Подошла старая княгиня и к немалому удивлению Верочки весьма любезно поприветствовала и её, и графа.
- Георгий Алексеевич, мне бы хотелось сказать несколько слов mademoiselle Воробьёвой наедине. Вы позволите? - обратилась княгиня к Бахметьеву.
- Bien, madame, - кивнул головой граф.
- Вы не могли бы присмотреть за Аннет? – улыбнулась ему Елизавета Петровна.
- С удовольствием, - отозвался Бахметьев, взяв княжну за руку. – Mademoiselle, позвольте сопровождать вас? – наклонился он к девочке.
Бросив настороженный взгляд на свою бабку, Аннет позволила Бахметьеву увести себя в сторону.
- Это из-за вас mademoiselle Вера нас оставила, - сердито надула губы княжна, едва они оказались вне досягаемости ушей её бабки.
- Вы правы, - вздохнул Бахметьев. – Виноват, mademoiselle. Как я могу загладить свою вину перед вами?
- Не обижайте её, - совершенно серьёзно произнесла Анна, и голубые глаза девочки наполнились слезами.
- Сделаю все, что в моих силах, - вытер слезинку белоснежным платком, тотчас извлечённым из кармана, с детской щеки Бахметьев.
Взгляд его обратился к Верочке и княгине. Ему показалось, что Уварова попыталась взять Веру за руку, но девушка спрятала ладонь в складках ротонды и отступила от пожилой дамы на шаг.
- Верочка, поверьте. Мне жаль, что всё так вышло, - губы княгини задрожали, выдавая её расстройство.
- Вам жаль, что вы так легко разрушили мою репутацию, а может и всю мою жизнь? – нахмурилась Вера.
- Я понимаю, что поступила дурно, и мне очень совестно перед вами. Ежели вам понадобится помощь, знайте, мои двери всегда будут открыты для вас, что бы ни случилось.
- Надеюсь, ваша помощь мне никогда не понадобится, - довольно резко ответила Вера.
- Ежели бы вы только могли меня понять…
- Я вас понимаю, но не могу найти вам оправдания, - покачала головой Верочка, - прощайте, ваше сиятельство, - кивнула она головой и повернулась к графу, давая понять, что разговор окончен.
- Рада была повидаться с вами Аннет, - простилась с княжной Вера, позволяя Бахметьеву взять себя под руку.
- Чего хотела от вас старая ведьма? – тихо поинтересовался Бахметьев, когда они удалились от княгини и её внучки на значительное расстояние.
- Я не желаю говорить о том с вами, - отчеканила Верочка.
Её солнечное настроение померкло после встречи с княгиней, потому как ей вновь напомнили, с чего началось её знакомство с Бахметьевым. «Ах, не всё ли равно! – досадливо поморщилась Верочка. – Не всё ли равно, каким образом все случилось? Что толку мучить себя? Я люблю его и этого довольно».
- Георгий Алексеевич, отвезите меня домой, - обратилась она к своему спутнику.
- Как жалко, что прогулку нам испортили, - отозвался граф, сворачивая в сторону парковых ворот, где он оставил коляску с возницей.
Всю недолгую дорогу до дома Вера молчала, сосредоточенно глядя вперёд себя. Решение было принято, но сказать Бахметьеву о том, что она надумала, было боязно. Коляска остановилась, и, спустившись на мостовую, Георгий Алексеевич подал руку Верочке. Вложив свои пальчики в его ладонь, Вера осторожно спустилась с подножки и прошла к парадному. Бахметьев остался стоять у пролётки.
- Вы не желаете зайти? – спросила она, обернувшись.
- Это приглашение? – удивлённо взлетела вверх бровь графа.
- Да, я вас приглашаю, - поспешно согласилась Верочка, не давая себе времени передумать.
- Езжай, - обернулся он к вознице, - я сам доберусь.
В полном молчании Бахметьев и Вера поднялись на второй этаж и остановились перед дверями квартиры. На лестнице было довольно темно, поскольку на город уже опустились сумерки, а маленькое оконце почти не пропускало света. Граф вгляделся в бледное лицо девушки, гадая о причинах её заминки перед входной дверью.
- Георгий Алексеевич, - запинаясь, начала Вера, - я долго думала над вашим предложением…
У Бахметьева даже дыхание перехватило, когда он осознал, что она собирается ему сказать.
- Здесь не место для столь деликатного разговора, - тихо заметил он.
- Вы правы, - кивнула головой девушка и решительно дёрнула шнур колокольчика.
Снимая ротонду, шляпку и перчатки, Вера старалась не смотреть на графа. Краем глаза она заметила, как Дарья приняла у него из рук плащ и фуражку, как Бахметьев чуть задержался перед зеркалом, поправляя мундир. Сердце ёкнуло в груди, замерло и будто провалилось куда-то вниз.
Верочка прошла в гостиную, спиной чувствуя его напряжённый взгляд, прислушиваясь к его шагам позади себя. Войдя вслед за ней, граф плотно закрыл за собой высокие двустворчатые двери.
- Вы собирались мне что-то сказать, - остановившись от неё в двух шагах, напомнил он.
Вера, нервно комкая в руках плотный шёлк своего платья, подняла голову, стараясь заглянуть ему в глаза.
- Я… Я решила, что буду вашей… Нет, не то, - стушевалась она. – Я стану… Я ваша, Георгий Алексеевич, - уже почти прошептала она.
- Верочка, - шагнул к ней Бахметьев. – Верочка, ангел мой, - поймал он её запястье и поднёс к губам дрожащие пальцы, целуя каждый из них. – Я заранее согласен на все ваши условия, - обнимая рукой тонкий стан, прошептал он ей на ухо.
- Нет у меня никаких условий, - вывернулась из его объятий Вера, и, сцепив пальцы в замок, прижала руки к груди. – Пожалуй, только одно.
- Я вас слушаю, - взъерошил рукой каштановую шевелюру Бахметьев.
- Никогда не лгите мне, - выдохнула она.
- Никогда, - легко согласился он, думая только о том, чтобы вновь заключить её в объятья, поцеловать, распустить тяжёлый узел волос у неё на затылке и зарыться лицом в льняные кудри.
- Хорошо, - Вера обошла его и распахнула двери гостиной. – Даша, - обратилась она к горничной, - передай Катерине, что его сиятельство на ужин останутся. Пусть на двоих накроет.
Кивнув головой, Дарья исчезла в коридоре.
Дав своё согласие стать любовницей графа, Вера испытывала странную нервозность. Она тянула время за ужином, совершая массу бесполезных и бессмысленных действий, как то принималась вдруг переставлять приборы на столе, делая это столь сосредоточенно, что можно было подумать, что для неё в сей момент нет ничего более важного. И ежели до того, как роковые слова были произнесены, у неё всегда находилась тема для разговоров с Бахметьевым, то после она не могла и двух слов произнести, отвечая на все вопросы односложно и игнорируя его попытки разговорить её и внести некую непринуждённость в накалившуюся вдруг обстановку.
Памятуя о коварном свойстве шампанского, она даже не прикоснулась к вину в этот вечер. Если бы Бахметьеву было ведомо, какая буря чувств и эмоций бушевала у неё в душе, какой панический ужас она испытывала, добровольно шагнув с обрыва в пропасть, он, наверное, не стал бы раздражаться и злиться на непонятное ему поведение женщины, только что ответившей ему согласием. Но Георгий Алексеевич о том не знал, и потому поведение Верочки уже порядком его разозлило.
