– Столы?
– Столы Маклаудов. Это две горы с плоскими вершинами. Их так назвали благодаря шутке, которую мой дед сыграл с одним заносчивым английским аристократом. Дед поспорил, что самый роскошный стол с самым ярким освещением может быть только на острове Скай. Англичанин не поверил и приехал убедиться, что этого быть не может. Тогда дед на этих горах устроил небывалый пир, а в это время с неба падали тысячи звезд. И утер англичанину нос.
Изабель рассмеялась, захлопав в ладоши.
– По-моему, твой дед был старым хитрым лисом.
Рори усмехнулся.
– Дед таким и был. – Он подошел к окну и указал на черноту внизу. – Но смотреть на море мне нравится больше всего.
Изабель глянула вниз на обрыв под ними, на черную вздымавшуюся поверхность моря. Серебряный свет луны с трудом пробивал туман ночи. Кивнула головой в знак согласия.
– Мне казалось, я всегда должна жить у воды. Дворцовые сады просто чудесны, но мне так не хватало вида на залив Каррон. Было так странно – выглянуть в окно и не увидеть море. – Она мечтательно вздохнула. – Нет ничего более завораживающего, чем смотреть, как волны равномерно бьются о скалы.
Услышав, как искренне она говорит, Рори с интересом посмотрел на нее.
– У меня такое же чувство. Здесь на острове я ощущаю себя частью моря. Оно вошло в мою кровь. Когда я уезжаю отсюда, оно зовет меня назад на Скай.
Изабель поняла, что сейчас Рори приоткрыл ей кусочек своего сердца. Он воспринимал вещи гораздо тоньше окружающих и не хотел, чтобы это заметили другие. Это грело душу, и она улыбнулась этому своему неожиданному открытию. Рори взглянул на нее с удивлением.
Явно сбитый с толку, он вытянул стул из-под стола и сменил тему.
– Садись, пожалуйста. Мне нужно задать несколько вопросов о том, что произошло в лесу в тот день, когда ранили Алекса, а тебя чуть…
Кровь отхлынула у нее от лица.
– …а на тебя напал Маккензи. – Он быстро поправился. Изабель уселась на предложенный стул и скромно сложила руки на коленях, чтобы не дрожали. Он говорил спокойно, но ее все равно трясло. Она глубоко вздохнула.
– Что ты хочешь услышать? Я уверена, Колин и Маргарет рассказали тебе, что я уговорила Алекса отвезти нас поохотиться.
– Да, Колин объяснил, что вы делали в лесу, но не сказал, почему вы подвергли себя и других такой опасности, когда покинули замок.
Она коротко перечислила события того дня. Когда Изабель закончила, а Рори, не говоря ни слова, просто глядел на нее, она занервничала.
– Алекс предпринял все меры предосторожности. Мне хотелось устроить маленькую передышку. Неделя за неделей безвылазно сидеть в замке – это так утомительно. Ты знаешь, что мы очень усердно занимались бухгалтерией, чтобы успеть к Михайлову дню. – Она понимала, что ее объяснение звучит нелепо. Так, впрочем, и было на самом деле. Сейчас ей было так стыдно за то, что она подстрекала всех нарушать приказ Рори.
– Значит, тебе было неизвестно, что я отдал приказ, чтобы вы с Маргарет не покидали Данвеган, пока меня не будет? Разве Алекс не объяснил этого? Разве он не рассказал, как опасны Маккензи?
– Алекс, разумеется, объяснил твою волю. Просто… Просто мне показалось, что ты сам не знал, как надолго уезжаешь… И не стал бы возражать в такой ситуации. Был такой прекрасный день, нам было весело. И мы не забрели уж очень далеко от замка. Я представить не могла, что Маккензи могут настолько обнаглеть и подойти так близко. – Она снова была маленькой девочкой, стоящей перед отцом, стискивая руки от отчаяния и пытаясь объяснить свое поведение, которое не могла бы разумно объяснить самой себе.
– Единственное, что я не понимаю, почему Алекс согласился на это? Почему он ослушался моего вполне четкого приказа?
Она покусала губу. Рори внимательно наблюдал за ее лицом и ошибочно принял выражение вины за ответ. Он прищурился.
– Ты что-то предприняла для этого?
– Нет, ты все не так понимаешь. Это трудно объяснить. Я просто чувствую себя виноватой… Ладно… – Руки задрожали еще сильнее. – Мне казалось, что Алекс питает ко мне теплые чувства, и я уговорила его. Я понимаю, что была не права. – Ее щеки горели от смущения и стыда.
Рори запустил пальцы в волосы и внимательно поглядел на нее.
– Да, похоже, ты им манипулировала. Если то, что ты говоришь о чувствах Алекса, правда, ты не должна была поощрять его.
– Я не поощряла. Я не собиралась пользоваться его добрым отношением ко мне. Ты говоришь так, словно я все рассчитала заранее. Вот теперь, когда ты упомянул об этом, я поняла свою вину. Мне, вероятно, не нужно было ходить к Алексу, просить его ослушаться твоего приказа.
– Да, не нужно. Ты еще убедишься, что не все мужчины будут соглашаться на твои уговоры. Не на всех мужчин подействует то, как ласково ты улыбаешься, как чаруешь их нежным взглядом. Уму непостижимо, что мой брат так легко попался на эту удочку. Я не попадусь! – Это прозвучало решительно и жестко. – Увидишь, что меня не так легко уговорить.
– О чем ты говоришь?
– Не вздумай меня обманывать. Никогда!
По спине побежал холодок.
– Ты закончил?
– Нет. – Гнев Рори, которого страшилась Изабель, выплеснулся наружу. Глаза у него засверкали. – Ты что, не понимаешь, что случилось бы, если бы я не подоспел вовремя? Они бы убили Алекса и надругались над тобой. Надумала отправиться на охоту! Можно было бы дождаться моего возвращения.
– Возвращения? – В ней заговорила боль оттого, что он ее оставил тогда. – Тебя не было так долго. Я начала спрашивать у всех, вернешься ли ты вообще? – Горло перехватила судорога. – Ты даже не удосужился написать мне. Ни слова.
Она не поднимала глаз от пола. Ей не хотелось, чтобы он увидел, как она вот-вот разрыдается.
– Что ты от меня хочешь? – спросил он напрямик. – По-моему, я все разъяснил тебе достаточно ясно.
Неожиданно Изабель оказалась у него в объятиях. Он, должно быть, хотел показать ей, как переживает за нее. Закинув голову, она заглядывала ему в глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь признак того, что он ее понимает. Никакой жалости, никакого сочувствия не было на этом твердом, непроницаемом лице. Глаза прищурены, рот сжат в прямую линию, руки жесткие, недобрые.
Как будто он раздумывал – то ли встряхнуть ее как следует, то ли поцеловать. Так они стояли и смотрели друг на друга, балансируя на грани. Изабель затаила дыхание, понимая, что сейчас в нем происходит ожесточенная внутренняя борьба. Ей не терпелось дождаться ее исхода, но она решила не вмешиваться. Обняв за шею, она приподнялась на цыпочках, почти достав губами до его рта. Прильнула к нему, ощущая телом силу его мускулов.
– Я хочу вот этого. – Она поцеловала его. Он тихо вздохнул и прижал ее к себе, и не просто вернул ей поцелуй, а выложился в нем полностью. В этом поцелуе была не просто жажда, была смертельная жажда. А еще отвага и ярость.
