— Боишься, что я собью ее с пути истинного? — усмехнулась Сторм, двинувшись следом. — Научу чему-нибудь не тому, и ее душа попадет в ад? Брось, нужна мне твоя сестренка!
— Больше не подходи к ней, слышишь! — повторил Саймон.
Они пошли молча. Сторм было мало дела до того, что происходило в голове Саймона, — она по-прежнему оглядывалась по сторонам. Охранников она не видела, но чувствовала, что они где-то здесь. Трава щекотала ее босые ноги, привыкшие к гладким доскам корабельной палубы. Один раз она наступила на камень и ругнулась себе под нос.
— Ничего, — усмехнулся Саймон, — скоро поймешь, что цивилизованные люди не зря носят обувь.
Сторм ничего не ответила. Туфли она оставила в гостинице, и сейчас только поняла, что для побега ей лучше во что-нибудь обуться.
Исподволь Сторм направляла их путь к реке, а Саймон этого не замечал. Сейчас они были всего в ста футах от берега, и Сторм могла все как следует рассмотреть. С замиранием сердца она заметила на реке баржу.
Взгляд Саймона последовал за ее взглядом.
— Да, Чован, — лениво произнес он. — Прекрасная река, не правда ли? Мы, каролинцы, гордимся ею, она не хуже реки Джеймс!
Сторм все знала о Човане. Широкая, глубокая, плыть по ней можно без препятствий. Течет до Албемарл, а оттуда, разливаясь широко и свободно, несет свои воды прямо в Атлантический океан. Сердце Сторм отчаянно забилось, и, пытаясь скрыть это, она повернулась к Саймону.
— Вы здесь моетесь? — с невинным видом спросила она.
— Нет, — усмехнулся он. — В отличие от тех дикарей, что когда-то здесь жили, мы моемся дома, в корыте.
— Какая гадость! — поморщилась Сторм.
— К этому ты скоро привыкнешь.
«Не бойся, — усмехнулась про себя Сторм, — я здесь долго не останусь!»
— Ты, должно быть, заметила ту баржу, — продолжал Саймон. Руки его были по-прежнему сцеплены за спиной, плечи расправлены, голова гордо поднята. — Самый обычный транспорт на Човане. На таких обычно возят табак и другие товары в городские порты, а иногда и пассажиров. Должен заметить, — продолжал он с видом триумфатора, — для того чтобы сдвинуть эту баржу, нужно как минимум восемь сильных мужчин, и любое захудалое суденышко ее спокойно перегонит. Так что если ты вдруг захочешь на ней убежать, предупреждаю сразу: напрасный труд. Баржа принадлежит мне, но даже мои люди могут пользоваться ею только с моего разрешения. К тому же они верны мне, подкупить их тебе не удастся. Никаких других кораблей или лодок во всем Сайпресс-Бей нет — мне вовсе не нужно держать здесь целый флот. Хочешь пуститься вплавь — валяй, но тебе не уйти от погони: здесь все отлично плавают.
Руки Сторм сжались в кулаки, но она ничего не ответила, продолжая напряженно смотреть на реку.
Саймон взял ее за плечи и повернул к себе.
— А теперь посмотри налево, — продолжал он. — Лес, который ты видишь, к твоему сведению, непроходим: он кишит дикими кабанами, волками и медведями. За лесом трясина — мы вчера проезжали мимо. Там тоже полно всякой живности — аллигаторы, водяные змеи… Они, я думаю, будут тебе очень рады. Можешь, конечно, попробовать через поле… Ты на лошади-то умеешь ездить? Нет? Ну, а пешком ты его перейдешь не раньше чем за день или два. За полем широкая дорога прямиком в Виргинию, где тебя, я думаю, уже заждались.
Сторм молчала. От насмешек Саймона у нее все горело внутри. Она лихорадочно пыталась придумать еще какие-нибудь варианты побега, но все они были один нереальнее другого.
Сторм посмотрела на Саймона со злостью и в то же время даже с некоторым уважением.
— Да уж, — задумчиво произнесла она, — ты оказался гораздо умнее, чем я думала.
Саймон улыбнулся и кивком указал ей на аллею аккуратно подстриженных кустов. Свернув туда, они долго шли молча. Саймон все так же держал руки за спиной.
Наконец он произнес:
— На самом деле мы не так уж и изолированы, как тебе, может быть, показалось. У нас есть несколько интересных соседей. Например, прямо за рекой начинаются владения Идена. Ты, кажется, с ним знакома?
«Вот оно что! — удивилась про себя Сторм. — Мало того, что он привез меня в это Богом проклятое место, так еще и дразнит близостью губернатора Идена — единственного человека, который может мне помочь. Не знаю, что он еще затеял, этот фермер, но в любом случае мне нужно быть с ним поосмотрительнее!»
Теперь уже Сторм предстояла совсем не та борьба, к которой она привыкла, — борьба не силы и смелости, а ума и находчивости. А Саймон оказался в этом отношении достойным противником. Но ума и силы воли Сторм было не занимать, и она была уверена, что в конечном счете выйдет победительницей.
Сторм посмотрела на своего спутника сквозь приопущенные ресницы. Саймон, судя по всему, был настроен не менее решительно, чем она. Как не похож он был сейчас на того несчастного, каким предстал перед ней в первый раз! Сильный, властный, решительный, он даже стал теперь казаться ей шире в плечах и выше ростом. Эта перемена произошла с ним сразу же после того, как с корабля он ступил на твердую землю. Здесь был его мир, в котором он чувствовал себя безраздельным господином, и этот мир являлся совершенно чуждым и незнакомым для Сторм.
А сам Саймон?
Она видела его голым, они были близки… Да так ли это на самом деле?! Теперь Сторм уже не была уверена в этом. Каждый его взгляд переполнен враждебностью к ней, губы, еще совсем недавно целовавшие все ее тело, теперь бросают презрительные слова, каждое из которых ранит ее в самое сердце, словно нож…
— Неужели, — произнесла она вовсе не ради того, чтобы сказать колкость в его адрес, но искренне удивляясь и недоумевая, — мужчины всегда так поступают с женщинами — переспал и забыл, словно ничего и не было?!
Саймон напрягся. Видно было, что вопрос Сторм его обескуражил. Наконец-то ей удалось хоть немного поддеть его!
— Я знала, — сказала она, — что у пиратов делается именно так. Но, оказывается, у вас, аристократов, все точно так же!
— Это зависит от обстоятельств, — сухо произнес Саймон, не глядя на нее. — И вообще в приличном обществе подобные вопросы обсуждать не принято!
Сторм удивленно подняла бровь:
— Вот как? Значит, вам есть чего стыдиться?
— Это тоже зависит от обстоятельств.
«Выходит, — подумала Сторм, — аристократы такие же, как все, — грубые свиньи!»
Впрочем, особого огорчения она не испытала. Ей просто нужно было знать правду.
— Тебе тогда понравилось? — спросила она. Саймон молчал. Выражение его лица, казалось, совершенно не переменилось.
— Тебе понравилось, — теперь уже уверенно заявила Сторм. — Иначе ты не стал бы повторять это несколько раз…
