Но что самое интересное, она сама обняла его за шею, и ее сердце наполнилось неописуемой радостью. Даниэла почувствовала, как он языком раздвигает ей губы, и уступила ему, открыв рот.
Он целовал ее и никак не мог оторваться от ее губ. В этот момент для нее ничего не существовало в мире, кроме Рэйфа: его губы, прижатые к ее губам, его руки на ее теле, его мускулистые плечи и его спина под ее ладонями.
Он целовал Даниэлу все крепче и крепче, подложив ей под голову свою ладонь, в то время как другая его рука начала захватывающее путешествие по ее телу.
Она почувствовала, как его пальцы расстегивают пуговицы ее рубашки.
— Рафаэль! — смущенно вскрикнула она, когда его рука дотронулась до ее груди. Она застонала от наслаждения. Дэни даже представить себе не могла, что прикосновение мужской руки может быть таким приятным. Его губы были как атлас, а отросшая за ночь щетина — как нежный сыпучий песок.
Она затаила дыхание, когда он осторожно обхватил ее сосок и слегка потянул его вверх.
— Терпение, моя дорогая, терпение, — нежно шептал он, и его слова и умелые ласки заставили ее забыть, что она хотела от него сбежать.
Рэйф положил ей руки на грудь и внимательно посмотрел на нее. Его улыбка была радостной, а в глазах светилась вековая мудрость. В черном небе над ними сияла холодная белая луна.
Только сейчас она осознала, что все еще обнимает его за шею и не хочет отпускать.
— Ну вот видишь, — проговорил он, гладя ей живот, — ничего страшного.
— Ты очень умело увернулся от моего вопроса, — обиженно протянула Даниэла.
— Ничего подобного. Просто мне хочется целовать мою жену. Разве это плохо?
— И это твой ответ? Или тебе не хочется отвечать мне? Ты любишь ее? — спросила она, чувствуя, как сердце ее замерло в груди.
— Я не отвечаю на твой вопрос из принципа.
— Из какого принципа?
— Если я уступлю тебе в этом, то в дальнейшем ты будешь помыкать мной, как своими деревенскими мальчишками.
— Я никогда никем не помыкала!
— С другой стороны, если ты задаешь мне этот вопрос, потому что хочешь, чтобы я принадлежал только тебе, это другое дело.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты слишком самоуверен?
— Я? — удивился он, впившись в нее взглядом. — Я уже выгнал ее из дворца, Даниэла. Я не хочу позорить свою жену.
— Благодарю тебя за твое благородство.
— А ты уверена, что не хочешь меня только для себя? Тебе лучше сразу сказать мне об этом.
— Что же в этом будет для меня хорошего?
— Поживешь — увидишь.
— Рафаэль?
— Да, Дэни.
— Ты был шокирован, когда я убежала?
— Нет.
— А когда вернулась обратно?
— Нет.
— Нет? — удивилась она, так как ее решение вернуться было продиктовано боязнью снова попасть в тюрьму. Ее сознание вовремя остановило ее. Этот человек спас ей жизнь и жизни ее друзей. Она не могла убежать, не объяснившись с ним, тем более зная о том, сколько раз его предавали.
— Ты дала мне слово. Конечно, у меня был некоторый страх, но ты поклялась мне, и я был уверен, что ты не нарушишь свою клятву.
— Рафаэль?
— Да, Дэни?
— Прости, что я ударила тебя, хотя ты это и заслужил.
— А ты прости, что я подстрелил тебя.
— У тебя были на то причины. Я тебя ограбила.
Рафаэль разразился громким смехом.
— Не вижу в этом ничего смешного. Ты издеваешься надо мной?
— С тобой не соскучишься, принцесса Даниэла ди Фиори. — Оттолкнувшись от крыши, он встал и протянул руку Дэни. — Вставай. Идем в спальню.
Мысль о том, чтобы пойти с ним в спальню, смутила ее, но ведь не может же она оставаться на крыше всю оставшуюся жизнь?! Они осторожно вскарабкались на балкон. Рафаэль ни на секунду не отпускал ее руку. Теперь она понимала, какое это счастье, что Рафаэль спас ее, так как вниз соскользнуть было легко, а вот вернуться назад оказалось весьма непросто.
Когда наконец она перелезла через балконные перила, Рафаэль, загадочно улыбаясь, раскрыл для нее свои объятия. Заинтригованная, она подошла к нему.
Он прижал ее к стене и приник к ее губам долгим поцелуем. Этот восхитительный поцелуй говорил яснее всяких слов, что их ожидает незабываемая ночь, но внутри Дэни затаился страх. Опасность неумолимо надвигалась на нее.
Они были слишком близко от спальни, слишком близко от постели, но его жаркие поцелуи кружили ей голову, и она с готовностью отвечала на них. Она хотела его так же, как он хотел ее. Ей хотелось гладить его тело, так же как он гладил ее на яхте.
— Идем в спальню, — шепнул он.
— Рафаэль…
— Да, милая.
— Я… я не готова.
— Тес… — Он взял ее на руки, как маленького ребенка. — Дэни, мой ангел, я сгораю от нетерпения. Не надо бояться. Помнишь, как нам было хорошо на яхте?
— Помню.
— Сегодня ночью будет еще лучше. Он вошел в спальню и положил ее на кровать, продолжая осыпать нежными поцелуями.
Затем поднял ее ноги и положил себе на бедра.
— Тебе это нравится? — спросил он. — Нравится чувствовать близость наших тел? Чувствовать, что мы идеально подходим друг другу? Это большая редкость. Бывают плохие браки, но бывают и хорошие. Наш брак будет хорошим. Ты согласна со мной?
— Ах, Рафаэль… — Ей хотелось верить, что так и будет.
— Какая же ты славная, — говорил он, снимая с нее рубашку. — Какая наивная. Не бойся меня.
— Мне кажется, тебе пора остановиться.
— Сейчас? Нет, моя бесценная. Сейчас я тебе доставлю удовольствие, которого ты еще никогда в жизни не испытывала. — Он слегка укусил ее в живот рядом с пупком.
— Ты укусил меня!
— Разве? Мне хочется съесть тебя, как сладкий персик. Может, мне действительно съесть тебя?
— Мне кажется, этого вполне достаточно…
— Мне никогда в жизни не будет тебя достаточно. Его теплый влажный рот медленно двигался по ее животу, прошелся по груди и остановился на соске.
— Прошу тебя! — взмолилась Дэни.
— В чем дело, Дэни? О чем ты меня просишь? Может, об этом? — Его рука скользнула между ее ног.
— Прекрати! Ты прекрасно понимаешь, что я не это имела в виду! Оставь меня в покое! Пожалуйста!
— Я просто хочу доставить тебе удовольствие. Все будет хорошо.
— Мне и без того хорошо. Ты должен остановиться. Он расстегнул ее бриджи и начал стаскивать их с ее бедер.
— Какая ты красивая, — восхищенно шептал он. — Ах, Дэни, если бы ты знала, как я хочу тебя.
Встав на колени между ее ног, он быстро расстегнул свою рубашку. У Дэни появилась возможность убежать, но, когда он разделся, она не смогла отвести от него взгляда. Он был прекрасен. Невероятно прекрасен.
Затаив дыхание, она смотрела на его широкие плечи и сильные руки, на кожу, блестевшую, словно мрамор, в лунном свете.
