Сердце Китти едва не остановилось, когда она увидела, что Тупеху спустил на воду другую лодку и вот-вот их нагонит.
— Вон он! — крикнула она Хануи. — Он догоняет!
Хануи начал грести с удвоенной силой, и Китти слышала, как он крякал от натуги с каждым ударом весла. Каноэ развило еще большую скорость, и расстояние между ним и «Катипо» начало быстро сокращаться. Когда каноэ поравнялось с бортом, шхуна начала разворачиваться. Матросы сбросили веревочную лестницу, и Хануи ухватился за ее нижнюю перекладину.
Затем он отбросил весло.
— Полезай! — крикнул он, подтолкнув Китти вверх, едва только та поставила ноги на ступеньку. Она поспешно полезла вверх, но потом остановилась, чтобы поднять юбки, в которых путались ноги. Она зажала подол платья под мышками, совершенно не беспокоясь о том, что Хануи может увидеть ее нижнее белье. Китти почувствовала, как натянулась лестница, когда на нее забрался Хануи, и, опустив глаза, увидела, как каноэ медленно отплывает от корабля. Теперь Китти знала, что если упадет, то непременно утонет.
Перегнувшись через борт, Райан втащил Китти на корабль. Вскоре на палубу с грохотом спрыгнул Хануи и остался сидеть, тяжело и прерывисто дыша и ловя ртом воздух.
— Едва успели, — произнес Райан.
Поднявшись на ноги, Китти посмотрела в сторону берега. Преследователи по-прежнему гребли, Тупеху кричал и размахивал руками, но расстояние между его лодкой и «Катипо» все увеличивалось.
— А ну, парни, за работу! — гаркнул Райан, и матросы рассыпались по кораблю. Вскоре шхуна неслась, подгоняемая попутным ветром, мимо Вайтанги, где в сгущающихся сумерках на лужайке перед домом Басби запылали первые костры, мимо Корорареки на противоположном берегу, затем обогнула мыс и, наконец, вышла в бескрайний темный океан.
Китти показалось, что она тонет: на ее грудь навалилась такая тяжесть, что она не могла вздохнуть. Но, заставив себя открыть глаза, она поняла, что уже умерла и ниспослана за свои грехи в ад. Прямо перед ней маячило лицо дьявола — черное как смоль, с узкими желтыми глазами и острыми, словно иглы, клыками, обнаженными в зловещем оскале самого Гадеса.
— О, изыди! — воскликнула девушка и столкнула кошку на пол. Падая, Боадицея попыталась оцарапать Китти, но промахнулась.
Девушка осторожно села на кровати, ощущая тупую ноющую боль во всем теле. Откинув одеяло, она свесила ноги с кровати, размещенной в нише. Ее ботинки стояли рядом с кроватью. Странно, ведь Китти совершенно не помнила, как сняла их. Как только они оказались на борту шхуны, капитан Фаррел отправил их с Ваи в свою каюту и велел оставаться там до наступления темноты. Должно быть, она заснула и проспала всю ночь.
Что теперь делать? Не может же она вот так вот взять и сбежать в Сидней. Другое дело Ваи, которой не приходилось ждать милости от отца. Однако Китти прекрасно понимала, что скорее всего Тупеху считает ее виновной в том, что случилось с его дочерью, и теперь потребует соответствующей компенсации. И компенсацией этой, учитывая его позор, потерю власти и авторитета, станет ее собственная жизнь. Господи, как же это несправедливо. Ведь в случившемся виноват дядя Джордж, так почему же гнев Тупеху обрушился не на его голову? Но потом Китти подумала, что дядя все еще в доме мистера Басби и что Тупеху наверняка уже отыскал его. Китти прислушалась к себе, пытаясь ощутить хоть каплю беспокойства за судьбу дяди, но ничего не почувствовала. Она даже не испытывала жалости к тетке.
И все же ей придется вернуться назад. Мысль о том, что она, незамужняя девятнадцатилетняя девушка, в одиночку отправилась в Сидней, без денег, без каких бы то ни было навыков, не имея ни семьи, ни друзей, повергала ее в ужас. У нее не было даже рекомендательных писем. О Ваи позаботится Хануи, но Китти не могла рассчитывать на то, что он возьмет на себя заботу и о ней. Она могла бы вернуться в Норфолк, но вот только где взять денег, чтобы заплатить за билет? Да и изменит ли что-нибудь ее возвращение домой? Она по-прежнему останется для матери позором, и Китти даже думать не хотела о том, что будет, когда слухи о происшествии в Пайхии достигнут Англии.
Она может также попросить капитана Фаррела развернуть корабль и высадить ее в одном из миссионерских поселений — Темзе или Тауранге, — где бы она могла начать жизнь с чистого листа.
Вокруг шхуны простирался мерцающий океан под ясным ярко-голубым небом. Лишь в отдалении виднелась узенькая, почти незаметная глазу полоска земли. Китти предположила, что это острова Три-Кингс, мимо которых они проплывали на пути из Австралии. А это означало, что шхуна огибает Кейп-Рейнга — самую северную точку Новой Зеландии. Китти перегнулась через борт и с минуту наблюдала за белыми бурунчиками, бурлящими вдоль борта. Сильный ветер подхватил ее волосы и теперь трепал их из стороны в сторону.
Обернувшись, Китти непроизвольно попятилась назад. В шести футах от нее стоял самый высокий мужчина, какого она когда-либо видела. Он даже превосходил по росту Хануи. Но мужчина был не только высок, но и очень крепок. Под рубашкой на руках и груди вырисовывались шарообразные мускулы, а штаны плотно обтягивали мощные бедра и икры. Из-под штанов выглядывали босые ноги, и Китти подумала, что великан просто не нашел обуви подходящего размера. Незнакомец обнажил в улыбке ослепительно белые зубы, резко контрастировавшие с желтоватыми белками его глаз. Его щеки украшали широкие шрамы, тремя параллельными полосами спускающиеся от ушей к носу, а черные волосы были так коротко подстрижены, что сквозь них просвечивал череп.
Незнакомец поклонился:
— Меня зовут Гидеон.
— Приятно познакомиться, Гидеон, — ответила Китти, протягивая мужчине руку, которая на короткое мгновение исчезла в его громадной ладони.
— Вы плывете с нами в Сидней, я полагаю? — спросил Гидеон.
— Еще не знаю.
Лицо великана приобрело озадаченное выражение, как если бы он не мог себе представить, куда еще эта девушка может направляться.
— Я хотела обсудить это с капитаном Фаррелом, — пояснила Китти.
— Не думаю, что он развернет корабль, — заявил Гидеон.
— О! — только и смогла вымолвить Китти и поспешила прочь.
Вернувшись в кают-компанию, она заметила, что для нее освободили место. Китти села на лавку. Она чувствовала себя крайне неловко, потому что уже поняла, что вчерашняя прическа основательно растрепалась, а большая часть шпилек потерялась.
Внезапно рядом с Китти оказался низенький человечек. В руках он держал чугунок, обернутый толстым полотенцем, конец которого был зажат под мышкой незнакомца. Он был не стар, но выглядел очень морщинистым, словно маленькая обезьянка. Черные волосы, доходившие ему до плеч, были заплетены в косичку, а блестящие карие глаза сбивали с толку и приводили в замешательство.
