Она решительно выпрямилась.
— Легендарной? Ах, нисколько! Неожиданной и довольно забавной, это я могу признать — но не легендарной.
Ислингтон рассмеялся, явно высоко оценил ее ответ.
— Что вы скажете относительно того, чтобы немного пройтись? Это наверняка вызовет больше квохтанья, чем приближение лисицы к курятнику!
Клер пыталась придумать, как лучше было бы ему ответить, но в эту минуту к ним подошли Лео и Лоренс, вставшие по обе стороны от нее.
— Леди Клер! — проговорил Лео, склоняясь к ее руке.
— Дорогая будущая сестрица, — подхватил Лоренс, повторив приветствие брата в такой гротескной манере, что она невольно расхохоталась.
— Мы как раз вас искали, — продолжил Лео, — и гадали, куда вы могли деться, — и вдруг вас увидели!
Не отпуская ее руки, он продел ее через свою. Стоявший по другую сторону от нее Лоренс проделал то же самое.
— О, приветствую вас, ваша милость! — заметил Лео, сделав вид, что только теперь заметил присутствие Ислингтона. — Отличный день, правда? Вы ведь не будете возражать, если мы на время уведем леди Клер. Семейные дела, знаете ли.
Ислингтон нахмурился, словно ему хотелось бы возразить, однако не успел сказать ни слова. Близнецы уже потащили ее прочь. Оглянувшись через плечо, она весело попрощалась с Ислингтоном, а тот кивнул в ответ, помрачнев еще сильнее.
— Это было не очень удачно сделано, знаете ли. Вы были почти невежливы, — заметила Клер, когда они отошли достаточно далеко.
— А по-моему, очень даже удачно, — заявил Лео с довольной ухмылкой.
— Без всякого сомнения, — согласился его брат. — Мы провели операцию стремительно и без шума, спасая вас из рук развратника.
— Откуда вы знаете, что он развратник? Или что я хотела, чтобы меня спасали?
— Конечно, хотели! — воскликнул Лео, заставив всю троицу остановиться. — Это было видно по вашему лицу!
— Совершенно верно, видно! — подтвердил Лоренс, поддерживая брата.
Она тихо фыркнула:
— Подозреваю, что тут была совершенно иная причина.
— Да? И что же это могла быть за причина? — вопросили близнецы в один голос.
— И откуда вы знаете, что лорд Ислингтон — развратник? — повторила она свой первый вопрос. — Полагай, это вам сказал Эдвард.
Лео внезапно стал совершенно серьезным.
— Сказал. Но я слышал и другие разговоры.
— Что за разговоры? Что именно он якобы сделал?
— Это как-то связано с какой-то девушкой, но подробностей я точно не знаю, — ответил Лоренс. — Как бы то ни было, он человек негодный и мы знали, что вас надо выручать.
— Я прекрасно могу сама о себе позаботиться, и меня выручать не нужно! — заявила она укоризненным тоном. — Однако я не сомневаюсь, что вы желали мне добра.
Похоже было, что эти слова их немного умиротворили.
— Значит, Эдвард не имел к этому никакого отношения?
Лео пнул ногой низкий кустик.
— Прямого — нет. Возможно, он попросил нас за вами приглядывать.
— Но это было еще до отъезда из дома, — пояснил Лоренс.
— А увести вас от Ислингтона мы сами решили, — продолжил Лео. — Нед был занят, а мы знали, что он это одобрит.
Клер кашлянула.
— Да, надо полагать, что одобрит. — Снова взяв их под руки, она показала им свою готовность продолжить прогулку. — Итак, джентльмены, ваш старший брат хочет, чтобы вы за мной присматривали?
Оба кивнули, но не сказали ни слова.
— Ну а что вы скажете относительно того, чтобы присматривать за мной еще активнее? У меня есть идея, для которой мне нужна ваша помощь.
— Что-то еще, мистер Хьюз? — спросил Эдвард почти неделю спустя. Сидя за рабочим столом в кабинете городского особняка, он отдал секретарю деловые письма, которые только что закончил подписывать.
Секретарь взял корреспонденцию и ответил:
— Остался только один вопрос: назначение нового управляющего в Рексхилл-Лодж. Вы разрешаете мне начать отбор кандидатур, которых я затем вам представлю?
— Да, конечно. Займитесь этим без промедления. Значит, на сегодня это все?
— Да, ваша светлость.
Поклонившись, молодой человек удалился.
Как только он ушел, Эдвард откинулся на спинку кресла и позволил своим мыслям устремиться к другим вещам, а точнее, к персоне, которая занимала их в последнее время постоянно.
Это была Клер…
Утром она едва притронулась к завтраку, пожаловалась на дурное самочувствие и попросила разрешения не принимать участия в запланированных на этот день делах. Встревожившись, Мэллори и кузина Вильгельмина сказали, что она, конечно же, должна остаться дома, и Эдвард их поддержал. Она попросила дам отправиться с визитами без нее, сказав, что им нет нужды отказываться от своих планов.
Вскоре после отъезда сестры и кузины он справился о состоянии Клер, и ее горничная сообщила ему, что она мирно дремлет и просила ее не беспокоить. В соответствии с ее пожеланиями он ушел вниз к себе в кабинет, чтобы заняться делами.
Он до сих пор ругал себя за глупые слова, гадая, что могло заставить его сказать подобное. Им обоим было хорошо, ее глаза сверкали от радости, и тут он произнес те слова. Ему моментально стало понятно, что он совершил ошибку, но останавливаться было уже поздно.
С тех самых пор Клер на него сердилась. Он ожидал, что она продолжит свои выходки, но этого не происходило: в последние дни она вела себя тихо и даже осмотрительно.
Это его удивило и даже вызвало подозрения, но, возможно, она наконец поняла, что ее эскапады не приносят никакого результата, и все-таки решила признать свое поражение.
«А если я поддамся этим надеждам, то скоро уговорю себя, будто кони отрастят крылья и устремятся в полет».
Он было подумал заглянуть к ней, но решил этого не делать. Пусть поспит.
А он тем временем мог бы пойти в клуб и пару часов посидеть за газетами, пытаясь найти там что-то такое, что помогло бы ему продвинуться в деле Эверетта.
Несколько дней назад Дрейк сообщил ему приятную новость: удалось разгадать шифр. Они прочли записку Эверетта и обнаружили в ней адрес дома, расположенного в трущобах Лондона. К сожалению, это место они недавно обнаружили другими путями, и выяснилось, что в качестве места встреч или укрытия оно больше не используется. Однако на всякий случай Эдвард приказал установить за этим местом наблюдение.
Что до остального, то им так и не удалось найти убийцу Эверетта. Тайный агент затаился. Эдвард был полон решимости найти его и не сомневался в том, что рано или поздно сможет это сделать.
Однако в настоящее время он сам и небольшая группа абсолютно надежных людей из военного министерства продолжали внимательнейшим образом просматривать газеты, надеясь обнаружить там новое послание. И хотя Эдвард подписывался на большинство самых популярных газет и журналов, он получал далеко не все. А вот клуб «Брукс» получал абсолютно всю периодику.
