Сара, имеющая несколько изможденный вид, но держащая голову высоко поднятой, как и подобает истинной Твиннинг, накинула темно-зеленое домино поверх атласного платья, тоже зеленого, но оттенком чуть посветлее. Арабелла пыталась спрятать свои непослушные локоны под розовый капюшон, а огромные серые глаза Лиззи взирали на Макса из капюшона цвета лаванды. Запомнив эти нюансы, Макс велел своим подопечным поторопиться.
Едва войдя в бальный зал Пенборо-Хаус, младшие мисс Твиннинг немедленно затерялись в толпе, а Каролина осталась стоять рядом с Максом, поддерживающим ее под локоток. Со смущением она поняла, что истинная цель балов-маскарадов — дать возможность парам провести весь вечер в компании друг друга, скрывшись за масками и не вызвав тем самым скандала. Ее опекун, разумеется, никуда от нее отходить не собирался.
Пока музыканты настраивали инструменты, к Каролине направилась фигура под серым домино, в которой она без труда узнала мистера Уиллоуби. Бедняга не был до конца уверен в своей догадке, и Каролина не стала облегчать ему задачу. Она посмотрела на своего высокого спутника, и тот улыбнулся ей. Мистер Уиллоуби явно намеревался пригласить леди в домино цвета морской волны на первый вальс, но Макс его опередил.
После второго вальса в объятиях своего опекуна, который пока вел себя предельно почтительно, Каролина захотела прогуляться по дому. Бальный зал был переполнен, и несколько гостиных тоже. От целого ряда бесконечных сообщающихся комнат у Каролины закружилась голова. Макс рассказывал ей длинную забавную историю, притягивая ее внимание к своему скрытому маской лицу и весело сверкающим глазам.
Конечно же ей следовало бы вести себя более осмотрительно, но, находясь в обществе своего опекуна, она напрочь забывала об опасности. Осознание пришло лишь тогда, когда, войдя в придерживаемую им для нее дверь, она оказалась в спальне, явно предназначенной для гостей, охваченных внезапным порывом страсти. Повернувшись к Максу, Каролина увидела, что он запирает дверь. В следующее мгновение Макс предстал перед ней. В его взгляде светились чувства, которые она не осмелилась бы облечь в слова. В падающем из окна неверном свете она увидела его ленивую улыбку, от которой ее тело сделалось безвольным и податливым.
Каролина положила руки ему на плечи, чтобы удерживать на расстоянии, но в этом жесте не было ничего враждебного. Макс привлек ее к себе, и она с готовностью обвила его шею руками. Каролина с самого начала жаждала его поцелуя, и Максу было об этом известно. Он не видел необходимости в спешке. Наслаждаясь близостью ее тела и вкусом губ, он растягивал мгновение, позволяя и ей смаковать каждую его ласку, но при этом мягко подталкивал ее к стоящему у окна дивану, ни на секунду не выпуская из кольца своих рук.
Какой бы пьянящей ни казалась ему Каролина, он вспомнил о том, что должен задать ей один вопрос. Он отстранился и посмотрел на нее, распростершуюся на разноцветных подушках. Его пальцы ласкали ее нежные груди, как тогда, в карете, когда они ехали с бала Ричардсонов, а на соседнем сиденье тихо посапывала Мириам Элфорд. Взгляд Каролины был рассеянным.
— Каро?
Она попыталась понять, откуда раздается этот голос, проникающий в ее сознание сквозь дымку дурманящих разум ощущений.
— М-м-м?
— Сладкая Каро, — соблазнительным голосом промурлыкал Макс, наблюдая за предпринимаемыми ею усилиями. — Помнишь, однажды я спросил тебя, захотела бы ты остаться со мной наедине, не будь я твоим опекуном? Что бы ты ответила мне сейчас?
Этот вопрос, просочившийся в ее сознание через дымку восхитительного наслаждения, показался Каролине лишенным смысла. Она слегка нахмурилась, не в силах понять, зачем он спрашивает ее об этом. Макс, однако, перестал ласкать ее, явно ожидая ответа.
— Я всегда сопротивлялась тебе, — сказала она. — Просто мне никогда не удавалось убедить в этом и тебя тоже. Даже если бы ты не являлся моим опекуном, я продолжила бы вести себя так же. — Руки Макса снова стали ласкать ее, и Каролина закрыла глаза, оставив попытки поддерживать светскую беседу. Очень скоро он опять остановился.
— Что ты имеешь в виду, говоря «даже если бы ты не был моим опекуном»?
Каролина застонала:
— Макс! — Выражение его лица оставалось непреклонным, и он продолжал настойчиво ждать ответа, поэтому ей пришлось терпеливо объяснить: — То, что мы с тобой вместе, было бы скандалом в любом случае, даже если бы ты не был моим опекуном. То, что ты им являешься, во много раз усугубляет ситуацию. — Она снова закрыла глаза. — Ты не можешь об этом не знать.
Макс в самом деле знал, но он и не подозревал, что Каролина отнесется к нему с благосклонностью, даже если бы их не связывали никакие узы. На его губах медленно появилась улыбка. Глаза Каролины все еще были закрыты, чтобы ничто не отвлекало от ласк, которые его пальцы дарили ее груди, поэтому она не увидела ни его улыбки, ни сопутствующего ей блеска в глазах. Ее глаза широко распахнулись лишь тогда, когда Макс наклонился к ее розовому соску и взял его в рот.
— Ах!
Она напряглась всем телом. Макс на мгновение поднял голову и, посмотрев на нее, по-волчьи усмехнулся. Он вопросительно изогнул брови, но Каролина была не в состоянии произнести ни слова. Продолжая смотреть ей в глаза, Макс сосредоточился на второй груди, ощущая, как ее тело снова напрягается в его руках, готовясь к новому шоку. Постепенно она расслабилась, приняла его ласку, и Макс стал направлять ее дальше, зная, что не встретит сопротивления. Каролина раскованно отвечала ему, так что ему самому постоянно приходилось сдерживаться и помнить о самоконтроле. Каким бы сведущим человеком в любовной сфере он ни был, общение с Каролиной Твиннинг стало для него настоящим открытием, далеко выходящим за рамки его прошлого опыта.
Очень скоро они подошли к той тонкой черте, переступив которую нельзя повернуть назад. Макс отлично это понимал, но сомневался, что и Каролине это известно. К собственному удивлению, он остановился, затем мягко отстранился и, развернув ее, прижал к своему торсу, не переставая покрывать поцелуями ее теплую шейку и гладить груди. Каролина ничего не заподозрила, а сам он отчаянно размышлял, как поступить дальше.
Преимущества создавшейся ситуации были очевидны, но Каролина, несомненно, пришла бы к нему вне зависимости от его желания, сейчас или в будущем. Например, завтра. Макс понимал, что сейчас им нужно будет обязательно вернуться обратно на бал. Для мужчины, который хочет лишь овладеть женщиной, но не провести с ней всю ночь, это стало бы идеальным решением. Имей он свободу выбора, Макс предпочел бы провести в постели с Каролиной по крайней мере двадцать четыре часа, чтобы вознаградить себя за длительное воздержание. Не следовало, однако, забывать о ее сестрах. Даже находясь наедине с Каролиной, держа ее в объятиях, он не смог бы целиком сосредоточиться на ней, так как постоянно задавался бы вопросом, чем в это время заняты Арабелла, Сара и Лиззи. Он вздохнул. Его телу не нравились логические доводы рассудка. Не давая себе времени передумать, он теснее прижал Каролину к себе и прошептал ей на ухо:
