться своего, последовала за ними, ее нищенское нытье нарастало крещендо, однако атака старой ирландки была отбита у подножия расшатанной лестницы молодой женщиной с лохматой копной жирных светлых волос, наружность которой разрушительное действие джина еще не полностью лишило миловидности.
Она была в безвкусном платье, испачканном в разных местах, с таким глубоким вырезом, будто предназначенным для того, чтобы открывать нижнюю грязную сорочку. Эта дама, прогнав Сью Четверть Пинты серией замечаний, ни одно из которых не показалось знакомым Арабелле, повернулась и встретила благовоспитанных посетителей воинственным выражением лица и подбоченясь. Она потребовала от мистера Сканторпа, который был, видимо, ей знаком, объяснить, зачем он привел с собой гостей. Мистер Сканторп сдавленным голосом издал одно слово:
— Сестра! — После этого белокурая красавица обратила пару своих свирепых, налитых кровью глаз к Арабелле и воскликнула:
— Хо! Сестра, правда?
— Девушка, которая принесла мне записку! — застенчиво объяснил Арабелле мистер Сканторп.
Другого пропуска к расположению Арабеллы белокурой красавице не требовалось. Если мисс Тэллант сознавала сильный аромат сумасбродства вокруг Болтливой Пег, то не подала вида, но двинулась вперед, протянув руки, с импульсивными словами на губах.
— О, вы та девушка, которая была добра к моему брату? Вы должны позволить мне поблагодарить вас! Я никогда, никогда не смогу отплатить вам! Мистер Сканторп говорил мне, что вы позаботились о нем, когда он… когда он пришел сюда!
Болтливая Пег мгновение пристально смотрела на нее, потом сказала враждебно:
— Я нашла парня, зеленого, как тоска, ясно? Он в жутком похмелье! Наполовину воображала, наполовину дурак — вот он кто. Убейте меня, не знаю, что вы в нем находите!
— Мисс Тэллант, пойдемте лучше наверх, — сказал тоскующий мистер Сканторп, для которого словарь Болтливой Пег был более понятен, чем Арабелле.
— Ты заткни свое поддувало, придурок! — посоветовала Болтливая Пег. — Оставь меня в покое, а то лопнешь от гордости! — Она снова повернулась к Арабелле и грубо сказала. — Жулик, а? Он говорит, там за ним легавые. В карманах у мошенника не было ни монеты, когда я его нашла там, где он вдрызг надрался. Я привела его с собой; убейте, не знаю, зачем! — Она показала большим пальцем на лестницу. — Вы хотите забрать его: это притон не его и не мой тоже! Купила ему жратву, которую он не ест! Вы хотите забрать его — добро пожаловать!
Заключая из этих слов, что Болтливая Пег снабжала Бертрама едой, Арабелла со слезами на глазах схватила ее за руку, сжав с горячей благодарностью, и произнесла дрожащим голосом:
— Как вы милы! В самом деле, спасибо! Он только мальчик, понимаете, и что стало бы с ним без вас, я не смею даже подумать!
— Ну, от этого я мало выручила, — с неподдельным сарказмом заметила Болтливая Пег. — Вы с ним со своими словами, от которых язык сломаешь! Идите наверх, вы и этот бездельник рядом с вами, похож на зубодера! Первая дверь направо: он еще не очухался!
С этими сердечными словами она повернулась на каблуках и гордо вышла из дома, толкая перед собой Сью Четверть Пинты, у которой хватило наглости снова ступить на порог. Мистер Сканторп поспешил проводить Арабеллу вверх по ступеням и укоризненно сказал:
— Не следовало говорить с ней! Это вам совсем не пристало! Уверяю вас!
— Не пристало! — презрительно воскликнула мисс Тэллант. — У нее доброе сердце, сэр!
Изумленный, мистер Сканторп попросил прощения и толкнул дверь, на которую указала Болтливая Пег.
Из комнаты послышался голос Бертрама, и, не ожидая приглашения своего сопровождающего, Арабелла подняла щеколду и быстро вошла.
Бертрам приподнялся с кровати на локте, когда открылась дверь. Лицо его выражало мрачное предчувствие. Он был полностью одет, а вокруг шеи обернута косынка. Молодой человек выглядел больным и неряшливым. Увидев Арабеллу, он издал что-то вроде всхлипа, с трудом сел на кровати, потом поднялся на ноги.
— Белла!
Она кинулась в его объятья, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться слезами, горячо к нему прижимаясь. Его дыхание отдавало спиртным перегаром. Хотя это и потрясло ее, она не отпрянула от него, только обняла еще крепче.
— Ты не должна была приходить! — нетвердо сказал он. — Феликс, как ты мог привести ее сюда?
— Предупреждал, что ей это не понравится, — оправдывался мистер Сканторп. — Очень настаивала на том, чтобы повидать тебя!
Бертрам застонал.
— Я не хотел, чтобы ты знала!
Она освободилась, вытерла слезы и села на один из стульев.
— Бертрам, ты знаешь, что это чепуха! — сказала она. — К кому же тебе обращаться, если не ко мне? Мне так жаль тебя! Что ты должен был пережить в этом ужасном доме!
— Симпатичный, не правда ли? — язвительно сказал он. — Я не знаю, как очутился здесь: меня притащила сюда Болтливая Пег. Ты должна знать, Белла, я был таким пьяным, что не помню ничего, что случилось после того, как я убежал из «Красного Льва»!
— Я понимаю, — сказала она. — Но, Бертрам, умоляю, не пей! Все и так плохо, а от этого делается еще хуже! Ты плохо выглядишь, и не удивительно! У тебя болит горло, родной?
Он вспыхнул, его руки инстинктивно поднялись к косынке вокруг шеи.
— Это! О, нет! Обманываю торговца мануфактурными товарами, дорогая!
Он увидел ее обескураженный взгляд и добавил с коротким смешком:
— Ты будешь удивлена, какому жаргону я научился от здешних хозяев! Я попался в лапы к старьевщику — по крайней мере, Пег проворачивает за меня дела! В закладе, Белла, в закладе! Мне скоро нечем будет прикрыть спину, хотя это не имеет значения!
