И еще было ясно, что дам она собрала вокруг себя как бы для защиты. Но чего она опасалась?
Ответ был дан скорее, чем ожидала Ниниана. Лакей ловко пробрался среди пышных юбок и склонился перед королевой, прошептав ей на ухо несколько слов.
— Как?
Королева поднялась, и все звуки сразу же стихли. Взгляды обратились на капитана, стоявшего в дверях имеете с двумя другими гвардейцами. Рука королевы судорожно сжала драгоценное жемчужное ожерелье. Затем она величественно выпрямилась.
— Что вам угодно, капитан? — спросила она холодно, как подобает властительнице королевства.
— Мое задание гласит: проводить Ниниану де Камара в ее покои и позаботиться о том, чтобы она не покидала их без особого разрешения короля.
Теперь королева посмотрела наконец на Ниниану, но на ее неподвижном лице ничего не отразилось. Взгляд ее снова вернулся к капитану.
— Вы шутите! Вы хотите арестовать мою фрейлину?!
— Об этом не может быть и речи, Ваше Величество! Данный мне приказ только гласит: проводить даму в ее покои и позаботиться…
— Кто подписал приказ? — властно прервала его королева.
— Король собственноручно.
Рука королевы выпустила ожерелье.
В салоне стало настолько тихо, что был слышен легкий стук крупных жемчужин друг о друга. Королева опустила голову.
— Исполняйте свой долг, капитан!
Ниниана удивилась, что ее еще держали ноги. Она видела многочисленные взгляды, направленные на нее. Ее реверанс перед королевой получился особенно глубоким и почтительным из-за усталости.
— Идите, дитя мое! — произнесла королева дрожащим голосом. — Я постараюсь узнать, в чем вас обвиняют. И не беспокойтесь…
— Следуйте за мной, мадам!
Очевидно, в приказ входило также требование, чтобы Ниниана не получала и не давала никаких указаний. Молча подчинилась она распоряжению капитана. Оглушенная, повернулась к двери и в последний момент взяла плащ, протянутый ей мадемуазель д’Этанже. Но их тут же разъединили.
Перед ее покоями стояли два охранника с обнаженными шпагами. Ниниана чуть замедлила шаг. У нее возникло желание что-нибудь сделать, пока она находилась в коридоре: позвать на помощь, убежать… Но кого звать на помощь и к кому бежать? О ней некому было позаботиться. Или было кому?
«Доверьтесь мне, что бы ни случилось!»
Убедительная просьба барона де Мариво звучала у нее в ушах. Знал ли он об очередном ее аресте?
— Входите, вас ждут! — поторопил капитан Ниниану, и ей стало ясно, что никаких шансов у нее не осталось. Она заставила себя нажать на ручку двери и повернуться к охране спиной.
Ею овладел страх! Противный страх. Но им она его не покажет, чего бы ей это ни стоило!
— Ниниана! Наконец-то! Куда ты исчезла? Почему заставила нас так долго ждать? Можешь мне сказать, что все это означает? Я до смерти испугалась, понимаешь ты это или нет?
Клубок шуршащего шелка, тканого атласа и разлетающихся локонов бросился в объятия Нинианы, которые автоматически сомкнулись. Удивленно уставилась Ниниана на возбужденное лицо своей младшей сестры, находившейся совершенно вне себя.
— Диана? Откуда ты здесь?
— Конечно из дворца Мариво! Но в чем дело? Неужели надо было посылать королевскую гвардию, чтобы я тебя навестила? Значит, я тоже стану придворной дамой? Я уже не должна выходить замуж за этого ужасного человека?
Ниниана разглядывала Диану де Камара, как нечто нереальное. Затем она встретила взгляд Паулины, сидевшей со сложенными руками на табурете, на котором не так давно ее причесывала Жавель. Ее губы беззвучно произнесли имя старой служанки. Ниниана не могла абсолютно ничего понять.
— Отвечай же наконец! Я ведь тебя спрашиваю, — нетерпеливо повторяла Диана. Еще немного, и она топнула бы ногой, чтобы обратить на себя внимание старшей сестры.
— Как может она тебе ответить, если ты не даешь никому слова сказать? Можно подумать, что твоя бедная мать и я никогда не учили тебя хорошим манерам и выдержке, — отчитала Паулина девушку.
Ворчливый, такой знакомый тон порицания вывел Ниниану из оцепенения. Присутствия младшей сестры и Паулины в своих покоях Ниниана ожидала меньше всего. Почему они обе оказались во дворце? Что значит их визит?
— Я… Но я не знала, что вы меня здесь ждете, — произнесла наконец она. — У меня нет такой власти, чтобы посылать за вами гвардейцев! Почему вы не спросили обо всем сеньора Мариво?
— Во-первых, его не было дома, а во-вторых, с официальным распоряжением капитана гвардии не поспоришь. Они передали нам приглашение королевы, и мы, разумеется, подумали, что это твоя идея, — пояснила Паулина, понявшая гораздо раньше Дианы, что дело здесь не в осуществлении ее мечты стать придворной дамой королевы.
— Я подумала, что ты уговорила Ее Величество сделать меня тоже одной из придворных дам, чтобы я могла не выходить замуж за этого ужасного человека! — плаксиво добавила Диана.
— Какого ужасного человека?
Ниниана никак не могла представить себе, о ком в данный момент говорила младшая сестра.
Диана заломила руки, а ее голубые глаза превратились в блестевший от слез сплошной источник мольбы.
— Мариво, барона! Ты же не слушаешь меня! Мне страшно! Одна мысль о том, что он станет моим супругом, невыносима. Я не переживу его прикосновений!
— Ты с ума сошла? Только потому, что он однажды решился тебя поцеловать? Можно подумать, что свершилось изнасилование, так ты себя ведешь!
Ниниана была готова ударить рыдающую сестру. Ее нервы не выдерживали подобных глупых сцен. Паулина встала между девушками и взяла Ниниану за руки, желая успокоить ее. Руки были холодными и словно чужими.
— Что случилось, детка? Не связано ли все это с Люсьеном и известием о нем?
— Я ничего не знаю, Паулина!
Ниниана резко освободилась. В данный момент утешающие объятия старой няни не могли помочь ей.
— Я знаю только, что перед моей дверью стоит стража. И если вас привели сюда, следовательно, вы арестованы вместе со мной. Кажется, я напрасно старалась обеспечить нашей семье благополучие.
Голос Дианы стал пронзительным:
— Арест? Как? Что ты сделала, если тебя арестовали?
Ниниана ответила с угрожающим спокойствием:
— Я пыталась помочь нашему брату, как пыталась помочь и тебе. В обоих случаях я, к сожалению, не добилась никаких успехов.
Только мобилизовав все свое самообладание, Ниниана могла выдерживать эгоистичную истерику сестры. А Диана упрямо продолжала:
— Почему же тогда ты не помогла мне стать придворной дамой? Почему я должна стать супругой ненавистного мне мужчины, при том, что ты будешь жить в свое удовольствие при королеве?
