Он думал, что хочет найти себе невесту. Кого–то, совершенно непохожего на Марианну. Теперь он задавался вопросом, не будет ли этот безымянный образец совершенства, который он надеялся найти, таким же пустым и скучным, как те джентльмены, которых он посылал к Марианне. Не покажется ли ему его идеальная невеста настолько же нудной, насколько идеальные женихи, выбранные им, кажутся Марианне?
И он думал, что целью их ночных встреч и их уроков было удержать её подальше от мужчин менее благородных, чем он сам.
Не ошибался ли он? В отношении всего этого?
Проклятье, в голове у Томаса путалось всё больше и больше, и причиной тому была Марианна.
Он понятия не имел, чего она сейчас хотела. Что ещё хуже, он понятия не имел, чего хочет он сам.
…и всё же, я не могу забыть наш поцелуй, хотя подозреваю, что лорд Б. предпочитает не думать о нём. Неважно, какие ошибки он совершил в жизни, его честь не позволит ему воспользоваться своим превосходством над невинным человеком, оказавшимся в его власти. Так что моя добродетель в безопасности.
Вдобавок, каждый раз в его присутствии я не могу не задаваться вопросом, действительно ли ценность добродетели состоит в ее сохранении. Боюсь, у меня появились чувства к лорду Б., существование которых я уже не могу больше отрицать. Он в моих мыслях каждый миг, каждое мгновение, и что самое худшее, он преследует меня в моих снах.
Я подозреваю, что он также испытывает чувства ко мне, но не могу определить, на что направлены его желания — на мое тело или же на мое сердце.
И, признаться, я все больше и больше хочу, чтобы благородство его поведения и манер, наконец, сменилось страстью в глазах.
«Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне»
Вечер у леди Катшелл ничем не отличался от других светских раутов, куда Томас сопровождал девиц Шелтон. В бальной зале было душно и тесно. Музыка едва пробивалась сквозь гул, издаваемый толпой гостей. Освежающие напитки были привлекательно расставлены, однако — совершенно безвкусны. У Томаса имелось сильное подозрение, что одни и те же легкие закуски, приведенные в презентабельный вид и очищенные от пыли, по очереди переходили с одной светской вечеринки на другую — и так весь сезон. В общем и целом, это было одно из череды многих таких же безликих светских развлечений с тем же участниками, что и обычно, за исключением одного гостя, занимавшего его ум. Вернее, гостьи. Марианны.
Томас стоял около дверей на террасу, в одном из немногих мест, где зала хоть как–то проветривалась, и был увлечен дружеской беседой с Пеннингтоном и Беркли. Он успевал и отвечать на их ленивую болтовню, и не спускать глаз с Марианны.
Пеннингтон изрёк нечто касательно спора, который разгорелся в данную минуту между двумя законодательницами моды. Томас что–то пробормотал в ответ. Беркли прочувствованно вздохнул.
Как обычно, Марианна почти не оставалась в одиночестве — ее непрерывно осаждала целая вереница в высшей степени благопристойных джентльменов. Все они подходили на роль ее будущего мужа, всех их Томас находил вполне приемлемыми, и все они были совершенно глупы и занудны сверх меры.
Он пытался удержаться от ухмылки, но не преуспел в этом. Марианна умело, с присущей ей врождённой грацией и легкостью, отгоняла от себя одного страждущего поклонника за другим. Забракованный джентльмен даже не осознавал того факта, что он отвергнут. Неудивительно, что они недолго оставались в отдалении и атаковали ее снова. Томас не должен был находить происходящее забавным — и нехотя удивился, что, вероятно, ситуация его не позабавила бы, имей хотя бы один из отвергнутых поклонников хоть отдаленный шанс на завоевание ее расположения — но ничего не мог с собой поделать.
Пеннингтон высказал мнение о качестве шампанского в своем бокале. Томас кивнул, соглашаясь. А Беркли снова вздохнул.
Очевидно, что привлекательность Марианны, как и её шарм, относились к преимуществам брачного с ней союза. Ухмылка Томаса увяла.
Посылать записки, привлекая тем самым внимание всех этих мужчин, было верхом тупости. О чем он думал? Да и в самом деле думал ли вообще? Не будь он таким высокомерным, то осознал бы, что любой кандидат в мужья, которого он посчитает приемлемым для Марианны, ни в коей мере не привлечет ее саму. У мужчин, которых он с такой тщательностью отбирал, не было ни единого шанса завоевать её руку. Его план найти ей мужа был обречен на провал с самого начала. Довольно странно, что теперь это не очень–то его волновало.
Пеннингтон отпустил замечание в адрес парочки, которая только что вышла на террасу. Томас рассеянно ответил. А Беркли вздохнул.
Томас нахмурился, слегка забеспокоившись. По виду, Беркли никак нельзя было назвать довольным жизнью. Томас наклонился к Пеннингтону.
— Что, черт возьми, с ним стряслось?
— Он влюбился, — ответил Пеннингтон со смиренным вздохом.
Томас изогнул бровь.
— Опять?
— В последний раз, — твёрдо заявил Беркли.
Томас постарался не улыбнуться. Он слышал столько заявлений об очередной любви Беркли, что все и не упомнишь. И почти каждая влюбленность была окончательной.
— И кто эта счастливая леди?
Пеннингтон и Беркли переглянулись.
— Ну, мы еще не представлены друг другу.
— Ясно, с первого взгляда сражён наповал, полагаю.
— Да он с ней и не встречался ещё, — фыркнул Пеннингтон. — Даже имени её не знает.
— Не знает ее имени? — бровь Томаса взметнулась вверх. Даже для Беркли, который влюблялся с завидной регулярностью, стоило лишь какой–нибудь даме взмахнуть веером, это было необычно. — В таком случае, разве ты можешь быть уверен, что она не увлечена кем–то другим?
— Я знаю, что это не так, — решительно отклонил его довод Беркли.
Пеннингтон возвел очи к небу.
— Ты случайно не читал «Приключения провинциальной мисс в Лондоне»?
— А кто ж не читал? — Эти так называемые приключения были самой популярной темой месяца. Томас взялся за «Кадуоллендерс» из чистого любопытства, но обнаружил, что его с головой захватили эти занимательные и отчасти провокационные истории. Теперь он, подобно остальным, следил за еженедельными выпусками газеты, а заодно и за текущими догадками относительно истинной личности невинной провинциальной мисс и загадочного лорда Б. — В каждом клубе Лондона, в каждой книге пари есть ставки на то, когда лорд Б. добьётся её.
Лицо Беркли потемнело.
— Для него было бы лучше оставить ее в покое, черт возьми.
— Да ладно, Беркли, смирись. Это ведь самое забавное во всей истории. — Томас хохотнул. — Ждать и гадать — соблазнит или нет, или, что вероятнее, когда именно порочный лорд обесчестит свою прелестную юную подопечную, — вот в чём вся соль.
