— Он, правда, так сказал? — Энн кивнула. — Тогда все в порядке. Думаю, он знает номер телефона в Галивере.
— Даже если не знает, достаточно заглянуть в телефонный справочник.
— Да, ну конечно же! Он не казался обиженным или каким-нибудь еще? О чем вы говорили?
— Я просто поблагодарила его за то, что он был так любезен с тобой, — правдиво ответила Энн, — и сказала, что надеюсь, что ты будешь часто видеть его, когда вернешься в Лондон.
Майра обняла старшую сестру:
— Он потрясающий, правда же?
— Неужели?
— Ты так не думаешь? — спросила Майра. — Он страшно деловой, нет такого, чем бы он не занимался.
— Да, похоже на то, — ответила Энн, надеясь, что исключила ноту иронии из своего ответа.
— Я что-то скажу тебе, — зашептала Майра, чтобы кто-нибудь проходящий по холлу не услышал ее. — Он считает меня прелестной. Ты думаешь, я стала выглядеть лучше?
В вопросе было столько детского и непосредственного, что у Энн не нашлось сил сказать правду и сбить энтузиазм Майры.
— Я думаю, у тебя было много хлопот с внешним видом, — покривила душой Энн.
— Да, это правда, — ответила Майра. — И я хочу показать тебе все свои платья. Мое вечернее платье чудесное — черное кружево поверх светло-розового атласа и вырез устрашающе низкий. Ты онемеешь, когда увидишь.
Энн была в этом уверена, но достаточно мудра, чтобы ничего не сказать.
— Как насчет того, чтобы попрощаться с Доусоном? — спросила она.
— Конечно, мы должны попрощаться, — ответила Майра и побежала по коридору, громко выкрикивая его имя.
«Она до сих пор всего лишь школьница», — думала Энн.
По дороге в Галивер счастливая Майра радостно тараторила, а Энн вела машину и говорила очень мало, но слушала внимательно.
Было ли чувство Майры серьезным, спрашивала она себя, или она была влюблена в любовь, в свою молодость и в желание веселиться? Как легко, будучи возбужденной новыми платьями, танцуя и знакомясь с новыми людьми, принять чувства, вызванные комплиментами майора Рэнкина и его широкой улыбкой, за любовь, за настоящую любовь! Поможет ли Галивер Майре забыть, или ее сердце действительно похищено первым же хвастливым пиратом, чванливой походкой вошедшим в ее жизнь? Но если и поможет забыть, думала Энн, никогда ни на одну минуту Майра не должна догадываться, что была спасена от самой себя. Если она заподозрит обман или хитрость, это ранит ее открытое, доверчивое сердце, а ее искренность и откровенность, составляющие наиболее обаятельную сторону ее натуры, могут погаснуть.
— Ты знаешь, Энн, я ведь чуть ли не боялась, что Томми тебе не понравится, — говорила Майра. — Ну разве не глупо? Я и вправду думаю, что это он вложил такую мысль в мою голову. Он, кажется, считал, что ты и Джон можете подумать, что он слишком стар для меня. Я видела, что он удивился, когда ты с ним начала говорить так любезно.
— Почему мне не быть с ним любезной, если он был так добр к тебе?
— О Энн, ты душечка. Я всегда тебе буду все рассказывать, вот увидишь! — После небольшой паузы она добавила еле слышно: — Знаешь, он поцеловал меня.
— Ну да? — легко спросила Энн. — И тебе понравилось?
Она слышала, как Майра тяжело вздохнула, словно испугалась своей откровенности.
— Почему-то я была разочарована. Я воображала, что поцелуи более волнующие.
— Возможно, не все.
— Я предполагала, это произошло оттого, что мне было стыдно и неловко, — сказала Майра, как бы стараясь утешиться доводами здравого смысла. — Кроме того, я не могла отделаться от мысли, что Томми не следовало целовать меня. Возможно, это было потому, что я о нем ничего не сказала тебе.
— Возможно поэтому, — сказала Энн, глядя на дорогу прямо перед собой.
— Впредь я от тебя ничего не буду скрывать, — повторила Майра. — Ничего!
Когда они подъехали к парадному входу в Галивер, опоздав на ленч всего на четверть часа, Энн внезапно почувствовала себя усталой и опустошенной. Это было длинное утро с большим нервным напряжением, но Энн знала, что сделала доброе дело. Она приготовилась смело встретить укоры леди Мелтон за опоздание.
К ее облегчению, их встречал только Джон, он приветствовал их с улыбкой, и по его взгляду поверх головы Майры Энн поняла, что он в курсе всех событий; должно быть, объяснения Доусона были убедительными, потому что первые слова, которые Джон произнес после приветствия Майре, были:
— Я очень рад, что ты будешь присутствовать среди наших гостей сегодня вечером.
— Звучит волнующе, — ответила Майра. — И, о Джон, дом просто великолепен. Он даже лучше, чем я предполагала.
— У нас что, ленча совсем не будет? — спросил из дверей Чарлз.
— Это я виновата, — сказала Энн. — Майра, познакомься с Чарлзом Линтоном, кузеном Джона. Чарлз, это моя сестра Майра.
Ее слегка позабавила мысль, что подумает Чарлз, когда увидит наряд Майры. К счастью, девушка сняла шляпку в машине, и, хотя вульгарность жакета и платья не убавилась, с волосами, обрамлявшими лицо, она была необычайно прелестна.
— Давайте сразу сядем за стол, — предложил Джон. — Возьми свой коктейль с собой, Энн.
— Где леди Мелтон?
— Она не завтракает дома, — ответил Джон, — и Вивьен ушла с ней. Они открывают выставку цветов или еще какую-то чепуху сегодня во второй половине дня.
— А близнецы?
— На ферме, помогают убирать сено. Жена фермера обещала их покормить в счет оплаты труда, а кроме того, они взяли с собой четыре бутылки имбирного лимонаду — на всякий случай.
— И в этом случае у них горло не так пересохло, как у меня! — жалобно воскликнул Чарлз.
В столовой к ним присоединился Синклер. Майра вовсю болтала с Джоном, легко, просто, восхищаясь всем, что видела, и была так искренне счастлива, что подняла дух у всех остальных. Ленч оказался самым приятным из всех, на которых Энн присутствовала в Галивере. Когда с едой было покончено, Джон предложил Майре тур по дому. Энн подошла к Чарлзу.
— Мне надо с вами поговорить, — шепнула она.
Он кивнул, и, когда все выходили из столовой, они юркнули в утреннюю комнату.
— Чарлз, вы должны помочь мне, — сказала Энн без всяких предисловий.
— Обязательно. Вы же знаете, я всегда к этому готов.
— Я помчалась утром в Лондон спасать Майру от самого ужасного поклонника.
— Я понял, что должно быть нечто подобное. Она прелестное дитя. Но, о Боже, как одета!
— Знаю. Почти так же плохо, как я.
— Нет, хуже, много хуже! Ваши платья были скучны, но это! — Чарлз бессильно развел руками.
Энн засмеялась:
— Это вам еще одно задание.
— Значит, я должен одеть Майру? — Энн кивнула. — Еще что-нибудь?
