— Не говори чепухи, — произнес Гарет. — Должно быть ты неправильно поняла леди Дюфор. На несколько дней Миранде придется позаимствовать кое-что из вещей Мод. Но это только на время, а потом у нее будет собственный гардероб Думаю, ее милость просто хочет посмотреть все платья леди Мод и кое-что выбрать из них.
— Но я слышала совсем другое, — пробормотала Берта, приближаясь к камину и начиная ворошить уголья.
Гарет нахмурился, но решил не придавать значения ее словам. Он уже повернулся, собираясь выйти, когда дверь отворилась, и вошел мужчина в черном камзоле с ржавыми разводами и старомодных полосатых штанах в обтяжку, со старым, потрескавшимся кожаным мешком в руках.
Гарет тотчас же узнал их семейного врача.
— Вы занемогли, кузина? — спросил он Мод.
— Сегодня меня будут пользовать пиявками, милорд, — ответила Мод, укладываясь на диван, в то время как Берта засуетилась вокруг нее, снимая домашние туфельки с ее ног.
— У вас лихорадка?
— Милорд, это день, когда леди Мод обычно лечат пиявками, — объявил доктор, извлекая из своего мешка острый нож.
Берта принесла оловянную миску из буфета, стоявшего возле камина.
— Вы что, постоянно это практикуете, кузина? — спросил Гарет, подходя к дивану, на котором лежала Мод. Он хмурился уже не на шутку.
— Я полагаю, постоянное лечение пиявками необходимо для здоровья ее милости, — забубнил доктор, наклоняясь и беря ногу Мод одной рукой. В другой он держал нож. — Это разжижает кровь и предотвращает лихорадку.
Берта встала рядом с ним на колени, подставив миску таким образом, чтобы в нее стекала кровь.
Бровь Гарета недоверчиво поднялась. Предписания врачей всегда казались ему непонятными и странными, но он считал, что лекарь, должно быть, знает, что делает.
— По-моему, глупо позволять высасывать из себя кровь, если ты не болен, — заявила Миранда. — Мама Гертруда ставила в таких случаях банки. Она говорила, что пиявки жизнь высасывают.
— Кто это — мама Гертруда? — спросила Мод, поворачивая голову.
Лекарь вскрыл вену. Кровь фонтанчиком забила в подставленную чашу.
Глядя на это, Миранда вздрогнула, как прежде вздрогнула Мод, когда острие ножа впилось в ее ногу и кровь хлынула из ранки.
— Ты боишься вида крови? — спросил Гарет, видя, как Миранда побледнела.
Миранда покачала головой:
— Обычно нет, милорд.
«Интересно», — подумал Гарет, переводя взгляд с одной девушки на другую. Мод лежала на диване с закрытыми глазами, с таким же, как у Миранды, бледным лицом, забыв про свой вопрос. Миранда отвернулась от неприятного зрелища и принялась ласкать Чипа, что-то нежно приговаривая.
— Я оставляю вас, кузина, на попечение лекаря, — сказал Гарет, делая шаг к двери. — Миранда, я думаю, леди Имоджин ждет тебя, чтобы ты примерила платья леди Мод. Сделай это безотлагательно. Сегодня вечером нам предстоит появиться при дворе, и ты должна надеть что-нибудь приличествующее случаю. Кроме того, вероятно, придется подогнать платье, учитывая особенности твоей фигуры.
— При дворе? — выдохнула Миранда.
— Да, меня просили быть у королевы после обеда. — Гарет произнес эту фразу бессознательно, словно пародируя умильную манеру королевского канцлера. — Ее величество негодует и возмущается, что столько недель не лицезрела милорда Харкорта.
Он улыбнулся той самой улыбкой, что так не нравилась Миранде, и она снова увидела, как в его глазах блеснули холодные искры презрения. Гарет отлично знал, что королева всего-навсего любопытствует. Он испрашивал ее позволения покинуть двор и отбыть во Францию, и ее величество очень интересовала цель этого путешествия. Потому она с радостью дала ему свое благословение. Теперь же ей не терпелось узнать о результате этой экспедиции.
— А нельзя отложить визит па несколько дней, милорд? — спросила Миранда. — Я совсем не готова.
— Бояться нечего, — ответил Гарет, поднимая засов на двери. — Аудиенция будет непродолжительной. Я больше верю в тебя, Светлячок, чем ты сама. — И он улыбнулся ей своей ласковой улыбкой. — Ты будешь учиться всему на ходу. А главное, ничего не бойся.
Дверь за Гаретом закрылась.
— Хотела бы я быть так же в себе уверена, — пробормотала Миранда. Она бросила взгляд на диван, рассеянно потирая ступню одной босой ноги о щиколотку другой. По неизвестной ей причине она почувствовала сначала нечто похожее на укол, а потом зуд в этой ноге. Врач в этот момент перевязывал ногу Мод, а та лежала на спине с закрытыми глазами.
— Вы бывали когда-нибудь при дворе, Мод?
— Нет. Но кое-что знаю об этом, — откликнулась та слабым голосом.
— Вы мне расскажете все, что знаете?
— Ради всего святого, девушка! Неужели не видишь, что ее милость нуждается в отдыхе? — воскликнула Берта, ставя миску с кровью на стол, чтобы врач мог изучить ее.
— Тогда я потом загляну.
Все еще крепко держа Чипа, Миранда вышла из комнаты и вернулась в зеленую спальню. На постели горой была свалена одежда, принесенная Бертой из платяного шкафа Мод. Для женщины, столь редко покидающей спальню, Мод обладала на редкость большим гардеробом, состоявшим к тому же из изысканных туалетов, размышляла Миранда, оглядывая богато вышитые платья. Большая их часть выглядела так, будто их ни разу не надевали.
Внезапно Чип пискнул и бросился к открытому окну. Мгновение он помедлил, с сомнением глядя на дождик на улице, потом исчез из виду, спустившись вниз по плющу, обвивавшему окно.
Миранда недоумевала всего лишь секунду. Шуршание туго накрахмаленных юбок возвестило о появлении леди Имоджин, величественно вошедшей в комнату в сопровождении двух горничных, помогавших накануне Миранде принимать ванну. Леди Имоджин была молчалива и мрачна, губы плотно сжаты.
Имоджин с минуту постояла на пороге, настороженно оглядываясь, пока не убедилась, что обезьяны в комнате нет. Потом вошла и принялась за дело. Все еще в ярости после того унижения, она не могла заставить себя обратиться к девушке.
Она отдавала распоряжения горничным и использовала их как посредниц в общении с Мирандой, но по мере того как наблюдала за ее перевоплощениями, ее мрачное настроение таяло. Она приходила в восторг от плана, задуманного братом. Сходство между Мод и этой девушкой даже и сходством-то назвать было нельзя. Это было нечто большее, чем сходство. Они словно две половинки одного яблока.
Миранда отдалась во власть горничных, которые раздели ее донага, потом надели на нее чистые нижние юбки, нижнюю рубашку, новые и очень широкие фижмы и принялись примерять платья Мод, стремительно сменяя один туалет другим. Они застегивали, зашнуровывали, подкладывали, заправляли, будто она была деревянным манекеном. Платья требовали очень незначительной переделки. Ее грудь была немного полнее, чем бюст Мод, а бедра чуть более округлые. Но эти различия были едва заметны.
