— Тогда мне следует взять вашу руку… вот так… и поднести к губам… — он так и сделал. — И в знак благодарности поцеловать ее.
Его губы обожгли мою кожу, поцелуй был жарким, пугающим.
Я отняла руку как можно спокойнее.
— Мне не следовало этого делать? — спросил он.
— Да, не стоило. Меня не за что благодарить. Вполне логично думать то, что думаю я, о том трагическом происшествии.
— Вы всегда так рассудительны, миссис Верлейн?
— Во всяком случае стараюсь.
— Одариваете сочувствием только тех, кто этого заслуживает?
— А разве не правильно так поступать?
— Вам, конечно, известно, что меня отправили в Австралию к двоюродному дяде. Отец не мог вынести одного моего вида… после смерти брата. Моя мать покончила с собой. Говорили, что тоже из-за гибели Боумента. Две смерти за моей спиной. Вы, конечно, можете понять, что это такое. Мое присутствие в доме настолько напоминало об этих трагедиях, что меня отослали в двоюродному дяде, который занимался разведением скота в своем поместье в восьмидесяти милях на север от Мельбурна. Я думал, что останусь там до конца жизни.
— И вы были бы довольны этим?
— Никогда. Мое место в Лоувет Стейси. И когда возникла возможность сюда вернуться, я согласился на сделанное мне предложение.
— Теперь, когда вы вернулись, все должно наладиться.
— Возможно ли это, миссис Верлейн? — он пододвинулся ко мне ближе. — Как странно вот так сидеть в залитом лунным светом саду и вести серьезную беседу с миссис Верлейн. Я знаю, что вас зовут Кэролайн. А ваш гений звал вас Кэра.
— Откуда вы знаете?
— Я прочел об этом в газете. Там было написано, что, когда после концерта он возвращался к себе в гримерную, то единственное, что он мог произнести, было: «Все в порядке, Кэра».
Я почувствовала, как у меня задрожали губы. Не вытерпев, я взорвалась от негодования.
— Вы нарочно пытаетесь…
— Причинить вам боль? Нет, я просто хочу, чтобы вы смело посмотрели на то, что было, Кэра. Я хочу, чтобы вы прямо и честно посмотрели на прошлое, а затем отвернулись, чтобы жить. Это надо сделать нам обоим.
Его голос странно задрожал, и я с невольной нежностью коснулась его руки. Он взял ее, как будто говоря: «Помогите мне!»А я хотела сказать ему: «Мы оба поможем друг другу». Потому что, каким бы невероятным это ни могло показаться, но в тот момент я ему верила. Мне было хорошо. Хорошо с ним в этом саду, залитом ярким светом полной луны, обладавшей, казалось, какой-то волшебной силой, изгоняющей зло. Я почувствовала, что между нами возникло нечто такое, от чего ни я, ни он уже не в силах будем отказаться. Но мне вдруг стало страшно, страшно за себя… и за него.
Я встала.
— Здесь прохладно. Думаю, мне лучше вернуться в дом, — сказала я.
Как он изменился! Куда девалась вся его надменность? А может быть, я просто себя обманываю. И тому виной — этот сильный лунный свет.
Я была в полной растерянности. Единственное, что я твердо теперь знала: мне надо держаться подальше от Нейпьера.
С того вечера я уже несколько дней не видела Нейпьера, и мне все труднее было поверить, что я ничего не преувеличила в своем восприятии той нашей встрече в саду. Я была тогда слишком перевозбуждена после концерта, и Нейпьер, конечно, понимал это. Я не должна забывать: ведь он муж Эдит и вполне возможно, что он просто ловелас, о чем свидетельствует и существование Оллегры. Как же глупо я вела себя в саду. Хотя я все-таки смогла тогда вовремя уйти. Однако оглядываясь назад, я понимаю, что была почти готова поддаться обману. Интересно, как он вспоминает теперь эту сцену? Не со смехом ли?
Я должна сделать все, чтобы выкинуть этого человека из головы. Мне надо сосредоточиться на работе.
Раздался стук в дверь. Вошла Элис. В ней не чувствовалось ее обычной уравновешенности. Она выглядела чем-то взволнованной и даже испуганной.
— Вы меня попросили сказать вам, когда он появится. Я… я только что видела свет в часовне, и пришла сообщить вам…
— Где? — воскликнула я, бросившись к окну.
— Из моей комнаты видно лучше, — сказала Элис. — Пойдемте!
Поднявшись по небольшой винтовой лестнице, мы оказались в аккуратной комнатке, на окнах милые строгие занавески, маленькая кровать накрыта прелестным стеганым покрывалом — комната приятная и чистенькая, как и сама Элис. Она подвела меня к окну, и мы встали с ней рядом, вглядываясь в темноту туда, где чернел ельник.
— Свет можно было бы увидеть из вашего окна тоже, — пояснила Элис. — Но отсюда виднее, что он горит именно в часовне.
Полная луна лила холодный, ровный свет на окружающий пейзаж. Стояло совершенное затишье.
— Какая спокойная, ясная ночь, — сказала я.
— Именно в такую ночь обычно и являются привидения, — прошептала Элис.
Я взглянула на нее. Глаза Элис были расширены, и вся ее фигурка напряглась.
— Ты что, боишься? — спросила я. Элис передернуло.
— Не знаю. Думаю, я бы испугалась, если бы увидела… привидение Бо.
— Этого не случится, — заверила я ее. — Не надо бояться, Элис.
— Но если он все же… появится…
— Мертвые не появляются среди живых, уверяю тебя.
— Но если их гонит сюда гнев, если они ненавидят кого-то из живущих… Если действительно кто-то поджег эту часовню.
— Элис, не надо давать волю своему воображению, — остановила я ее.
— Но ведь там на самом деле появляется свет, миссис Верлейн.
— Может быть, тебе это только показалось.
— Я видела его несколько раз. В часовне горит свет. Это не мое воображение.
— Но, может быть, это свет не в часовне, а где-то на дороге.
— Дорога слишком далеко отсюда. Кроме того, он горит именно там, где часовня… Свет очень хорошо видно из моего окна. Он движется по часовне, а затем выходит оттуда. Я его не раз видела с тех пор, как вернулся Нейпьер.
— Но, возможно, кто-то тайно встречается в часовне?
— Вы имеете в виду влюбленных, миссис Верлейн?
— Кто угодно. Почему бы и нет?
— Но это место многим внушает страх. Кроме того, там частное владение, и если уж кто-то решится нарушить его, то не станет выдавать свое присутствие светом, верно ведь? Смотрите! Смотрите! Вон он!
Я не могла оторвать взгляд от появившегося в темноте огонька, и мне с трудом удавалось подавить в себе дрожь. Кто это ночью вздумал прийти к развалинам часовни, чтобы изображать привидение? Я должка непременно это выяснить.
— Это привидение Бо, — прошептала Элис.
— Нет. Не говори ерунду. Кто-то может разыгрывать из себя привидение.
— Никто бы не решился на это… Никто бы не осмелился.
— А ты бы пошла туда сейчас со мной? — спросила я Элис.
Элис отпрянула от меня.
— О, нет, миссис Верлейн. Он… наверное, рассердится. Он сделает с нами что-то ужасное. Он может…
