Сторм посмотрела на девушку. Поев конфет, она почувствовала себя уютнее и уже успела забыть о том, что эта круглолицая наивная девушка — сестра ее злейшего врага.
— А что обо мне рассказывают? — спросила она, беря марципан.
Августа тут же пожалела, что затронула эту тему.
— Вы знали Черную Бороду? — осторожно спросила она.
Сторм взяла в руку горсть конфет и подошла к окну. На корабле ей такого есть не приходилось — там более привычной пищей были грубый хлеб или плохо прожаренное мясо. Иногда, в качестве особого лакомства, она позволяла себе горшочек черной патоки, но варить ее была такая морока… А вот конфет ей еще ни разу не приходилось пробовать. Ради этого можно было и потерпеть общество занудной толстой сестры фермера.
— Да, я знала его, — произнесла Сторм, проглатывая сливу. — Он был настоящим джентльменом!
Глаза Августы округлились.
— О нем рассказывают такие ужасные вещи! Говорят, он был колдун — поджигал себе бороду, но лицо оставалось цело…
Сторм поцокала языком:
— Он просто пугал этим людей. На самом деле он вставлял себе в бороду фитиль, который сгорал раньше, чем пламя успевало коснуться кожи… Мы все смеялись над этим.
Сторм облизала засахаренные пальцы и вдруг увидела Саймона — он шел через лужайку, о чем-то разговаривая с темноволосым мужчиной. Голова его была низко опущена, лоб нахмурен, руки сцеплены за спиной. Ветер трепал его волосы, а заходящее солнце бросало рельефные тени на лицо. Сторм он вдруг показался таким же красивым, как в первый раз. Внезапно разозлившись, она отвернулась.
— Эдвард Тич, — тут же заявила она Августе, — был джентльменом, как и Стед Боннет, как и Джек Рэкхем, как и все те, о которых у вас ходят всякие нелепые слухи! Каждый раз, когда я входила, он вставал и целовал мне руку. А говорить он умел не хуже, чем все ваши поэты или ваш братец. И доложу я вам, он был в сто раз лучше тех идиотов, что его убили!
Августа опустила голову.
— Я не желала, вас обидеть, мисс О’Малли, — пробормотала она. — Просто это все для меня довольно ново…
Сторм с любопытством посмотрела на нее. А пожалуй, она ничего, эта девочка, и вовсе не такая уж толстая… Во всяком случае, получше своего надутого братца! За свою жизнь Сторм почти не приходилось общаться с женщинами, и она не знала, как себя с ними вести. Для Сторм О’Малли все люди всегда делились лишь на две категории: те, с которыми нужно было бороться не на жизнь, а на смерть, и те, которых можно было как-то использовать. Августу, решила она, стоит отнести к последней категории.
Сторм, не сводя глаз с сестры Саймона, подошла к столу за остатками конфет.
— Как, вы сказали, вас зовут? — спросила она.
— Августа, — улыбнулась та. — Впрочем, все, как правило, зовут меня Гусси. Только брат называет меня полным именем. Он, видите ли, хочет, чтобы я была настоящей леди! Словно за одну ночь я вдруг стану грациозной, стройной, красивой… — Она рассмеялась, разведя руками, словно демонстрируя свою не очень-то изящную фигуру, жидкие волосы, неловкие жесты… Затем она вздохнула и нахмурилась: — Я понимаю, как нелегко ему с такой нескладной сестрой, и делаю все, что он от меня хочет, но, поверьте, это так трудно!.. Я всегда чувствую себя неловко в обществе…
Сторм, рот которой в этот момент был набит конфетами, лишь что-то промямлила в ответ, но в глубине души она все больше проникалась жалостью к этой девушке. Она сама была — пусть не так, как Августа, — но тоже чужой в любом обществе…
— Но что же я все о себе да о себе? — спохватилась вдруг Августа. — Вам, должно быть, это неинтересно… — Лицо Августы вдруг озарилось лучистой улыбкой, и эта перемена удивила Сторм. — Не думайте, что я слишком навязчива. Просто когда рядом женщина, хочется, чтобы она тебя поняла… Надеюсь, мы станем друзьями…
Августа поднялась, подойдя к Сторм, протянула ей руку, и на этот раз та пожала ее. «Какая глупышка, оказывается, эта сестра…» И все-таки приятно, что хоть кто-то в этом доме может относиться к тебе как к другу. До этого Сторм дружила — если такие отношения можно назвать дружбой — лишь с мужчинами, и дружба эта была не чем иным, как разделением сфер влияния, подкрепляемым угрозами. То, что можно дружить с женщиной — и к тому же просто так, потому что она тебе нравится, — никогда раньше не приходило Сторм в голову.
Пожимая руку Сторм, Августа произнесла:
— Мисс О’Малли, я не знаю, что привело вас к нам, по мне хотелось бы, чтобы вы здесь чувствовали себя как дома. Если у вас какие-то проблемы, то знайте: Саймон — самый богатый, самый влиятельный и к тому же едва ли не самый умный человек в Северной Каролине, так что он наверняка их решит!
Сторм, не сдержавшись, грубо рассмеялась, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в этот момент не вошел Саймон.
— Вижу, вы уже познакомились? — непринужденно произнес он.
— Да, — Августа отпустила руку Сторм, — и, похоже, неплохо поладили. Мы с мисс Сторм так мило поболтали…
— Могу себе представить, — пробормотал Саймон. — Послушай, я как раз хотел предложить нашей гостье небольшую прогулку. Если, конечно, мисс Сторм не устала, — вежливо добавил он.
— Нисколечко даже, — пробормотала Сторм, сбитая с толку неожиданной приветливостью Саймона, который тут же взял ее за руку и повел на террасу.
Там, в тени колоннады, вся его вежливость куда-то улетучилась.
— Зачем ты сказала ей свое имя?
Сторм продолжала оглядываться вокруг. Все ее мысли были заняты лишь одним — планами возможного побега. Совсем неподалеку пастухи загоняли в загон стадо овец; уставшие работники возвращались с поля с лопатами и граблями через плечо, напевая какую-то странную, неизвестную Сторм мелодию. Все было спокойно, тихо, открыто… Казалось, побеги она сейчас — и никто не бросится за ней в погоню…
— Я ничего такого не говорила! — отрезала Сторм. — Она сама все поняла. Твоя сестра не такая дура, какой ты ее считаешь.
В этот момент Сторм краем глаза уловила едва приметное движение за колонной: ей показалось, что блеснуло что-то металлическое. Охранники! Вот почему он не запер дверь… Да здесь, наверное, за каждым кустом кто-нибудь сидит. А она-то размечталась!.. Впрочем, надо еще раз как следует все обдумать — вдруг все-таки получится!
Сторм с презрением посмотрела на Саймона, но тот, кажется, не заметил ее взгляда. Он продолжал разгуливать взад и вперед, заложив руки за спину и чуть заметно нахмурившись.
— Ты не должна общаться с моей сестрой, — произнес он наконец и, сделав ей знак, спустился с террасы.
— Боишься, что я собью ее с пути истинного? — усмехнулась Сторм, двинувшись следом. — Научу чему-нибудь не тому, и ее душа попадет в ад? Брось, нужна мне твоя сестренка!
