И она хотела, чтобы он так же полностью сдался ей.
Она подняла руку и положила ее ему на грудь, задев пальцами его плоский коричневый сосок. В ответ он вздрогнул.
— Я сделала тебе больно? — встревоженно прошептала она.
Он покачал головой.
— Еще, — произнес он севшим голосом.
Повторяя его ласки, она сжала самый кончик его соска большим и указательным пальцами. Он затвердел от ее прикосновения, вызвав у нее восторженную улыбку. Как ребенок с новой игрушкой, она протянула руку, чтобы поиграть с другим его соском. Тернер, сознавая, что быстро начинает терять контроль под ее любопытными пальцами, накрыл ее ладонь своей, удерживая ее на месте. Целую минуту он смотрел на нее сверху вниз внимательным взглядом голубых глаз. Его взгляд был таким пристальным, что Миранде пришлось бороться с желанием отвести глаза. Но она заставила себя выдержать его взгляд. Ей хотелось, чтобы он знал, что она не боится, не стыдится, и самое важное, что она не лгала, когда сказала, что любит его.
— Прикоснись ко мне, — прошептала она.
Но он словно застыл на месте, рука его все еще прижимала ее ладонь к груди. Он выглядел странно растерянным, почти… испуганным.
— Я не хочу делать тебе больно, — резко произнес он.
И хотя она не знала, как его успокоить, но пробормотала:
— Ты не сделаешь.
— Я…
— Пожалуйста, — попросила она. Он был нужен ей. Он был нужен ей сейчас.
Ее страстная мольба пробилась сквозь его сдержанность, и он со стоном притянул ее к себе и крепко поцеловал, прежде чем опустить обратно на постель. На этот раз он последовал за ней, твердое, длинное тело прижалось к ее груди. Его руки были везде, он стонал ее имя, и каждое прикосновение, каждый звук, казалось, разжигал внутри нее пламя.
Она хотела чувствовать его. Каждый его дюйм.
Она дернула его самодельный килт, желая избавиться от последнего разделяющего их барьера. Она почувствовала, как он скользнул вниз, и не осталось ничего… кроме Тернера.
Она ахнула, увидев его.
— О, Господи.
На это он усмехнулся.
— Нет, просто я… — Он уткнулся лицом а ямку у нее на шее. — Я уже говорил тебе.
— Но ты такой…
— Большой? — он улыбнулся ей в шею. — Это все ты виновата, милая.
— О, нет. — Она изогнулась под ним. — Я не могла такого сотворить.
Он прижался к ней еще сильнее.
— Тсс.
— Но я хочу…
— И ты это получишь. — Он закрыл ей рот горячим поцелуем, не совсем понимая, что он только что ей пообещал. Снова заставив ее стонать, он оторвал от нее свой рот, прокладывая обжигающую дорожку вниз к ее пупку. Он обвел его языком, а затем, какой ужас, нырнул внутрь. Его руки легли на ее бедра, осторожно раздвигая их, открывая для его вторжения.
Ему хотелось поцеловать ее. Хотелось проглотить ее, но он думал, что она еще не готова к такой близости, поэтому вместо этого он поднял одну руку…
И скользнул пальцем внутрь нее.
— Тернер! — вскрикнула она, и он не смог сдержать удовлетворенную улыбку. Он погладил большим пальцем нежные, розовые складки, наслаждаясь тем, как она извивается под ним. Ему пришлось крепко придержать ее бедра свободной рукой, чтобы она не скатилась с кровати.
— Откройся мне, — простонал он, снова накрывая ее рот своим.
Он услышал, как она негромко вскрикнула от удовольствия, и ее ноги, словно совсем расплавились, раздвигаясь все шире, пока кончик его возбужденной плоти не прижался к ней, исследуя ее мягкость. Тернер коснулся губами ее уха и прошептал:
— А сейчас я хочу заняться с тобой любовью.
Не в силах вздохнуть, она кивнула.
— Хочу сделать тебя своей.
— О, да, прошу тебя.
Он медленно подался вперед, терпеливо сдерживаясь перед ее невинностью. Это убивало его, но он собирался сохранять самообладание. Больше всего на свете ему хотелось ворваться в нее резкими, яростными толчками, но придется подождать следующего раза. Не сейчас.
— Тернер? — прошептала она, и он понял, что уже несколько секунд не двигается. Стиснув зубы, он медленно отступил, пока внутри нее не остался только самый кончик его плоти.
Миранда стиснула его плечи.
— О, нет, Тернер. Не уходи!
— Тсс. Не волнуйся. Я все еще здесь. — Он двинулся обратно.
— Не оставляй меня, — прошептала она.
— Никогда. — Он достиг порога ее девственности и застонал, чувствуя его сопротивление. — Это больно, Миранда.
— Мне все равно. — Ее пальцы впились в его кожу.
— Тебе может стать не все равно позже. — Он надавил чуть сильнее, стараясь быть как можно нежнее.
Она выгнулась под ним, и простонала его имя. Ее руки обняли его, пальцы судорожно сжимали его спину.
— Пожалуйста, Тернер, — просила она. — О, пожалуйста. Прошу тебя, прошу.
Не в силах больше сдерживаться, Тернер до предела ворвался в нее, задрожав, остро ощущая, как тесно она его сжимает. Но Миранда замерла под ним, и он почувствовал, ее дрожь.
— Прости, — тут же сказал он, пытаясь не шевелиться и не обращать внимания на болезненную жажду своего тела. — Прости. Мне очень жаль. Больно?
Она крепко зажмурилась и покачала головой.
Поцелуями он осушил слезы, закипавшие в уголках глаз.
— Не лги.
— Разве что немного, — призналась она шепотом. — Это скорее от удивления, чем от чего-то другого.
— Сейчас станет лучше, — сказал он с жаром. — Обещаю. — Уперевшись на локти, чтобы освободить ее от своей тяжести, он снова начал двигаться — медленные, медленные выпады, и каждый вызывает всплеск чистого наслаждения нежным трением.
А он сосредоточенно стиснул зубы, каждый мускул в его теле напрягся и сжался от усилий сдержаться. Вперед и назад, вперед и назад, повторял он про себя. Если он собьется с ритма хоть на секунду, он полностью потеряет контроль. Ему нужно держать себя в руках ради нее. Он не беспокоился о себе — он знал, что будет в раю раньше, чем кончится ночь.
Но Миранда… Все, что ему было известно, это что он чувствовал ответственность за то, чтобы и она тоже обрела блаженство. Он никогда раньше не был с девственницей, так что не знал, возможно ли это, но, ей-богу, он собирался попытаться. Он боялся, что может взорваться даже от разговора, но смог выговорить:
— Как ты?
Миранда открыла глаза и моргнула.
— Хорошо. — Голос ее звучал удивленно. — Мне больше не больно.
— Совсем?
Она покачала головой.
— Я чувствую себя прекрасно. И немного… голодной. — Она нерешительно пробежалась пальцами по его спине.
Тернер вздрогнул от ее легких как перышко прикосновений, и почувствовал, как его контроль ослабевает.
— А как ты? — прошептала она. — Ты тоже голоден?
Он проворчал что-то, чего она не расслышала, и начал двигаться быстрее. Миранда почувствовала в животе жар, а потом невыносимое напряжение. Пальцы на ее руках и ногах начало покалывать, а потом, когда она поняла, что ее тело рассыплется на тысячи крошечных осколков, что-то внутри нее лопнуло, и бедра ее резко и с такой силой дернулись вверх, что она почти приподняла его.
