— Я надеялась, что вы правы. — Амелия снова загрустила.
— В чем?
— Если бы я нарушила закон, то сделала бы это по какой-то причине. Возможно, я смогла бы жить с этим, но кража браслета… какая нелепость. Я просто не верю, что могла бы его украсть. Вероятно, это сделал кто-то другой. — Несколько минут Амелия наблюдала за лучом. Свет давала лампа с несколькими фитилями. Свет усиливался с помощью линз и направлялся в сторону открытого моря с определенными интервалами.
— Вы не можете винить себя, когда вам так мало известно о прошлом, — успокаивал ее Габриель.
— Если бы я вспомнила хоть что-нибудь, — размечталась Амелия.
— Вам нужно просто запастись терпением, — продолжал Габриель. Он думал о том, что надо написать начальству тюрьмы на Ван-Демьенз-Лэнд и узнать что-нибудь о Саре Джонс. Но говорить об этом девушке пока не стоит, чтобы не обнадеживать ее понапрасну.
— Сегодня на ферму приходила Карлотта, — добавила Амелия.
— Неужели? — Габриель не сказал Амелии, что Карлотта собирается навестить ее. Тогда он не поверил, что она действительно это сделает.
— Она принесла итальянский хлеб и абрикосовый джем. Детям он очень понравился.
— Как мило с ее стороны, — заметил Габриель. Он надеялся, что Карлотта нашла себе занятие, которое может отвлечь ее внимание от него самого.
— Да, действительно.
— Вы так говорите, словно не доверяете ей. — Что-то в тоне девушки пробудило в Габриеле любопытство.
— Если быть до конца откровенной, я не совсем понимаю, чего она добивается. — Амелия не хотела рассказывать Габриелю, что Карлотта говорила о нем по-итальянски. Он жил рядом с Диксонами, поэтому не стоит их ссорить. — Когда мы встретились в первый раз, Карлотта отнеслась ко мне очень холодно, а теперь… она хочет, чтобы мы стали близки, как сестры. Не представляю, что она задумала, но у меня плохое предчувствие. И я собираюсь все выяснить.
У Габриеля были свои соображения по поводу Карлотты. Вульгарные манеры итальянки отталкивали его, но явно она старается завлечь его. Габриель подумал, что лучше сменить тему.
— Как вы ладите с детьми Эвана?
— Сейчас намного лучше. Малыш Майло начал проводить со мной больше времени. Полагаю, ему не хватает материнской ласки.
— Смерть Джейн стала для всех тяжелым испытанием, особенно для самых маленьких.
— Довольно странно, но я несколько раз на этой неделе назвала Майло Маркусом. Не знаю почему.
— Наверное, он напоминает вам ребенка, которого вы знали.
— Думаете, что у меня есть сын по имени Маркус?
— Сомневаюсь. — Габриеля удивили слова девушки, Ему почему-то не хотелось верить в то, что она была замужем.
Амелия заметила, что он взглянул на ее руку, где должно было быть обручальное кольцо. На безымянном пальце не было даже никакой отметины. Амелия вдруг подумала, что, может быть, у нее есть внебрачный ребенок. Но вряд ли она принадлежит к женщинам подобного типа.
— Можно ли, глядя на женщину, сказать, был ли у нее ребенок или нет? — поинтересовалась она.
Габриель взглянул на ее тонкую талию.
— Нет, не думаю. Наверное, есть признаки, по которым можно это определить, но я никогда не был женат, и едва ли могу считать себя экспертом.
— А вы собираетесь жениться когда-нибудь? — спросила Амелия. Она поняла, что это нескромный вопрос, но слова слетели с ее губ прежде, чем она подумала об этом.
— Я бы хотел связать свою жизнь с кем-нибудь… однажды. — Габриель вдруг подумал, что только сейчас пришел к такому решению.
— А где вы надеетесь встретить ее? Потенциальную жену волны не выбросят на берег, точно русалку, — засмеялась Амелия.
— Это еще неизвестно, — улыбнулся Габриель.
Амелия покраснела, внезапно поняв, что именно так он и нашел ее.
Несколько секунд они молчали, глядя друг на друга в сумерках, в перерыве между вспышками света от лампы. Тесная площадка маяка, казалось, сближала их, подталкивала друг к другу. Амелия вдруг почувствовала, как у нее пересохло во рту, когда теплый взгляд Габриеля коснулся ее лица.
— Наверное, вам лучше уйти, — прошептал он.
— Я смущаю вас? — покраснела Амелия. — Это потому, что я осужденная, не так ли?
— Нет.
Внезапно снизу раздался голос Карлотты. Она звала Габриеля.
Он застонал от огорчения.
— Я не хочу, чтобы она видела меня здесь, — испуганно прошептала Амелия.
— Я скоро отделаюсь от нее, — пообещал Габриель. Он пошел к лестнице, и они одновременно вздрогнули, когда их руки нечаянно соприкоснулись. Габриель поспешил вниз по ступеням.
Карлотта уже начала подниматься, но Габриель успел перехватить ее у самого начала лестницы.
— Что вы хотите? — холодно спросил он.
— Я принесла вам чаю, — проговорила Карлотта, и ее черные глаза призывно заблестели.
Габриелю нравился Эдгар, он чувствовал, что англичанин хороший человек, поэтому поведение итальянки разозлило его.
— Я всегда пью только свой чай, — сухо отказался Габриель.
— Чай очень горячий. — Карлотта шагнула ближе к Габриелю. Ее хищные глаза горели.
— Он мне не нужен, — резко произнес он. Заметив удивление на ее лице, Габриель добавил: — Тем не менее спасибо. Я должен возвращаться. Мне надо подровнять фитили.
— Я могла бы составить вам компанию, не хотите?
— Нет, мне нужно сосредоточиться. — Он подождал, пока Карлотта с огромным нежеланием спустилась вниз.
— Доброй ночи, — с обидой в голосе проговорила она.
— Доброй ночи, — пожелал Габриель, заперев за ней дверь.
На улице итальянка вскипела от злости. Она слышала, как Габриель закрыл за ней дверь, и ее обидело то, что он обращался с ней как с надоедливой мухой. Внезапно ей в голову пришла мысль, что Габриель, возможно, не один. Карлотта немного отошла и посмотрела вверх на площадку, но она ничего не могла разглядеть. Хотя было уже слишком поздно для визита вежливости, она все же решила навестить осужденную.
— Она ушла, — облегченно вздохнул Габриель, поднявшись наверх.
— Я пойду, как только стемнеет, — сказала Амелия.
Солнце скрылось за горизонтом, поэтому наступления темноты оставалось ждать недолго.
Габриель ничего не ответил.
— Простите, что доставляю вам неудобства, — извинилась Амелия, не глядя на Габриеля. — Я больше не приду.
— Я думаю, мы оба понимаем, что между нами есть взаимная симпатия, — хрипло прошептал Габриель. — Нас влечет друг к другу, и вы это чувствуете. — Он не сказал, что это очень опасное влечение, но считал именно так.
— Не могу этого отрицать, — прошептала Амелия, посмотрев на него. Девушка не могла даже мечтать, чтобы он чувствовал так же, как и она.
