Он был внизу, когда увидел карету леди Роузвелл. Вики приехала. Это могло означать только одно — ей стало известно, что Гэйб тут. Ему нужно было поторопиться и успеть поговорить с Беллой до того, как это сделает Виктория. Но он не смог двинутся с места. Он сам назначил себе это наказание. Себе, или Белле? Он не мог точно ответить. Он знал, что она будет потрясена, унижена, когда узнает об истинной причине его ухаживаний. Но неужели она так сразу поверит в его злонамеренность? Будет ли сомневаться в нем? Будет ли убеждена, что его любовь искренна?
Когда она вошла в его комнаты, он уже знал, что ей все известно о его вражде с Холландом. Этот ужас в её глазах. Её боль.
И его обида.
Почему она сразу поверила Вики? Почему?
И все-таки ему удалось успокоить её. Все-таки он сумел убедить Беллу в своей любви. Да, ей еще больно, и она пока сомневается. Но он сумеет оградить её и от боли, и от сомнений. Ему поможет любовь.
Только любовь имеет значение.
Прошел час. Гэбриел знал, что Белла пошла в комнаты тетушки, но не пора ли ей было вернуться?
Ему прислали записку от Вики. Она хотела поговорить.
Что ж… Он был готов.
Виктория стояла в гостиной. Гэбриел вспомнил, как несколько месяцев назад пытался ухаживать за ней. Леди Роузвелл была красавицей в классическом смысле. Большие, широко расставленные голубые глаза, белокурые локоны, отливавшие золотом, лилейно-нежная кожа, легкий румянец на которой вызывал в памяти свежайшую мякоть персика. Прямой тонкий носик, с чувственными ноздрями и красиво очерченный рот. Среднего роста, с плавными изгибами очень женственной стройной фигуры. Милая, обаятельная, спокойно-уверенная в своей красоте и женственности. И не вызывающая абсолютно никаких чувств. Он даже не представлял себя в постели с такой женщиной. Она не вызывала желания. Тем не менее, ему достаточно легко было бы соблазнить её. Если бы тогда не вмешался Холланд…
С ней было гораздо легче справиться, чем с Беллой. Но Беллу он любил. Наверное, с того самого момента, когда она с любопытством рассматривая его, предложила поймать книгу, которой грозило купание в ручье…
— Мистер Суит. Белла просила меня поговорить с вами.
— Белла? Почему она сама…
— Её тетя…
— Она запретила ей? Что происходит? Где Белла?
— Мистер Суит, не стоит так волноваться. С Беллой все в порядке. Её тетя чувствует себя не важно… Видите ли, вся эта история так повлияла на неё… А баронесса никогда не отличалась крепким здоровьем…
— Мне казалось, что леди Невилл довольно цветущая женщина.
— Да. Но она очень болезненно относится ко всему, что касается её племянницы. Она вырастила Беллу и очень любит её.
— Неужели она считает, что я хочу причинить Изабелле зло?
— А вы считаете, что ваше поведение не доказывает этого?
— Мое поведение? Что, собственно, такого в моем поведении? Я полюбил женщину и старался завоевать её.
— Полюбили? Вы?
— Дорогая леди Роузвелл…
— Я вам не дорогая!
— Леди Роузвелл, я сожалею, что в свое время повел себя не очень достойно по отношению к вашей персоне. Поверьте, мне искренне жаль. Не стоит держать на меня зла…
— Я вовсе не держу зла на вас. Я пытаюсь помочь подруге!
— Не нужно. Я сам могу позаботиться о своей будущей жене. Поверьте, она ни в чем не будет испытывать нужды. Я буду любить, и оберегать её.
— Вы говорите искренне?
— Вы мне не верите?
— Не верю. И мне жаль, что Изабелла оказалась столь слепа… Доверилась такому как вы…
— Передайте ей, что я буду ждать её здесь.
— Я передам.
Девушка направилась к выходу.
— Виктория…
— Я, кажется, не давала вам повода называть меня по имени…
— Простите… Я хочу сказать… Теперь, когда я и Белла станем супругами, могу ли я рассчитывать на вашу дружбу? Я знаю, Белла вам дорога…
— Уильям так же мне дорог. Не думаю, что мы с вами когда-нибудь сможем…
— Я понимаю.
Виктория остановилась у двери.
— Вы собираетесь ждать Беллу здесь?
— Да.
— Я не думаю, что она сможет прийти быстро. Она пришлет вам записку.
— Спасибо.
Леди Роузвелл вышла, но он успел сказать ей вслед:
— Я люблю её, Виктория! Люблю…
Глава 31.
Вики стремительно пошла по коридору в сторону комнат баронессы. Ей казалось, что все получилось прекрасно. Но… Все равно была опасность, что Суит опомнится слишком быстро. А Белле нужна была фора, хотя бы полдня…
А Вики осталась, чтобы держать оборону. Она призналась во всем баронессе только после того, как подруга уехала. Леди Невилл была напугана, в первую минуту она готова была кинуться вдогонку за племянницей, но Виктория убедила её не делать этого. В конце концов, Агата смирилась с тем, что произошло. У неё оставалась надежда. Баронесса не сомневалась в чувствах графа Холланда. Она верила, что именно истинные чувства помогут ему разобраться во всем и убедить Изабеллу не совершить самую страшную в жизни ошибку.
Белла мчалась вперед, не замечая ни пронизывающего ветра, ни капель дождя, скатывающихся за воротник.
Люцифер… Она даже не успела узнать, каким образом ему удалось заслужить это ужасное прозвище. Ей бы даже в голову не пришло, что между её милым, обаятельным Суитом и героем светских сплетен, распутником Люцифером есть что-то общее… Как легко обмануть того, кто готов обмануться… Неужели она была готова? Неужели все это было предопределено? Почему?
Если бы только Уильям не уехал… Если бы не оставил её…
А был ли случайным его отъезд? Или это тоже было подстроено?
Все еще трудно было понять, что она оказалась пешкой в чужой, дьявольской игре.
Она неслась верхом, чудом угадывая дорогу, не обращая внимания на резкую боль в теле. Она была спокойна. Не так уж сложно принять тот факт, что жизнь твоя разрушена окончательно.
Ей необходимо было только закончить одно дело. Решиться на это оказалось просто. Но с каждой милей приближаясь к цели, она чувствовала, как силы и решимость покидают её.
Особенно тяжело стало, когда ей пришлось пересесть в почтовую карету. Нужно было сохранить инкогнито, что было нелегко, учитывая, каким болтливым оказался один из пассажиров.
Наконец показалась гостиница, в которой должен был находиться Уильям. Господи, только бы он все еще был там! Только бы! Ей ужасно надоело неудобное и неприличное мужское платье, волосы под шляпой, наверное, превратились в кокон, который невозможно будет распутать, сапоги натерли ноги, хотя большую часть пути она сидела…
Хозяин подтвердил, что граф Холланд остановился у них и, узнав, что у мальчишки важные известия для его милости, пропустил
Она взлетела вверх по лестнице, несмотря на усталость, на то, что после нескольких часов, проведенных в седле, а затем почти целого дня тряски в почтовой карете у неё болело все тело. У двери комнаты остановилась, переводя дух. Стучать? Да, она не может войти без стука…
Господи…Она сейчас увидит Уильяма… Как она посмеет посмотреть ему в глаза? Как? Белла прислонилась к стене и сползла вниз, в горле стоял ком, слезы подобрались к самой границе век… Не посмеешь взглянуть в глаза? А сделать то, что ты сделала, ты посмела? Предать! Обмануть того, кто любит искренне! Чисто! Внезапная ненависть к себе потрясла её. У неё нет права сидеть тут вот так! Не права плакать! Она должна ответить за свое преступление!
Сглотнув, Изабелла поднялась и решительно постучала. Из-за двери послышался такой родной голос.
Она распахнула дверь, шагнула, словно в геенну огненную. Стянула шляпу, позволяя длинным локонам упасть на плечи…
— Уильям!
Увидев девушку, граф вскочил с кресла, в котором сидел, просматривая бумаги, его губы дернулись было, складываясь в улыбку, но в то же мгновение он словно понял, и…сердце остановилось…
— Люцифер…
Он сказал это тихо, но в его голосе смешались ярость и боль. Изабелла почувствовала, что проваливается в глубокую, темную, липкую яму.
Холланд успел подскочить к ней и подхватить прежде, чем она упала. Его невеста была в глубоком обмороке. Он осторожно положил её на кровать. Руки графа дрожали. Он чувствовал, как по телу бегут мурашки, оставляя ледяной след… Этот негодяй добрался до неё… Посмел тронуть самое дорогое, самое чистое создание на земле…
