Он поднимался по лестнице, все еще не веря, что теперь он — женатый человек. Около спальни он остановился, представляя, что ждет его за закрытой дверью. Даниэла может спать. Она может плакать. Может даже воткнуть кинжал в его грудь, когда он войдет.
Улыбаясь, он нажал на ручку, и улыбка исчезла с его лица: дверь была заперта.
Рафаэль вынул из кармана собственный ключ, открыл дверь и помедлил, прежде чем войти, размышляя, какая ловушка его поджидает. Он вспомнил шуточки из своего детства. Ведро воды над дверью, которое обрушится на его голову? Натянутая веревка, чтобы он споткнулся?
Она не осмелится!
Он храбро распахнул дверь и вошел. В комнате царил полумрак, занавески на балконной двери развевались на ветру. Он посмотрел на кровать. Там что-то белело. Неужели его маленькая женушка так устала, что легла спать не раздеваясь?
— Даниэла! — ласково позвал он.
Он подошел к кровати и дотронулся до свадебного платья.
Даниэла исчезла.
Ошеломленный, он оглядел комнату. Убежала! Выругав себя за то, что не смог такое предвидеть, он вышел на балкон, и тут до него донесся слабый крик:
— По-мо-о-оги-ите!
Пот градом катился с лица Дэни, когда она из последних сил цеплялась за башенку, находившуюся в пятнадцати футах от балкона.
Ее глаза привыкли к лунному свету, и в его сиянии она разглядела удивленное лицо мужа, вцепившегося руками в перила балкона и с интересом разглядывавшего ее.
— Что ты там делаешь, моя дорогая?
— Хотя бы сейчас будь человеком, — сердито откликнулась она, посмотрев на землю, которая была где-то далеко внизу. Она крепко обвила руками маленькую башенку. — Я еле держусь. Еще немного, и я упаду и разобьюсь.
— Не бойся, Даниэла, — весело ответил Рэйф, снимая китель. — Я твой муж, и я тебя спасу. — Он перекинул ногу через перила.
— Будь осторожен! — закричала она, подсознательно отметив, что, возможно, за его веселым тоном скрывается ярость.
— Глупости! Я буду рассказывать нашим детям о сегодняшней ночи, — хмыкнул он, спрыгивая на крышу мансарды. — И детям наших детей. — Он подошел к краю крыши и стал обдумывать свои дальнейшие действия. — И всем последующим детям. — Он прыгнул.
Сейчас он был на том же выступе, на котором стояла и она.
— Я запишу эту ночь в анналы истории Асенсьона. А еще лучше я провозглашу этот день праздником. Назовем этот праздник Днем карабканья по крышам. Что ты на это скажешь?
Дэни чуть не задохнулась, когда он засмеялся и пошатнулся.
— Ты пьян! — вскрикнула она в ужасе.
Обхватив башенку руками, он прижал к ней Дэни.
— Ничего подобного. Это было бы неблагородно. Ты ведь девственница. Какого черта ты оказалась здесь?
— Ты сумасшедший. И ты пьян. Ты убьешь нас обоих!
— Ну-ну, моя дорогая. Я совершал поступки и поглупее этого, но, как видишь, до сих пор жив. Зачем ты забралась на эту башню? Полагаю, ты хотела спуститься вниз.
— Я пыталась вернуться обратно.
— Неужели?
— Пожалуйста, ваше высочество. Я не знаю, как долго смогу продержаться.
— Ты можешь вцепиться в меня так же крепко, как вцепилась в эту башенку?
— Господи, как же я презираю его! — воскликнула Дэни, но в ответ услышала его смех. — Не вижу здесь ничего смешного! — буркнула она.
— Я знаю, что надо делать. — Рафаэль поставил левую ногу на угол крыши, в то время как другая его нога осталась на узком карнизе башенки. Осторожно балансируя, он протянул к ней руку.
— Ты, должно быть, шутишь, — испугалась она, когда он крепко ухватил ее за бедра.
— Отпускай руки! — приказал он.
— Тебе ведь не за что держаться! Ты упадешь! Возвращайся в спальню!
— Не бойся, моя милая. Иди ко мне. Осторожно.
— Рафаэль!
— Все хорошо. Я не позволю тебе упасть. Дэни закрыла глаза, продолжая крепко держаться за башенку.
— Я не могу.
— Иди ко мне. Ты не упадешь. Научись доверять мне, дорогая.
— Хорошо. Я попробую.
Дэни понимала, что любое ее неосторожное движение может привести к катастрофе. Ругая себя за то, что втянула их обоих в эту ужасную авантюру, Дэни отпустила башенку, чувствуя, что он крепче сжал ее бедра, дюйм за дюймом притягивая к себе. Она молила Бога, чтобы все поскорее закончилось.
Она впервые узнала, как сильны его руки. Эта сила была результатом многолетних занятий спортом, и она поверила, что он не позволит ей упасть.
Внезапно он оторвал правую ногу от карниза башенки, увлекая ее за собой, и они оба упали на крышу. Дэни поблагодарила Бога за спасение.
— Неужели я не заслужил поцелуя? — спросил он, хитро улыбаясь. Растрепавшиеся волосы упали ему на лицо.
— Мы пока не в спальне.
— Не вини меня за попытку сорвать поцелуй. Должно быть, на меня так действуют твои бриджи. Они будят мужское воображение. — Он лежал на спине заложив руки за голову. — Прекрасная ночь. Ты знаешь, обычно девушки рискуют своей жизнью, чтобы попасть ко мне в постель, а не убежать из нее. Ты первая такая, — мечтательно добавил он, глядя на луну.
Она смотрела на его длинные ресницы, классический нос и широкий лоб и внезапно испытала стыд за свое малодушие.
— Прости меня, Рэйф, — попросила она.
— Ты уже прощена, моя маленькая рыжая кошечка.
— Правда?
— Я тебе уже говорил, что только одна вещь может меня рассердить.
— Ложь?
— Да.
— Рафаэль?
Он протянул руку и погладил ее по щеке.
— Какие у тебя красивые глаза. Так что ты хотела спросить?
— Ты очаровываешь любую женщину, которую встречаешь на своем пути?
— Мне не приходилось рисковать жизнью, спасая их от смерти, но, откровенно говоря, да.
— Значит, это твоя система.
— У меня нет никакой системы. Обольщение — это искусство.
— Ты собираешься… впрочем, это не имеет значения. Конечно, собираешься. Просто глупо спрашивать…
— Что?
— Ничего.
— Что, Дэни? Собираюсь ли я обольщать тебя?
— Нет, я не это хотела спросить.
— Тогда что же?
Дэни отвернулась, покраснев до корней волос, но ей хотелось знать, насколько серьезно он относится к ней.
— Ты… ты будешь и дальше содержать любовницу? Мисс Синклер?
Она чувствовала, что он смотрит на нее, но не могла заставить себя поднять на него глаза.
— Давай лучше вернемся в спальню и там поговорим… — начала она, пытаясь встать на ноги, но он схватил ее за руку, и она снова оказалась на спине, а он припал к ее губам долгим нежным поцелуем. Его длинные волосы щекотали ей лицо, а его рука гладила ее щеку, ласкала шею, грудь… Это было восхитительно!
Но что самое интересное, она сама обняла его за шею, и ее сердце наполнилось неописуемой радостью. Даниэла почувствовала, как он языком раздвигает ей губы, и уступила ему, открыв рот.
