Вот поэтому Темперанс не заметила, что в гостиной уже кто-то есть.
В комнатке, развалившись на ее кресле, сидел каким-то чудом появившийся здесь лорд Кэр. Его серебряные волосы рассыпались по плечам, треугольная шляпа лежала на колене, а правая рука поглаживала набалдашник длинной трости черного дерева. Темперанс увидела его близко и поняла, что волосы скрывают его возраст. Вокруг поразительно синих глаз почти не было морщинок, а рот и скулы были твердо очерчены. Он не старше тридцати пяти.
Когда она вошла, он наклонил голову и заговорил глубоким, ровным и слегка угрожающим голосом:
— Добрый вечер, миссис Дьюз.
Она держалась со спокойной уверенностью, эта респектабельная молодая особа, жившая в клоаке, называемой Сент-Джайлс. Увидев Кэра, она вытаращила глаза, но не попыталась убежать. Обнаружив постороннего мужчину в своей жалкой гостиной, она, казалось, ничуть не испугалась.
Интересно.
— Я — Лазарус Хантингтон, лорд Кэр, — сказал он.
— Я знаю. Что вы здесь делаете? Он поднял голову и пристально посмотрел на нее. Она его знает, но не дрожит от страха? Да, она совершенно спокойна.
— Я пришел к вам с предложением, миссис Дьюз.
Все еще никаких признаков страха, хотя она и посматривает на дверь.
— Вы выбрали не ту женщину, милорд. Уже поздно. Пожалуйста, покиньте мой дом.
Никакого страха и никакого преклонения перед титулом. В самом деле, интересная особа.
— Мое предложение не… э… не относится к недозволенным, — пояснил Кэр. — Оно полностью в рамках приличия. Или почти в рамках.
Она вздохнула и, посмотрев на свой поднос, спросила:
— Не хотите ли чашку чаю?
Кэр чуть не улыбнулся. Чай? Когда в последний раз женщина предлагала ему что-либо столь же прозаическое? Он не помнил.
Но ответил достаточно серьезно:
— Благодарю вас, нет, Темперанс кивнула.
— Тогда не возражаете?
Она поставила поднос на жалкий столик, села на мягкую скамеечку для ног и налила себе чашку. Лорд Кэр изучал новую знакомую. Она представляла собой одноцветную картину. Платье, корсаж, чулки и туфли — все было совершенно черным. Косынка, прикрывавшая строгий вырез воротника, передник и чепчик — никаких кружев или рюшей — белые. Никакой другой цвет не нарушал строгого вида, и только ярко-красный цвет губ делал черты лица более выразительными. Одежда монахини, а губы сибаритки.
Контраст был завораживающим… и возбуждающим.
— Вы, пуританка? — спросил Кэр.
— Нет, — поджала она свои потрясающие губы.
— А. — Он заметил, что она не сказала и о принадлежности к англиканской церкви. Вероятно, она примыкала к одной из многих незначительных религиозных сект, но его интересовало вероисповедание миссис Дьюз только потому, что это имело отношение к его собственной проблеме.
— Как вы узнали мое имя? Он пожал плечами:
— Миссис Дьюз и ее брат славятся своими добрыми делами.
— В самом деле? — сухо сказала Темперанс. — Я и не знала, что мы известны и за пределами Сент-Джайлса.
Она выглядела скромной и застенчивой, но, несмотря на чопорный вид, была готова укусить. Кэр никогда не узнал бы о ее существовании, если бы последний месяц тайно не вел поиски среди теней Сент-Джайлса. Бесплодные поиски, что и послужило причиной этого визита.
— А как вы вошли? — спросила она.
— По-моему, задняя дверь была открыта.
— Нет, я ее запирала. — Взгляд ее карих глаз встретился с его взглядом. Ее глаза были странного светлого цвета, почти золотого. — А зачем вы пришли, лорд Кэр?
— Я хотел бы предложить вам работу, миссис Дьюз, — тихо сказал он.
Она замерла и поставила чашку на поднос.
— Нет.
— Вы еще не слышали, какую работу я хотел вам предложить.
— Уже за полночь, милорд, а я даже в дневное время не играю в такие игры. Пожалуйста, уходите, или я буду вынуждена позвать брата.
Кэр не шевельнулся.
— Почему не мужа?
— Я — вдова, и уверена, вы это уже знаете. — Она отвернулась, давая понять, что он должен уйти.
Он сидел, вытянув ноги, и в этой крохотной комнате его сапоги почти касались огня.
— Вы совершенно правы, я знаю. И знаю, что вы с братом почти два месяца не платили аренду за это здание.
Темперанс молчала и продолжала пить чай.
— Я хорошо заплачу за потраченное вами время, — тихо добавил Кэр.
Наконец она посмотрела на него, и он увидел, как вспыхнули золотом эти светлые карие глаза.
— Вы думаете, что любую женщину можно купить? Он потер пальцем подбородок, раздумывая над ее вопросом.
— Да, хотя, возможно, не только за деньги. И не только женщину — любого мужчину можно купить тем или иным способом. Только надо найти подходящую валюту.
Она молча смотрела на него своими странными глазами. Он уронил руку на колено.
— Например, вы, миссис Дьюз. Я бы предположил, что вашей валютой являются деньги на содержание приюта, но, может быть, я ошибаюсь. Может быть. Возможно, меня обманывает ваш скромный вид. Ваша репутация безупречной вдовы. Возможно, вас легче убедить авторитетом, или знаниями, или даже наслаждениями плоти.
— Вы все еще не сказали, зачем я вам нужна.
Несмотря на то, что она не двинулась с места, и выражение ее лица ничуть не изменилось, в голосе слышалось раздражение. Он уловил его, потому что имел многолетний опыт охотника. Что же из предложенного им заинтересует ее?
— Будьте моим проводником… — Он опустил глаза, притворяясь, что рассматривает свои ногти. — Всего лишь. — Он наблюдал за ней из-под прикрытых век и видел, что она поджала губы.
— Где?
— В Сент-Джайлсе.
— Зачем вам нужен проводник? Ах, в этом-то и была трудность.
— Я ищу… одного человека. Я хотел бы поговорить с некоторыми местными жителями, но в своих поисках я ограничен незнанием этого места и людей, а они не хотят разговаривать со мной. Отсюда и потребность в проводнике.
Слушая его, Темперанс прищурилась, постукивая пальцами по чашке.
— Кого же вы ищете?
Он медленно покачал головой:
— Никого, если вы не согласитесь сопровождать меня.
— И это все, что вам нужно? Проводник? Ничего больше? Он кивнул, наблюдая за Темперанс.
Она отвернулась, чтобы посмотреть на огонь, словно советуясь с ним. Несколько минут спустя тишину нарушил стук упавшего куска угля. Лорд терпеливо ждал, поглаживая серебряный набалдашник своей трости.
Темперанс посмотрела прямо ему в лицо.
— Вы правы. Ваши деньги не соблазняют меня. Это временная мера, которая лишь задержит наше неизбежное выселение.
Он склонил голову набок, Темперанс старательно облизнула свои соблазнительные губы, без сомнения, собираясь возразить. Он чувствовал удары пульса под кожей.
