себе во двор. Лучше даже не знать, куда та направляется, в какой раз сказала она себе, но мысли, как птахи пугливые, тревожили материнское сердце. Пока управлялась с хозяйством, ещё терпимо было, насущные дела отвлекали от невесёлых мыслей.
Но хозяйские хлопоты приносили сегодня тоже много неприятных забот. Всё, хоть и небольшое, хозяйство остаётся под присмотром соседки. Как она справится? Коровушка много молока даёт, да такое вкусное, не сглазила бы. Пыря погладила рогатую любимицу, и та полезла вынюхивать — искать спрятанную в складках одежды краюху хлеба.
Куры хоть бы грядки не раскопали. А! — махнула рукой Пыря, когда это бывало, чтобы куры на грядках не поковырялись. До грядок тут!
Вынула из печи хлеба, долго смотрела на угасающие угольки. Теперь пусть догорают до конца. Целый месяц не будет в печи огня. Страшно!
Думки перекинулись в завтрашний день. Покос. Самая весёлая пора. Девки наряжаются в красны платья. Работают быстро, старательно, но и по сторонам не забывают зыркать. Самое время показать себя и молодцам, и их придирчивым матерям.
Не знают пока девки, как быстро проходит эта весёлая пора. И наступающий сенокос со временем становится всего лишь ещё одной работой, которой и так переполнена человеческая жизнь.
Жизнь… Всё неправильно, всё кувырком. И кого теперь в этом винить? Бабку — ведьму, которая тяжёлое клеймо наложила на весь дом? Мать свою нелюдимую и жестокую ко своей дочери? Или себя глупую, за то, что в шестнадцать лет, услышав ласковые слова проходимца, поверила им? Вини — не вини, легче не станет.
Легла. Сна нет. Вздохнула тяжело: где же дети? Вспомнила их маленьких.
Может, оттого, что ровесники, крепко привязаны были друг к другу. Хоть и разные. Еремей жалостливый. Всех раненых птиц, котят в хату тащил. Агния лечила. Но без сердца. Просто силу и возможности свои испытывала.
И мать свою Еремей жалел. Знал, что не родная, а всё равно любил и жалел. Помогал. С детства самое тяжёлое на себя старался взять. Но и Агния не отставала. Брата она любила, тут уж нет сомнений.
Завтра без Еремея начнём. Год прошёл, а как вчера. На сенокосе всё это случилось. И что в голову Агнии стукнуло? Сейчас бы жили, да горя не знали. Эх! Чужая душа потёмки. Даже, если это душа дочери.
Уж поздно ночью Агния возвращалась от Власы. Торопилась по знакомой лесной дороге, а ущербная луна не старалась осветить ей путь.
Встреча с бабкой дала девушке меньше, чем она рассчитывала.
— А у самой есть думки, кто мог к тебе в хату залезть? — хмуро спросила та, после того, как Агния в подробностях рассказала о происшествии.
— Нет! — тут девушка была в тупике. Хотела мать упомянуть, только лишь потому, что у той, единственной, возможность была. Но передумала. Мать не скрывает своего отвращения к ведьминому логову и вряд ли туда пойдёт. — Нас не было. Ворота были закрыты. Кто среди бела дня полезет? Это, конечно, может быть кто угодно. Но и рисковать так глупо.
— Нет, — при тусклом мерцающем свете лучины Власа выглядела огромной чёрной вороной. Но Агния привыкла, Она с нетерпением ждала, пока бабка пристально вглядывалась в чашу, выискивая в тёмной жидкости одни лишь ей понятные знаки. К большому сожалению, Агния совершенно не могла «видеть» то, что касалось лично её. — Нет, милка, ни через забор, ни через ворота никто не лазил. Здесь нет пути… Но лазейку вижу. Небольшого размера, но две голубки проскользнули. Одна, как будто ранена. — Бабка замолчала и ещё ниже склонилась над чашей. Наступившую тишину нарушало лишь потрескивание лучины. Агния ждала. Вдруг Власа резко ударила рукой по поверхности жидкости и вскочила.
— Вот что, девка, — злобно зашипела она, — домой пора тебе. Больше нечего мне сказать.
Вот и закончилась встреча. А про другое дело Агния не стала даже и заикаться. Когда бабка в таком состоянии, к ней лучше и близко не подходить.
Что она там увидела? Две голубки… Девки что ли? Так этих девок полным-полно. Думай на какую хочешь. Одна ранена… Ранена. Больная? Ну, больных, конечно, поменьше, но тоже есть. Вот, хоть соседская Хыля…
Эх, не вовремя этот сенокос. Или вовремя? Там возможностей будет больше понаблюдать за Яриной и Глебом. Может, какой случай и подвернётся. Жаль, что бабка забесилась. Могла бы помочь…
— Ну вот, вечер уже, а Малого всё нет, — возмутилась Домна. — Вот так и отпускай его.
— Придёт — получит, — хмуро ответил Ивар. Упрёк в свою сторону он уловил. Но кто ж знал, что Малой так загуляется. Не маленький ведь, поди.
Семья Видборичей собиралась на покос. Столько нужно взять, о стольки подумать, что голова идёт кругом. А тут ещё не могут решить, брать с собой Забаву или дома с баушкой и Айкой оставить. Забава сидит на лавке вся зарёванная, боится, что оставят.
— Ивар, ну так что с Забавой будем делать? — с раздражением воскликнула мать.
— Я уже больша-а-ая. Я травку буду собирать гра-а-абельками, — воспользовалась подходящим моментом Забава.
— Спроси у баушки, как ей легче: с Забавой или без.
— И, правда, — спохватилась Домна, — баушка, ты как считаешь?.
Баушка в сборах не принимала никакого участия. Даже наблюдала без интереса, с толикой снисхождения. Подумаешь, невидаль — сенокос. Его в жизни столько было, столько будет, если повезёт, конечно, и чего так будоражиться?
Даже не пообедали толком, ложки побросали, стали носиться взад-вперёд. Эта ревёт, того с утра дома нет, Ярина в горнице красны ленты из сундука достаёт. Ну да, кому сенокос, а кому самая развесёлая пора.
Один Айка молодец, уплетает за обе щеки. Ну и баушка уже по дну котелка скребётся.
Вопрос застал баушку с ложкой во рту и врасплох. Она так и повернулась с выпученными глазами к Домне. Когда ж это было, чтобы спрашивали её мнение? Повернулась к Забаве. Та сидит, на баушку смотрит с надеждой, но рот скривила, приготовила к рёву. Баушка задумалась: с одной стороны Забава может за Айкой присмотреть, с другой стороны — за Забавой самой нужно смотреть. Да и кормить.
— Пущай с вами едет. Нам с Айкой и вдвоём не будет скучно.
Айка, услышав своё имя, посмотрел доверчивыми синими, как два василька, глазами на баушку, поморгал, потом снова переключил внимание на кашу. Забава с возросшей надеждой взглянула на родителей, мол, ну всё вроде понятно, что тут уж колебаться, выносите свой вердикт, а то сил уже нет оставаться в неизвестности.
— Собирай Забаву с
