Женщина сердито посмотрела на спелый ананас с остроконечными листьями и золотистой кожицей, потом ее внимание привлекла маленькая жестяная баночка рядом с экзотическим фруктом. Джейн присмотрелась и ахнула: «Трюфели!» Она никогда в жизни не пробовала трюфели. У нее потекли слюнки. Булочница быстро посмотрела в сторону лестницы и снова обратила взор к подарку. Кусая губу, мисс Бантинг взялась за верхний край корзины и немного наклонила ее, чтобы получше рассмотреть содержимое. «Ну и ну! Фрукты, банки с прекрасным чаем, самый лучший сахар». Она порылась в корзине, не в силах сдержать возбуждение, которое не хотела никому показывать. Выбросить такие изысканные угощения просто преступление. Джейн подняла ананас и вдохнула сладкий аромат тропического плода. Женщина покосилась на окна: ей стало страшно, оттого что кто-нибудь обнаружит этот подарок и придет к такому же выводу, к какому пришел Эмерсон. Каким-то неведомым образом граф сделал все, чтобы вернуть подарок стало невозможным. «Чтоб он провалился!» — ругала его хозяйка булочной. Эти деликатесы манили, словно голоса мифических сирен, и устоять было невозможно. Более того, сам подарок привел Джейн в замешательство. Граф подарил ей не бесполезные украшения, а нечто, в чем она действительно нуждается и что будет полезно ей. И все-таки она дала себе зарок: при следующей их встрече она без обиняков скажет Ричарду, что она думает о его пренебрежении к ее репутации. Ну а пока Джейн не собирается допустить, чтобы эти скоропортящиеся деликатесы пропали даром.
Субботним вечером граф Рейли, как обычно, сидел за столиком в своем клубе, со своим обычным скотчем в руке и обычными приятелями, дружески болтавшими рядом о предстоящих скачках. Совершенно внезапно его осенило, что он чувствует себя как-то… иначе. Примерно так, как чувствует себя человек, когда скучный музыкальный вечер затянулся, и ему хочется оказаться в другом, более интересном месте. Лорду не сиделось на месте. Он скучал. Согнув руку, Ричард почувствовал боль на месте ожога, скрытого под рукавом его нового безупречно сшитого фрака.
— Рейли, старина, только не говори, что ты витаешь в облаках!
Лорд Гримстед поднял бровь, отпивая бренди из своего стакана. Гримми был одним из тех завсегдатаев, которые, казалось, редко покидали пределы элитного мужского клуба. От одной этой мысли желание вырваться стало у Ричарда еще сильнее.
— Нет, конечно, — ответил он, вежливо улыбаясь и поставив стакан на полированный деревянный стол.
И не важно, что именно этим граф и занимался — витал в облаках.
— Это хорошо, потому что скоро скачки, нам понадобится твоя интуиция. Участвуют две лошади твоего отца, да еще и гнедой, которого он в прошлом году продал Роджерсу.
Рейли было глубоко наплевать на скачки, но не мог же он сказать об этом приятелям. Лорд скрестил руки на груди и покачал головой в шутливом недоверии.
— Вы же не думаете, что я расскажу, на кого я ставлю. Вы поставите на ту же лошадь всей толпой и уменьшите мой выигрыш.
— Не говори ерунду! Тебе все равно придется рано или поздно нам сказать, и даже если ты не скажешь, мы узнаем, как только ты сделаешь ставку.
— Гм, резонно. В таком случае мне стоит пропустить этот забег. Хотя бы ради забавы: любопытно посмотреть, кого вы все-таки выберете.
Чатем и Бартлетт засмеялись, а Гримми покачал лысеющей головой.
— Дружище, это не спортивно с твоей стороны.
— Вообще-то я уверен, что это вполне спортивно. Не хочу испортить вам удовольствие. — Ричард отодвинул стул от стола, встал и кивнул товарищам. — Что ж, джентльмены, оставляю вас продолжать дискуссию. А мне сейчас нужно быть в другом месте.
Он многозначительно поиграл бровями, чем вызвал взрыв дружного смеха.
— Передай этой счастливице привет от нас, — сказал Чатем, салютуя стаканом.
Будучи всего на несколько лет старше Ричарда, виконт знал о его любовных подвигах. Рейли кивнул в знак согласия и направился к выходу. Конечно, граф соврал, он абсолютно никуда не торопился и первоначально намеревался провести остаток вечера в клубе. Но сегодня такое времяпровождение показалось ему скорее обязанностью, чем удовольствием. У лорда возникло в высшей степени странное желание сделать что-нибудь полезное.
Мужчина свернул направо и пошел по улице, размышляя на эту тему в тусклом свете пасмурного вечера. Хотя он понятия не имел, чем полезным ему стоит заняться. У Эви есть конюшни, у Беатрис — картины, у Бенедикта — фехтование, даже у Чарити есть музыка. Ричард понимал, что в бизнесе он совершенно бесполезен. В лучшем случае он средний наездник и довольно жалкий булочник. Последнее неожиданно вызвало у него улыбку. Может быть, стоит попросить мисс Бантинг продлить обучение, чтобы в один прекрасный день он стал вполне приличным булочником?
«И все-таки, что у меня получается лучше всего?» На ум Ричарду приходило два ответа: он умеет очаровывать женщин и боксировать. Первый пункт граф сразу отставил. В конце концов, что из этого умения можно извлечь полезного, кроме самого очевидного, — и задумался над вторым пунктом. Бокс — в этом деле он хорош. Даже больше, чем просто хорош. До взбивания яиц, когда его плечо было в полном порядке, мало нашлось бы противников, способных победить его на ринге.
Рейли замедлил шаг, вертя в голове этот факт. Он уже больше десяти лет доводил свою технику до совершенства, учился читать противника. Что, если как-то использовать это знание? Может, начать передавать его другим и стать тренером? Мысль была необычной, но в то же время интригующей. Граф ускорил шаг, направляясь к Гренвилл-Хаусу с удвоенной энергией. Ему действительно нужно о многом подумать, и впервые за много времени перспектива провести вечер в полном одиночестве, наедине со своими мыслями, стала для него привлекательной.
К очередному воскресному дню Джейн пребывала в странном состоянии, сбивающем с толку, поскольку она чувствовала раздражение на Ричарда и в то же время была совершенно очарована этим человеком. С одной стороны, мисс Бантинг приготовила столько экзотических блюд, сколько и не мечтала. Все это время она буквально наслаждалась свободой кулинарного творчества. Человек с ее талантом часто мечтает о такой свободе, но редко получает возможность ее обрести. Но одновременно Джейн ненавидела себя за это и, вопреки законам логики, сердилась на Рейли за то, что граф нашел тот единственный подарок, от которого кулинарка не смогла отказаться. «Интересно, он всегда с такой легкостью манипулирует людьми», — думала женщина. Ведь она не из тех, кого можно купить! Вот только, судя по последним событиям, оказалось, что как раз из тех. В конце концов, разве мисс Бантинг не приняла от него цветы? Разве она не согласилась давать уроки, поскольку ей отчаянно нужны деньги? И теперь она бесстыдно печет пироги и пирожные с продуктами из подарка, который Ричард подарил ей «анонимно».
