Неожиданная дрожь пробрала ее. Вновь закрыв глаза, Элен представила себе, как могучее тело Ричарда, залитое кровью, падает на нее, тяжелое, неподвижное, безжизненное. О боже, дай ей силы совершить это!
Ричард слышал, как тяжело она дышит, ощущал трепет ее тела. Вероятно, он слишком стремителен в своем натиске. Она не девственница, так почему же тогда столь неопытна в любовных ласках? Может быть, Рыжий Лис совсем уж никудышный любовник? Мысль эта позабавила Ричарда.
Распластав Элен на смятом покрывале, он изучал ее тело и любовался им. Она достаточно высока ростом и длиннонога, как породистый жеребенок; конечно, она чересчур исхудала, но грудь и бедра ее были соблазнительно округлы. Ее бледная кожа словно бы светилась на темном фоне мехового покрывала. Эта невинная белизна взывала к нему, чтобы он скорее прекратил пытку, на которую сам обрек себя.
Ричард положил ладонь на ее плоский живот, провел вверх по ребрам, заключил в чашу своей огромной ладони одну из ее совершенных по форме, упругих грудей и принялся дразнить нежный сосок мозолистой подушечкой большого пальца. Игра самая простая, извечная и всегда обреченная на успешное завершение.
С порывистым вздохом Элен потянулась к нему. Ее широко раскрытые глаза были полны недоуменной обиды. Как будто он чем-то оскорбил ее. Но Ричард решил заглушить обиду новым поцелуем.
Пальцы его дразнили ее груди, а рот звал на следующий тур любовной игры. Проникнув коленом меж ее ног, он легко раздвинул их, а затем опустился на нее, прижав к кровати.
Теперь его останавливала лишь единственная преграда — ткань его штанов. Он был рад, что ему не надо долго разоблачаться, чтобы удовлетворить свое желание.
Часто для воина это представляло целую проблему. Пока он разоблачается, красотка ускользает или распалившегося солдата ждет еще какой-нибудь неприятный сюрприз вроде удара дубинки сзади по затылку или звука трубы, призывающего вновь садиться в седло. Но здесь Ричард был безопасен от любых неожиданных неприятностей. Он мог даже медлить, не в пример похотливому солдату, но только медлить ему не хотелось.
Ричард приподнял ее ягодицы, приблизил ее раскинутые ляжки к своему пылающему адским желанием мужскому естеству, и его неукротимая страсть передалась и Элен.
Элен чувствовала, как сладкая ноющая боль разливается от бедер по всему телу, лишая разум четкости, затуманивая сознание. Какие-то неведомые ей прежде силы делали ее безвольной игрушкой в руках этого мужчины.
Она стиснула зубы, пытаясь вернуться в мыслях к поступку, который вот-вот должна совершить. Словно раскаленные гвозди вбивала она себе в мозг воспоминания об убитом Энионе и Родри, об отце и матери. Эти дорогие ей люди стали жертвами Кентского Волка. И с нею он осмелился поступать как насильник, как торжествующий победу воин со своей пленницей. Он проделывал с ней то, что она могла разрешить лишь законному и любимому супругу своему.
Ричард, охваченный страстью, не замечал, как напряженно застыло под ним ее тело. Ему показалось, что уэльская девица тоже охвачена желанием, но, даже если бы она не хотела его, Ричарда это уже бы не остановило.
Понимая, что дальше медлить нельзя, Элен решилась. Обвив одной рукой широкие плечи Ричарда, другой Элен потянулась в пустое пространство, нашаривая столик с кинжалом.
Вот он! Пальцы ее обхватили рукоятку. Сейчас или никогда!
А распахнутые ее глаза видели склоненное над ней лицо Ричарда, затуманенный желанием взгляд. Разве этот мужчина, собирающийся силой овладеть ею, не заслуживает унизительной смерти?
Секунда понадобилась ей, чтобы принять решение. Оуэн или Ричард — кому-то из них предстоит умереть.
Краем глаза Ричард уловил блеск стали. А может быть, какая-то таинственная сила подсказала ему, что женщина, которой он сейчас намеревался овладеть, не в его власти, что это лишь жуткий спектакль, разыгранный в постели, и в конце концов прольется кровь.
Он мгновенно вернулся из мира мечты в мир настоящий и резко дернулся в сторону.
Удар прошел мимо цели. С яростным воплем Ричард вскочил и был уже недосягаем для руки Элен. Отточенное лезвие сверкнуло между ними…
— Ведьма! Проклятая коварная шлюха! — выкрикивал он.
Элен притаилась с кинжалом в руке, как и полагалось в схватке, приемам которой ее обучали. Ричард сделал выпад, пытаясь ее обезоружить, но встретил достойный отпор. Если бы он в последний миг не удержался и не застыл в прыжке, она бы взрезала его, как борова.
Он сдернул с кровати меховое покрывало и превратил его в щит, на случай, если она кинется на него. Ричард мог бы кликнуть стражников, но он не хотел, чтобы они стали свидетелями его единоборства с уэльской ведьмой.
Он справится с ней сам. Скоро она будет молить его о пощаде.
Он взмахивал меховым покрывалом — раз, второй, третий, — пока не набросил его на ее руку с кинжалом. Элен боролась отчаянно. Словно бешеный бык, она ударила его лбом в живот, но он резко ее отбросил, и она свалилась, сломав прикроватный столик.
Борьба была яростной. Каждый мускул сражающихся был напряжен. Ричард перехватил запястье ее правой руки и сжал с такой силой, что хрустнули кости.
Неистовое биение ее сердца передалось ему; оно так же безумно забилось. Он вдруг понял, что силы их равны — она маленькая, а он громаден, но это поединок равных борцов, и он должен не щадить ее, бить без жалости.
Склонив ее руку до полу, Ричард наступил на нее ногой, и только тогда Элен разжала пальцы и выпустила оружие. Кинжал выпал, лег на пол, боль, пронзившая ее, почему-то передалась и ему, победителю. Они оба тяжело дышали и не в силах были пошевелиться.
Она все-таки задела его. Сквозь сумеречную завесу, прикрывающую ее сознание, до Элен донеслись его проклятия, когда он осматривал свою рану. И она тоже была ранена в этом безумном поединке. Даже не открывая глаз, она поняла, что порез на бедре глубок и по ее ноге течет кровь, и она слабеет, лежа на холодном полу. Ей захотелось протянуть руки, попросить у человека, которого она только что пыталась убить, помощи…
Но видеть его лицо, торжествующую ухмылку победителя — нет, это было выше ее сил! Она выполнила свой долг, потерпела поражение, и ей предстоят новые страдания.
Боль все усиливалась. Сколько же можно терпеть? Неужели Кентский Волк обрек ее на медленную, мучительную смерть?
Элен услышала, как Ричард открыл дверь и громко зовет Жиля. Она усилием воли заставила себя выпрямиться и открыть глаза. Все вертелось, кружилось, плясало перед ее взором. Она опустила взгляд и удивилась. Раны не было заметно, а кровь все еще струилась по ее ноге. Может, Господь наказал ее истечь кровью за попытку убийства?
