Стивен, смеясь, схватил ее в объятия и оторвал от земли.
— Ты была прекрасна! Такая сильная, спокойная, уверенная и так помогла Керсти!
Он замолчал, поняв, что дал повод Бронуин похвастаться своими бесчисленными тренировками на пути к титулу вождя.
Бронуин улыбнулась, обняла его и положила голову на плечо:
— Спасибо. Но это ты знал, что делать. Будь я одна, просто растерялась бы, не зная, как подступиться к Керсти.
Стивен ни на миг ей не поверил, но все же его самолюбию польстило, что он сумел ей помочь.
— Ты устала? — тихо спросил он, погладив ее по голове.
— Очень, — кивнула она, уютно устраиваясь у него на груди.
Он нагнулся и подхватил ее на руки.
— Пойдем поищем ночлег, — предложил он и отнес ее на склон холма, где поставил на ноги и, расстегнув свой плед, расстелил на земле. Они легли и прижались друг к другу. Рэб растянулся рядом, согревая спину Бронуин.
— Стивен, что нам теперь делать? Мы никак не можем добраться до Англии, и нас с минуты на минуту узнают и изобличат.
Стивен долго лежал молча, не зная, что ответить. Раньше Бронуин никогда не спрашивала его мнения, не просила совета и не лежала рядом, такая теплая и доверчивая.
Он улыбнулся, поцеловал ее макушку, прижал к себе и ощутил, как сердце рвется от счастья.
— Я еще не думал об этом, но неплохо бы пока остаться с Керсти и Доналдом, ты как считаешь?
Едва слова сорвались с его губ, он понял, как изменился. Несколько месяцев назад он приказал бы жене, что делать. Теперь же спрашивал ее мнения.
Бронуин кивнула, упираясь лбом ему в плечо.
— Они едут на юг, к ее родителям. Если бы мы могли путешествовать с ними, наверное, удалось бы купить лошадей.
— А платить чем? Улыбками? — усмехнулся Стивен. — У нас нет ни пенни. Мы даже не можем отплатить Доналду за гостеприимство.
— Шотландцы за это денег не берут.
— Даже Макгрегоры? — поддразнил Стивен.
Бронуин тихо засмеялась:
— Главное, чтобы он не признал в нас Макэрронов. Что же до еды… ты хороший охотник, куда лучше Доналда. Теперь лишь нужно найти способ приобрести лошадей. Жаль только, что Дэвид не атаковал нас ближе к границе.
— Почему?
— Я успела бы надеть английское платье. Чертова штука вся расшита драгоценными камнями, так что мы могли бы их продать.
— Но скорее всего в этом случае нас просто убили бы, и к тому же у нас не было бы теплого пледа, в который так хорошо завернуться.
— А я думала, ты ненавидишь нашу шотландскую одежду, — удивилась Бронуин. — Если я правильно запомнила, ты сказал, что не можешь расхаживать с голой задницей.
— Не смей дерзить! — с притворной серьезностью велел он. — Многое можно сказать в пользу быстрого доступа к кое-каким частям тела! Мужчина может избавиться от пледа, пока англичанин еще только подумает раздеться!
— Кажется, я слышу гордость в твоем голосе? — поддела она. — И спрашивается, где ты успел приобрести такой акцент?
— Понятия не имею, — отшутился он. — И если хочешь знать, я обрел его вместе с пледом.
— Мне это нравится, — тихо призналась она, проводя коленом по его голой ноге и забираясь под рубашку, все еще остававшуюся на нем. — Как тебе понравится ласкать повитуху? Или настаиваешь на том, чтобы обладать лэрдом клана?
Он зарылся пальцами в ее волосы.
— Прямо сейчас я согласен на все. Ты — просто Бронуин, милая, восхитительная кошечка, которая может мчаться на коне как демон, спасти жизнь мужа, принять ребенка, и все это за несколько часов.
— Но мне помогли, — прошептала она, прежде чем вытянуть губы для поцелуя.
Бронуин тоже ощущала необычность времени и места. Ей следовало бы тревожиться за свой клан, но она знала, что Тэм ее не подведет и, может, людям станет спокойнее, если они не будут постоянными свидетелями войны, бушующей между ней и Стивеном. Но сейчас ей вовсе не хотелось воевать с ним. Она чувствовала себя, как никогда раньше: мягкой и женственной. Не нужно принимать решений, не на что злиться, нечего тревожиться, что Стивен ее враг. Сейчас они были равны.
— У тебя задумчивый вид, — заметил он. — Может, поделишься своими мыслями?
— Я думала о том, что в эту минуту счастлива. Я не испытывала ничего подобного, даже просто спокойствия, с тех пор, как умер отец.
Стивен улыбнулся, потому что она впервые не обвинила в убийстве его.
— Иди сюда, милая, и посмотрим, не сумею ли я сделать тебя еще счастливее.
Он не спеша раздел ее. Они извивались под пледом и смеялись, когда чей-то локоть задевал деликатное местечко. Как хорошо бороться, кататься по земле, смеяться, наслаждаясь друг другом и свободой!
Наконец Бронуин, уже узнавшая многие оттенки наслаждения, принялась целовать его лицо и шею, наблюдая игру лунного света на его коже.
Он провел ладонью от плеча к груди.
— Стивен, — прошептала она. Он продолжал гладить ее талию и живот. Его сила возбуждала ее, заставляла чувствовать себя маленькой, слабой, целиком в его власти.
— Ты так прекрасна, — улыбнулся он.
Но Бронуин знала, что это его слова, восхищенные взгляды заставляют ее ощущать себя прекрасной.
Он погладил внутреннюю сторону ее бедер и, когда она задрожала, медленно лег сверху. Она отдавалась ему свободно, беззаветно и беззастенчиво, а когда стала стонать и метаться, Стивен крепко поцеловал ее. Его, в свою очередь, возбуждало ее самозабвение, звуки, которые она издавала.
Они любили друг друга неспешно… пока Бронуин не впилась ногтями в спину Стивена, требуя большего. Потом изогнулась ему навстречу, и он взорвался в одном мощном выпаде. Она прижала его к себе, не желая отпускать, словно намеревалась всего вобрать в себя.
Они заснули, слитые в единое целое, покоясь в объятиях друг друга.
Бронуин проснулась первой. Стивен так крепко прижимал ее к себе, что ей не хватало воздуха. Взглянув на мужа, она подумала, как сильно он изменился за последние несколько месяцев. Куда девались бледная кожа и короткие волосы! Да кто бы теперь признал в нем англичанина?!
Она осторожно поцеловала его в щеку, вспомнив, как боялась первой одарить его лаской. Но этим утром казалось так естественно разбудить его поцелуями.
Прежде чем открыть глаза, он улыбнулся.
— Доброе утро, — прошептала она.
— Страшусь посмотреть, — сонно пробормотал он. — Неужели кто-то подменил мою Бронуин на дриаду?
Она укусила его за ухо.
— Ой! — завопил он, но тут же хмыкнул: — Клянусь, я не променял бы тебя ни на какую дриаду!
Он протянул было к ней руки, но она оттолкнула его.
— О нет, ни за что! Я хочу видеть нашего малыша.
