Теперь оказалось, что Тиа — дочь трусливого человека, прожившего всю жизнь с незаконнорожденной дочерью, боясь сказать окружающим правду. Зато после смерти он предоставил своим детям самим разбираться в родственных отношениях.
Конечно, эти двое заранее возненавидели неизвестно откуда появившуюся родственницу и не собирались принимать Терезу Андреа Гарсиа Лорка в свою семью без боя. А для боя у Стива и Джуди были все преимущества. На первый раз Тиа повезло, так же, как и ей. Но они с Тиа все равно были и останутся сторонними наблюдателями, пришельцами, вторгнувшимися на чужую территорию. Стив и Джуди имели деньги и власть, с помощью которых они могут без особого труда одержать победу.
Стив и Джуди уже выехали из ущелья и повернули на север, направляясь на свое ранчо ла Рейна. Андреа, поджав губы, смотрела, как эти двое едут по долине, которая теперь принадлежала и Тиа. Горы на востоке, казавшиеся наполовину размытыми от жары, сверкали в лучах солнца. Огромная толща песка была покрыта выгоревшей желтой травой и колючим кустарником, протянувшимся до самого горизонта. Вся долина казалась огромной и удивительной.
Андреа увидела, как Джуди повернулась и что-то сказала Стиву, а тот нагнулся и похлопал ее по руке. У Андреа к горлу подкатил комок. Да, она выиграла это сражение, но проиграла всю войну. Ее маленький триумф забудется очень скоро. Своей глупой бравадой она заставила Стива и Джуди еще больше ополчиться против нее и сблизиться в этой борьбе. Так что теперь ни она, ни Тиа не смогут завоевать себе место под солнцем на этой земле.
Узнав, что никто не пострадал, Тиа успокоилась и начала в полной мере получать удовольствие от путешествия к своему новому дому. Ей показалось, что дорога слегка поднималась в гору. Лошади изнывали под лучами палящего солнца. Иногда, когда склон становился заметно крутым, они все спешивались и вели коней в поводу. Прошло довольно много времени с тех пор, как они выехали из Томбстоуна, когда их небольшой отряд наконец оказался в долине. Джонни повернул коня и подскакал к Тиа, которая так и продолжала плестись в хвосте, потому что ей надо было рассмотреть здесь буквально все.
— Вот это и есть долина Салфар-Спрингз. Она лежит на довольно приличной высоте.
— Ну и огромная же она. А на каком расстоянии от Томбстоуна находится сам дом?
Джонни улыбнулся тому, что она сказала «дом». Девушка совершенно не имела представления о том, что ее ждет в конце пути.
— Примерно в пятидесяти милях. Первые двадцать мы ехали через горы Драгунз и Пайналенос, — он махнул рукой назад, где возвышались холмы.
Тиа удивленно начала считать: Тубак находится всего в пятидесяти милях от Томбстоуна, который, в свою очередь, расположен в пятидесяти милях от ранчо Баркартов! Значит, она жила всего в ста милях от своего отца и брата, но даже не подозревала об их существовании. А ведь верхом это расстояние можно покрыть меньше чем за два дня…
— …Легко преодолев это расстояние, мы оказались в цветущей долине, — продолжал говорить Джонни.
С севера дул легкий ветерок. Он доносил до них запах сосны, пихты и кедров, воздух здесь был прохладнее, и горы четко вырисовывались на фоне неба.
— Как ты думаешь, Стив долго пробудет на ранчо?
— Неделю или около того. До тех пор пока он не придумает, как помирить Джуди и Андреа.
— А он хочет этого?
— Ты когда-нибудь встречала мужчину, который согласился бы добровольно разнимать двух дерущихся кошек?
Тиа рассмеялась.
— Может быть, и станет, если надеется, что одна из них убежит и больше никогда не вернется.
— Стив не такой дурак, чтобы в это поверить. Он прекрасно понимает, как трудно заставить кошку не лезть за сливками.
— Ты думаешь, он не будет возражать, чтобы Андреа жила там?
Джонни прищурил темные глаза.
— Послушай, ты думаешь о ком-нибудь, кроме Стива?
— Иногда… — Рассмеявшись выражению досады, появившемуся на его красивом лице, Тиа пришпорила лошадь и оставила Джонни одного. Она сама не поняла зачем, просто ей было очень хорошо. Над ней до самого горизонта простиралось самое голубое небо в мире, на котором не было ни единого облачка. Воздух был свежий, он врывался в легкие и наполнял все ее существо чувством свободы и надежды. Она забыла обо всем, что ее беспокоило, она просто наслаждалась, скача во весь опор, поэтому даже не заметила, что один из всадников — темнокожий и прячущий лицо — отделился от их группы и скрылся в зарослях.
Джуди придержала свою лошадь и оказалась рядом с Тиа.
— Что это Джонни тебе сказал сейчас?
— Да ничего. Он просто спросил, все ли у меня в порядке.
— Ты просто убиваешь меня, — с улыбкой сказала Джуди.
— Я?!
— Да, ты, Тиа Марлоу! Самый красивый парень во всем штате увивается вокруг тебя, да еще на глазах у своей любовницы, а она делает большие глаза и строит из себя саму невинность.
Тиа нельзя было назвать скромницей, но она никогда раньше не слышала, чтобы женщина так запросто признавалась, что она чья-то любовница. Даже особы легкого поведения в Тубаке никогда так не говорили. Некоторые мамины подруги не стеснялись говорить об этом, но они никогда не называли себя «любовницами». В гостиной или на кухне в их доме они рассказывали такие вещи, что вогнали бы в краску кого угодно, но на людях всегда притворялись скромными и порядочными. Джуди же, которая была на самом деле порядочной и разумной девушкой, строила из себя черт знает кого.
— Эй, Тиа, хочешь сигаретку? Я купила несколько штук в городе… Там продают уже готовые…
Джуди чуть не покатилась со смеху, увидев выражение лица Тиа. Какое-то мгновение девушка выглядела так, как будто ждала, что их обеих сейчас поразит молния. Она не могла сдержаться, чтобы не выкинуть еще что-нибудь. Наклонившись к Тиа и придерживая поводья их лошадей, Джуди воровато оглянулась. Потом проговорила придушенным голосом:
— Не пугайся так, Тиа. Бог прекрасно знает, что я курю, и он не сказал мне по этому поводу ни слова. А ведь ему лучше знать!
Тиа тоже огляделась и тоже шепотом спросила:
— Значит… ты и он… вы в таких близких отношениях?
— Конечно! Он, правда, занимается своим делом, а я — своим. Я не рассказываю ему, как выращиваю траву и лечу коров, а он за это поощряет кое-какие мои слабости. А вообще-то… — Она помедлила и улыбнулась. — С ним так же легко, как с любым другим мужчиной. А я ничего не могу поделать — ведь все мужчины считают меня просто неотразимой. — Тиа рассмеялась, а Джуди, довольная, продолжала: — Грант считает, что я в любом деле всегда очаровательна, мне кажется, он прав. Послушай, — она вдруг нахмурилась. — Я тебе действительно нравлюсь?
