Лео проигнорировал вопрос.
— Так что же случилось?
— В тот день, когда Кэтрин доставили ко мне, я не успел даже опробовать товар, как какой-то парень ворвался в мой дом и забрал её. Буквально похитил. Один из моих лакеев попытался остановить его и схлопотал за это пулю в ногу. К тому времени, когда я понял, что случилось, этот парень уже вынес Кэтрин за порог и был таков. Могу лишь предположить, что он потерпел неудачу на аукционе и решил силой взять то, что хотел. После этого Кэтрин исчезла. Я в течение восьми лет жаждал вернуть её, — Латимер издал низкий смешок. — И вот теперь она объявляется в вашем доме. Хотя вообще-то меня это не удивляет. Вы всегда были пронырливым ублюдком. Как вам удалось приобрести её?
Какое-то мгновение Лео хранил молчание. Грудь разрывало от жгучей боли за Кэтрин. Пятнадцатилетней. Преданной теми, кто должен был её защищать. Проданной человеку, не имеющему моральных принципов и не ведающему милосердия. При мысли о том, чтό Латимер мог бы сотворить с Кэтрин, Лео стало плохо. В своём извращении Латимер не остановился бы на физическом истязании — он разрушил бы её душу. Неудивительно, что для Кэтрин стало невозможным доверять кому бы то ни было. Это оказалось единственной разумной реакцией на чудовищные жизненные обстоятельства.
Смерив Латимера ледяным взглядом, Лео подумал, что будь он хоть немного менее цивилизованным, то прибил бы ублюдка на месте. Однако ему придётся довольствоваться тем, чтобы держать Латимера на расстоянии от Кэтрин, и делать всё возможное для обеспечения её безопасности.
— Она никому не принадлежит, — произнёс Лео, тщательно выбирая слова.
— Отлично. Тогда я могу…
— Тем не менее она находится под моей защитой.
Латимер удивлённо вскинул бровь:
— И какие выводы я должен из этого сделать?
Лео был серьёзен как никогда:
— А такие, что вы и близко к ней не подойдёте. Ей больше никогда не придётся выносить звук вашего голоса или терпеть оскорбительное присутствие.
— Боюсь, что не могу оказать вам эту услугу.
— Боюсь, что вам придется.
Раздался грубый смех:
— Уж, конечно же, вы не угрожаете мне.
Лео холодно улыбнулся:
— Как бы сильно я ни пытался игнорировать ваш пьяный бред, Латимер, кое-какие вещи всё-таки отложились в моей памяти. Некоторые из ваших признаний о неподобающем поведении могут испортить настроение очень многим господам. Я знаю достаточно ваших секретов, чтобы упрятать вас в тюремные застенки Маршальси без билета на подселение [24]. А если этого покажется мало, то я буду более чем счастлив проломить ваш череп каким-нибудь тупым предметом. Вообще-то, эта мысль кажется мне всё более и более заманчивой, — заметив удивление в глазах Латимера, Лео улыбнулся без тени юмора. — Вижу, вы ухватили суть моих аргументов. Хорошо. Это поможет уберечь нас обоих от некоторых неудобств, — он сделал паузу, чтобы придать своим следующим словам больший вес: — А теперь я собираюсь приказать моим слугам сопроводить вас прочь из моего дома. Вы здесь нежеланный гость.
Помятое лицо Латимера покрылось мертвенной бледностью.
— Вы пожалеете, что сделали меня своим врагом, Рэмси.
— Не так, как я жалею, что когда-то сделал вас другом.
— Что случилось с Кэтрин? — спросила Амелия у Лео, когда он вернулся в гостиную. — Почему она ушла так внезапно?
— Лорд Латимер приставал к ней, — коротко ответил он.
Амелия покачала головой в изумленном негодовании:
— Этот мерзкий развратник… как он осмелился?
— В этом его натура. Его присутствие — оскорбление для любой приличной компании и каждой нормы морали и благопристойности. Лучше спроси себя, какого дьявола он оказался в числе приглашённых.
— Мы приглашали не Латимера, а его родителей. Очевидно, он в это время жил в их доме, — Амелия наградила его осуждающим взглядом. — И он — твой старый знакомый.
— С этого момента и впредь давай будем считать, что каждый из числа моих старых знакомых — это или развратник, или преступник, и нужно держать любого из них подальше и от поместья, и от семьи.
— Лорд Латимер причинил Кэтрин вред? — с тревогой спросила сестра.
— Не физический. Но я хочу, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней. Полагаю, сейчас она в своей комнате. Может, сходишь к ней или пошлёшь Уин?
— Да, конечно.
— Не задавай вопросов. Просто удостоверься, что она в порядке.
Полчаса спустя Уин отыскала Лео и сообщила, что Кэтрин отказалась что-либо рассказывать, сказав только, что ей просто нужно спокойно отдохнуть.
Вероятно, это к лучшему, подумал Лео. И хотя ему хотелось пойти к ней и утешить, он решил дать ей поспать.
Завтра они всё уладят.
* * *
Лео проснулся около девяти утра и, не мешкая, направился к комнате Кэтрин. Дверь была всё ещё заперта, а изнутри не доносилось ни звука. Потребовалось всё его самообладание, чтобы не открыть дверь и не разбудить Кэт.
Однако ей необходимо отдохнуть… особенно учитывая то, что он намеревался обсудить с нею позже.
У спускающегося вниз по лестнице Лео создалось такое впечатление, что все в доме, включая слуг, пребывали в состоянии лунатизма. Бал длился до четырёх утра, и даже тогда некоторые из гостей ещё не хотели уезжать. Расположившись в комнате для завтраков, Лео наслаждался чашкой крепкого чая, наблюдая как Амелия, Уин, и Меррипен появляются друг за другом. Кэм, всегда поднимающийся позже, ещё не проснулся.
— Что произошло с Кэтрин вчера вечером? — тихо спросила Амелия. — И что относительно поспешного отъезда лорда Латимера? Сплетни поползли мгновенно.
Лео размышлял, стоит ли обсуждать секреты Кэтрин с остальными членами семьи. Но им нужно что-то сказать. И хотя он и не собирался углубляться в детали, но чувствовал, что Кэтрин было бы легче, если бы кто-то другой всё объяснил.
— Как выясняется, — произнёс он, тщательно подбирая слова, — когда Кэт была пятнадцатилетней девочкой, её так называемая семья заключила соглашение с Латимером.
— Какого рода соглашение? — спросила Амелия. И широко распахнула глаза, когда Лео послал ей многозначительный взгляд. — Боже милостивый.
— К счастью, Ратледж вмешался прежде, чем ей пришлось … — Лео прервался, удивлённый нотками ярости в собственном голосе. Он попытался смягчить свой тон, прежде чем продолжить. — Думаю, нет нужды уточнять. К тому же, совершенно очевидно, это не та часть прошлого Кэт, о которой она хотела бы распространяться. Последние восемь лет она была в бегах. Прошлым вечером Латимер узнал её и сильно расстроил. Я уверен, что этим утром она проснётся с явным намерением покинуть Гемпшир.
