Если Сардо и поразила страстность, с которой Ноэль произнесла свою речь, он не подал виду, что заметил это.
— А как насчет художника? — спросил он. — Он тоже поражает ваше воображение?
Она улыбнулась ему едва заметной улыбкой:
— А так бывает, чтобы вы не произвели впечатления на женщину, Андре? Вы невероятно обаятельны.
— Так же, как лорд Тремлетт?
Ноэль притворилась удивленной:
— Лорд Тремлетт? Почему вы упомянули о нем?
— Меня, признаюсь, заингрнговала природа ваших с ним отношений. Кажется, лорд Фаррингтон считает, что именно вы послужили причиной приглашения семьи в Маркхем. А блеск в ваших глазах, когда вы только услышали имя лорда Тремлетта! — Он пожал плечами. — Простите мне мою смелость, но я хотел бы узнать, предстоит ли мне соперничество с ним.
— Соперничество? — Тонкая бровь Ноэль изумленно поднялась. — Таким образом вы хотите сказать, что вы интересуетесь мною?
— Интересуюсь? — Андре ослепил ее улыбкой. — Это слово слишком бесстрастно. Я очарован, околдован, ослеплен, загипнотизирован. Ах, Ноэль! — Он положил палитру на край стола и обошел свой мольберт, остановившись в нескольких футах от ее стула. Сложив ладони и потирая их друг о друга, он устремил на Ноэль пламенный взгляд. — Вы захватывающе прекрасны, одухотворенны и соблазнительны. Странно, если бы лорд Тремлетт не пожелал обладать вами. Вопрос в другом — хотите ли вы близости с ним?
— Вы спрашиваете, любовники ли мы с лордом Тремлеттом?
Андре казался слегка удивленным ее отвагой:
— Да, я спрашиваю именно об этом.
— В таком случае я вам отвечу — нет. — Ноэль давно отрепетировала свою роль. — Мы не любовники. Мы едва знакомы. Я встретила его в поезде. Мы ехали в одном купе и я обыграла его в пикет.
— Но ведь вы встречались и на празднике в Маркхеме? Конечно, вы неплохо проводили там время.
Ноэль пожала плечами, подумав, что решительно отрицать их общение бессмысленно. И Андре счел бы ее ответ неправдоподобным.
— Да, мы частенько болтали, иногда играли в вист или вальсировали. Лорд Тремлетт очень привлекателен.
— Но?.. — нетерпеливо спросил Сардо.
— Но через месяц меня начнут вывозить в свет, — закончила Ноэль. — и тогда я буду встречать десятки джентльменов. Время сейчас неподходящее для увлечений, особенно человеком, которого папа считает ветреником.
— Ваш отец отличается здравыми суждениями, — сказал Сардо, поглаживая подбородок. — Мне приходилось слышать, что Тремлетт пользуется успехом у женщин и у него множество подружек.
— В отличие от вас, кто ограничивается одной-единственной женщиной?
Он ответил проникновенным и долгим взглядом.
— Да, если это такая изумительная женщина, как вы.
— Я польщена. — Ноэль заправила за ухо прядь выбившихся из прически волос и слегка подалась вперед. — Андре, могу я быть с вами откровенной?
— Конечно.
— Я говорила вам, что мне нет дела до мистера Бариччи. Это не совсем так. Дело в том, что… наше знакомство оставило во мне глубокий эмоциональный след, я бы сказала — шрамы на душе. Мне хотелось бы знать о нем побольше. Есть ли в нем качества, которые позволили бы нам примириться? Вы давно знакомы
— Около шести лет. — Андре отвечал легко и свободно. И Ноэль подумала, что он подготовился к этому вопросу. — Мы познакомились вскоре после моего приезда в Лондон. Я покинул Гавр и свою студию в надежде найти новые источники вдохновения. Общий друг представил меня мистеру Бариччи, который выразил желание посмотреть мои работы. Они понравились, и вскоре он стал выставлять их в своей галерее. Пока что мне удалось продать пять своих работ. Возможно, удастся продать и остальные.
— А сколько их выставлено в галерее Франко? — Десять или двенадцать. — Он беспечно пожал плечами. — Возможно, и больше. Точно не помню.
— А много ли у вас соперников, выставляющих свои работы в его галерее? — Почувствовав напряжение в его голосе, Ноэль попыталась разговорить Андре.
— Я стараюсь не думать о соперниках, — отозвался он, лицо же его казалось непроницаемой маской. — Мысли об этом мешают мне сосредоточиться, затрудняют работу. — Понимаю. — Почувствовав его досаду, Ноэль решила перевести разговор в более безопасное русло: — Шесть лет — это ведь очень большой срок, вполне достаточный, чтобы мистер Бариччи почувствовал к вам доверие, мог делиться с вами какими-то эпизодами своего прошлого. — Склонив голову, она вопросительно смотрела на Сардо. — Вы почему-то не спросили меня, какие эмоциональные шрамы оставило во мне знакомство с мистером Бариччи. Вы так тактичны или поняли все без вопросов?
Сардо, не отвечая ей, повернулся, обогнул приготовленную палитру и, миновав мольберт, достал из папки блокнот для эскизов и карандаш. .
— Пока мы будем беседовать, я хочу сделать несколько предварительных набросков, — сообщил он ей.
Ноэль кивнула, хотела было повторить свой вопрос, но она почувствовала, что Андре сам заговорит на эту тему, когда сочтет нужным.
Он принялся рисовать, переводя взгляд с Ноэль на бумагу, — его рука скользила по бумаге, движения были легкими. размашистыми, уверенными.
Положив первый набросок в папку, он принялся за второй.
— Что касается вашего вопроса, то могу ответить так: у меня были некоторые подозрения… относительно ваших душевных шрамов. Судя по тому, как мистер Бариччи говорит о вас, я понял, что вы мнению значите для него. Ваше внешнее сходство — мимика, острый взгляд — бросается в глаза. Вы обладаете таким же, как у него, быстрым умом. — Андре пожал плечами. — Я догадываюсь, каковы были ваши эмоциональные потрясения после такой встречи.
— Скажите мне, Андре, — она опустила глаза, — мистер Бариччи — сострадательный человек?
— Он справедлив. Требователен, но справедлив. К тому же он блестящий делец, знающий, как умножить свое богатство. Наблюдать за его работой — огромное удовольствие. — Он улыбнулся печальной улыбкой. — Должен признаться, что я испытываю такое же благоговение к удачливым дельцам, как вы к художникам. У меня совершенно отсутствует деловая хватка.
— Но не в такой степени, как у меня творческая жилка, — сделала признание Ноэль, наблюдая за реакцией Андре.
В его лице ничто не дрогнуло.
— То, что вы приписываете своей неспособности разбираться в искусстве, на самом деле означает всего лишь отсутствие опыта. Вам нужен хороший наставник, и он пробудит в вас любовь к искусству. И к другим вещам тоже.
Намек был настолько прозрачен и нагл, что Ноэль невольно потупилась, а на щеках ее зарделся румянец.
Приняв ее реакцию за поощрение, Андре отбросил свой блокнот для эскизов и сделал несколько шагов к ней.
