– Кэдрин, неспособность чувствовать и есть дефект.
– Ты полагаешь, что необходимо чувствовать, чтобы жить? И что я страдаю от своего недостатка?
– Нет.
– Ты узнал это из моей крови, так? – Когда Себастьян кивнул, она сказала:
– Ты украл мою кровь, а с ней и мои воспоминания. Чудесно! Много ли ты увидел?
– Я видел древние битвы, вылазки на вампиров, иногда – беседы. Ну например, когда Риора предостерегала тебя насчет меча слепого мистика. – Себастьян видел также, как на нее напали десятки кобольдов, и она едва могла сдержать их натиск. А когда взглянула на себя, оказалось – они отрубили ей полноги, от середины икры. Неудивительно, что она столь жестоко обошлась с кобольдом в Антарктике.
«А я еще телепортировал его, чтобы он взял ее приз!»
– Теперь ты понимаешь, почему я потеряла чувства? Ты можешь проникнуть в мои самые сокровенные мысли! Узнать мои поступки. Ты видел меня с другими мужчинами?
– Нет, и брат объяснил мне, что это невозможно, потому что ты моя невеста.
– Ты видел, почему чувства вернулись ко мне?
Он взъерошил волосы.
– Кажется, я имею к этому непосредственное отношение. В то первое утро ты примерно так и выразилась.
– Я сказала не подумав. – Поймав его взгляд, Кэдрин добавила: – Просто так совпало.
– Я мог бы, пожалуй, поверить в случайное совпадение, не будь ты моей невестой.
– Значит, ты считаешь, что я разбудила тебя физически, а ты меня – эмоционально? – спросила она презрительно. – Чай на две персоны?
– Да, именно так.
– Даже будь оно правдой, это не значит, что у нас есть общее будущее. Я только сделаю тебя несчастным, вот уж это я тебе обещаю! Кроме того, если я назову тебя мужем, семья подвергнет меня остракизму. Я буду изгнана с позором.
– Кажется, Мист Желанная не сильно огорчается по этому поводу.
Кэдрин застыла:
– О чем ты говоришь?
– О Мист, жене моего брата.
Кэдрин вскочила на ноги.
– Может быть, у Мист не больше моральных принципов, чем у помойной кошки, но даже ей не придет в голову выйти замуж за пиявку.
– Ты что, не знаешь? – Себастьян недоуменно нахмурился. – Они уже довольно давно женаты.
Кэдрин захотелось немедленно дать Реджин пинка.
Мист… вышла замуж за вампира. Кэдрин обхватила голову руками.
– Твой брат – генерал стойких, освободивший ее из застенков Орды. Роут. Николай Роут. Так и знала, что она его не забыла!
– Да. Ты встречалась с ним? – спросил Себастьян.
– Я о нем слышала.
Все встало на свои места. Кэдрин вспомнила, что и о Себастьяне ей тоже доводилось слышать. Четверо братьев-эстонцев. Свирепые, неумолимые воины, они привлекли внимание Закона, еще будучи людьми.
Именно свирепые и беспощадные защитники своего народа. Себастьян изучал ее лицо.
– Хотел бы я знать, эта новость повышает мои шансы или наоборот?
– Я… я не знаю. Ничего не знаю.
Значит, стойкие могли составить достойную партию? Нет. Даша и Рика никогда не смирились бы с тем, что она выбрала вампира.
– Тогда скажи кое-что, Кэдрин. Ты думаешь обо мне, когда меня нет рядом?
«Солги ему. Тебе нельзя заводить любовную интрижку. А если только для того, чтобы на одну ночь почувствовать рядом его отзывчивое тело?»
Мист сошла с ума, выйдя замуж за вампира. И Мист была язычницей, как и сама Кэдрин. У Кэдрин были серьезные основания сомневаться, что генерал Николай Роут согласился бы совершить брачный обряд согласно языческим канонам.
Брачные узы много значили для валькирий, как и для всех бессмертных. «Пока смерть не разлучит нас» – эта фраза наполнялась в данном случае новым смыслом, потому что оба супруга теоретически могли жить вечно.
Нет, Кэдрин не станет его любовницей. Она невеста Себастьяна. Он никогда не согласится довольствоваться малым, при том, что большего дать ему она не сможет.
– Подумай о себе, Себастьян. Я чрезвычайно занятая особа. У меня нет времени на самоанализ. Что, если я препоручу это тебе?
– Что ты хочешь сказать?
– Кажется, все три столетия ты только и делал, что думал.
Он пришел в ярость, чего она и добивалась.
– Да что ты понимаешь!
Слева раздался рев, от которого затряслись стены пещеры. Справа откликнулся второй. Где-то вдали подал голос третий василиск.
Кэдрин прыгнула вперед, увлекая Себастьяна за собой на землю.
«Быстренько поцелуй его, скрепи договор. И пусть двигает камни». Обхватив ладонями его лицо, она прижалась к нему губами.
Быстро, чтобы получить то, что ей надо. «Не теряй времени!»
– Готово, я тебя поцеловала, – объявила она, едва дыша. – Теперь убери эти проклятые камни.
Себастьян грубо обхватил ее бедра и прижал к себе так, что она снова ощутила напряжение его возбужденной плоти. Кэдрин не смогла удержать стон. Тогда он сгреб в кулак ее волосы на затылке, не давая встать, и впился поцелуем в ее губы, раздвигая их языком. Рука, лежащая на бедре, передвинулась вниз, чтобы скользнуть между ног. Она снова изумленно вскрикнула и неожиданно для самой себя передвинула колено, предоставляя Себастьяну свободу действий.
Он зарычал, как зверь, работая ладонью, терзая губами ее рот. Это был поцелуй отчаяния.
Они катались по земле перед лицом неминуемого сражения, оба были в поту. Рукоять его меча больно упиралась в бедро Кэдрин, но она никак не могла насытиться его поцелуем.
Он уложил ее сверху, как в то утро в замке. Сейчас она хотела этого ничуть не меньше, чем хотела тогда.
– Катя, ты сводишь меня с ума, – хрипло выдохнул он. – Я могу думать лишь о тебе. – Он перекатился на бок, одной рукой удерживая ее руки за головой, и нагнулся, чтобы поцеловать ключицу. Свободная рука Себастьяна легла ей на талию, и он шепнул ей на ухо: – Признайся, что ты обо мне думаешь!
Она могла бы сказать, что очень даже думает, когда его дрожащая рука вот так гладит ее живот. Почему его рука дрожит? От предвкушения, что сейчас он коснется ее обнаженной плоти? Он начал расстегивать ее брюки, и она рывком освободила руки – и не для того, чтобы ему помешать. Нет, она была не против.
«Это будет справедливо, – думала Кэдрин, пылая, словно в бреду. – Моя рука в его джинсах». Она застонала, коснувшись его плоти. Откинув голову назад, он кричал, и его ствол пульсировал в ее кулаке. Такой жаркий, гладкий и твердый. Подушечкой большого пальца она погладила щель в центре влажного круга.
Когда она снова увидела его глаза, они были черны от желания.
– Мы должны остановиться, – прошептала она, работая пальцем. – Эти чудовища…
– Выглядят страшновато, согласен, – Себастьян запечатлел быстрый жаркий поцелуй на ее губах и снова заглянул ей в глаза. – Буду крайне признателен, если ты продолжишь… меня гладить.
